вдаль, перелетает через реки, поднимается в высокие горы, видит дивные
страны и народы! Если я буду здесь, а сердце - там, то я засохну без своего
сердца. Я умру, и люди будут дивиться, потому что никто не поймет такой
болезни...
печальнее.
страна - одни дети вокруг! Весь север заселен детьми, живущими в телах
взрослых мужчин! А дети беспечны и романтичны.
Даже дети рождаются уже старыми. Мудрыми. Никто из них не погонится за
промелькнувшей феей, потому что фей не бывает. Никто не пойдет раскапывать
нору подземного рудокопа в поисках клада, потому что все это выдумки о
подземном малом народце. Мы были мудрыми, но пришли вы... люди севера,
беспечные и жестокие дети!.. Теперь наш мир в руинах, а вы на его пепелище
строите новый мир... И вы его построите, если не...
которого у него по спине побежали мурашки. - Все империи строили дети, не
успевшие повзрослеть. Взрослые не строят! Они знают, что все бесполезно, что
все возвращается на круги своя...
послушался кузнеца и заглянул к этой женщине, последней, как говорили, в
этих краях римлянке, хотя так и не понял, что это значит.
когда соберешься в полет, бери с собой таких же детей. Которые в облаках
видят сказочные дворцы, диковинных зверей, Только такие могут перевернуть
мир.
ней. Она не только не сказала, кто он, но запутала еще больше. Однако,
странно, эта старая женщина как будто бы поняла или ощутила отголосок той
бури, что терзает его глубоко внутри.
чувством, щемящим и зовущим, словно он тоже должен был оттолкнуться от земли
и полететь в дальние края, неведомые и потому волшебные, а во время полета
рассматривать внизу крохотных скачущих всадников, похожие на ручьи реки,
игрушечные города...
сам широкий и неопрятный, похожий на копну, морда опухла с перепоя, глаза
заплыли, едва-едва смотрят через щелочки.
открыть рот и осмотрел зубы. Фарамунд чувствовал, как в груди разгорается
пламя гнева.
вовсе не выживают... Иди за мной.
Фарамунда, кузнец вытирал закопченные ладони в кожаный передник, Фарамунда
оглядел с некоторым восхищением:
что-то в нем есть... Эй, так и не вспомнил, кто ты есть?.. Я тоже не знаю, в
каком племени встречаются парни с такими плечами и такой грудью... Хозяин,
на него разве что панцирь Теда Большенога налезет! Если подлатать, конечно.
под ребро, заставил вскинуть руки, повернуться. С другой стороны придирчиво
рассматривал Фарамунда Свен.
рубцы, Из трех самых широких все еще проступает сукровица, но в целом тело
оставалось чистым. Ни шрамов, ни рубцов, словно единственных случай, когда
этот Фарамунд попал в схватку, был тот, в лесу.
шуткой, добавил деловито: - Вообще-то только бок зашить. Только турьей кожи
больше нет, но воловьей заделаю.
другое. Простолюдины не страшатся кулаков, привыкли. А вот вид обнаженной
стали повергает в страх, кровь холодеет в жилах. Только отважный душой не
дрогнет, не отведет взгляд!
разделились на черную и белую кость. Они как звери, а железом овладели
совсем недавно. Мечи у них тяжеленные, стали еще не знают, потому с мечами
ходят все, от мала до велика. Слабые мрут на холоде еще в детстве, выживают
только вот такие...
обнаженный до пояса. Солнечные свет заиграл на его костлявых плечах, однако
опытный глаз мог оценить их ширину, гибкие мышцы и толстые сухожилия, что
оплели руки и весь торс, как сытые змеи.
настоящими железными шапками на головах. У обоих вид опытных воинов, лица в
шрамах, оба одинаково поджарые, угрюмые, а сидят с таким видом, словно здесь
все принадлежит им, а над ними только сам Свен Из Моря, что, на самом деле,
и было правдой.
Личипильд, проверь, умеет ли он держать в руках что-то еще, кроме вил для
уборки навоза!
хватая на лезвие сверкающие блики, затем неожиданно швырнул Фарамунду.
Фарамунд поймал за рукоять, сам даже не заметил, как это случилось, только
по глазам хозяина понял, что поймал правильно.
удержит ли?
держались за Фарамунда, скользили по его фигуре, оценивали длину рук, ног,
старались предугадать, чего ждать от этого здоровяка.
чувствовал страх, ибо не знал, как драться этой острой полосой железа, а
воин уже приближается с недоброй улыбкой на лице. Хозяин ему подмигнул, в
ответ этот Личипильд растянул губы в злорадной усмешке.
дружбе. И плотники, и воины, и самая последняя челядь. А он - чужак. За
побитых плотников оскорблены, но что не удалось кулаками, эти сделают
железом.
захохотал, засмеялись и Свен с Гургеном. Личипильд снова сделал ложный
выпад, Фарамунд отпрыгнул, под ноги попалось старое ведро, едва не упал,
рука с мечом описала нелепый полукруг, словно замахнулась баба с коромыслом,
а удержался на ногах почти чудом.
Фарамунд пытался защититься мечом, но клинок не слушался, а острое жало
кольнуло в плечо. Он успел увидеть глубокий порез, полоску крови.
дикарю...
сделал выпад, Фарамунд вскрикнул от боли. Клинок достал кровь у него из
груди прямо под горлом.
этот не нужен...
пробежал по всему телу Фарамунда. В глазах Личипильда он увидел смерть.
Хозяину он не нужен с таким умением. Зато, если его убьют, вся челядь будет
славить Свена за справедливый суд над чужаком, что не оставил безнаказанным
зверское избиение его плотников.
пока спина не уперлась в стену. Личипильд наступал, его меч блистал как
молния, железные полосы сталкивались со звонким лязгом. Фарамунд едва не
закрывал глаза от ужаса: лицо Личипильда стало страшным, в глазах
торжествующий огонь близкого убийства.
обернулся. Гурген вскочил с бревна, возбужденно покрикивал, а Личипильд
прижал чужака к стене, наносил удар за ударом, но меч всякий раз натыкался
на меч, клинки сталкивались с жутким лязгом. Личипильд зверел, дышал все
чаще, применял хитрые удары, но чужак держался, держался, держался, хотя
Шилова Юлия
Круз Андрей
Шилова Юлия
Мороз Александра
Перумов Ник
Перумов Ник