1904 году и известная под именем Тунгусского метеорита, вызвала первую
русскую революции, за которой вскоре последовала вторая. До этого падения
лун приводили к смене общественно-экономических формаций - конечно же,
космические катастрофы не влияли на уровень развития производительных сил,
складывающийся независимо от воли и сознания людей и излучения планет, но
способствовали формированию субъективных предпосылок революции. Падение
нынешней луны - луны номер пять, последней из оставшихся - должно привести
к абсолютной победе коммунизма в масштабах солнечной системы. В этом же
курсе мы изучим две основные работы Ленина, посвященные Луне - "Луна и
восстание" и "Советы постороннего". Сегодня мы начнем с рассмотрения
буржуазных фальсификаций вопроса - взглядов, по которым органическая жизнь
на Земле служит просто пищей для Луны, источником поглощаемых ею эманаций.
Неверно это уже потому, что целью существования органической жизни на
земле является не кормление Луны, а, как показал Владимир Ильич Ленин,
построение нового общества, свободного от эксплуатации человека номер
один, два и три человеком номер четыре, пять, шесть и семь...
удививший меня своей поэтичностью пример: тяжесть висящей на цепочке гири
заставляет часы работать; Луна - такая гиря, Земля - часы, а жизнь - это
тиканье шестеренок и пение механической кукушки.
изучили вдоль и поперек, и это было понятно. Поэтому, услышав, что нам с
Митьком нужно пройти какой-то реинкарнационное обследование, я подумал,
что это будет проверка рефлексов или измерение давления - первое слово мне
ничего не сказало. Но когда меня вызвали вниз и я увидел специалиста,
который должен был меня обследовать, я почувствовал детский страх,
непреодолимый и совершенно неуместный в свете того, что мне предстояло в
очень близком будущем.
офицер, полковник, но не в кителе, а в какой-то странной черной рясе с
погонами, толстый и крупный, с красным, словно обваренным щами лицом. На
груди у него висели никелированный свисток и секундомер, и если бы не
глаза, напоминающие смотровую щель тяжелого танка, он был бы похож на
футбольного судью. Но вел себя полковник приветливо, много смеялся, и под
конец беседы я расслабился. Он говорил со мной в маленьком кабинетике, где
были только стол, два стула, затянутая клеенкой кушетка и дверь в другую
комнату. Заполнив несколько желтоватых бланков, он дал мне выпить мензурку
чего-то горького, поставил на стол передо мной маленькие песочные часы и
ушел за вторую дверь, велев прийти туда, когда весь песок пересыплется
вниз.
скатываются вниз сквозь стеклянное горло, пока не понял, что это
происходит из-за того, что каждая песчинка обладает собственной волей, и
ни одна не хочет падать вниз, потому что для них это равносильно смерти. И
вместе с тем для них это было неизбежным; а тот и этот свет, думал я,
очень похожи на эти часы - когда все живые умирают в одном направлении,
реальность переворачивается, и они оживают, то есть начинают умирать в
другом.
песчинки уже давно не падают и вспомнил, что надо бы зайти к полковнику. Я
ощущал волнение и вместе с тем необычайную легкость; помню, что я очень
долго шел к двери, за которой меня ждали, хотя на самом деле до нее было
два или три шага. Положив ладонь на дверную ручку, я толкнул ее, но она не
открылась. Тогда я потянул ее на себя, и вдруг заметил, что тяну на себя
не ее, а одеяло. Я лежал в своей койке, на краю которой сидел Митек. У
меня чуть кружилась голова.
что произошло.
- сейчас... Нет. Ничего не помню.
сквозь голое осеннее поле; это было настолько необычное состояние, что я
забыл обо всем остальном, в том числе и о постоянном в последние месяцы
ощущении приближающейся смерти, которое уже потеряло остроту и стало
просто фоном для всех остальных мыслей.
рясах, - продолжал он, - и говорят: "На, забирай своего египтянина." А у
тебя вся гимнастерка облевана. Правда что ли, не помнишь ничего?
потому что я чувствовал, что если я достаточно быстро засну, то проснусь
опять самим собой.
было утро.
наших. Только одевшись, я проснулся окончательно. Койка Митька была пустой
и неразобранной; остальные ребята в майках сидели на своих местах. Я
чувствовал в воздухе какое-то напряжение; они смущенно переглядывались, и
даже Иван не отвешивал своих обычных утренних шуток, глупых, но очень
смешных. Я понял, что что-то произошло, и всю дорогу наверх, на третий
надземный этаж, где был кабинет начальника полета, пытался понять, что
именно. Идя по коридору и щурясь от пробивающегося сквозь занавески
солнца, которого я давно уже не видел, я заметил свое отражение в огромном
пыльном зеркале на одном из поворотов, поразился мертвенной бледности
своего лица и понял, что мой подвиг, в сущности, давно уже начался.
вызвал вот зачем. Ты мне поможешь. Возьми вот этот магнитофон, - он
показал на маленький японский кассетник на столе перед собой, - бланки,
ручку, и иди в триста двадцать девятую комнату - она как раз сейчас
пустая. Ты когда нибудь записи расшифровывал?
слышишь, и крутишь дальше. Если не разбираешь с первого раза, слушаешь
несколько раз.
этим именно тебя. У тебя скоро возникнут всякие вопросы, на которые тебе
никто там, - начальник полета ткнул пальцем в пол, - не ответит. Я тоже
мог бы тебе не отвечать, но по-моему лучше, чтобы ты был в курсе. Я не
хочу, чтобы ты мучил себя лишними мыслями. Но учти, ни политруки, ни
экипаж не должны знать того, что сейчас узнаешь ты. То, что происходит -
это с моей стороны служебное нарушение. Как видишь, их делают даже
генералы.
же, как те, что я видел вчера, и пошел в триста двадцать девятую. Ее окна
были плотно зашторены, а в центре стоял знакомый металлический стул с
кожаными ремнями на ножках и подлокотниках, только сейчас к нему от стены
шли какие-то провода. Я сел за небольшой письменный стол в углу, положил
перед собой разлинованный бланк и включил магнитофон.
а не стул, ха-ха-ха... Конечно нервничаю. Это ведь как экзамен, да?...
Понял. Да. Через оба "и" - Свириденко...
будто к его голосовым связкам вместо легких подключили кузнечные меха - он
говорил легко и певуче, все время на выдохе. Чуть перемотав пленку назад,
я опять нажал на "Play" и больше не останавливал пленку.
спасибо, не курю. У нас в группе никто не курит - таких не держат... Да,
второй год уже. Даже не верится. Еще мальчишкой мечтал на Луну полететь...
Конечно, конечно. Именно так, только людям с кристальной душой. Еще бы -
когда вся Земля внизу... Про кого на Луне? Нет, не слышал... Ха-ха-ха, это
вы шутите, веселый вы... А у вас странно как-то. Ну, необычно. Это у вас
везде так, или только в особом отделе? Сколько ж тут черепов-то на полках,
господи - прямо как книги стоят. И с бирками, ты смотри... Нет, я не в том
смысле. Раз лежат, значит надо. Экспертиза там, картотека. Я понимаю. Я
понимаю. Что вы говорите... И как только сохранился... А это, над глазом -
от ледоруба? Моя. Там еще две анкеты было. Перед Байконуром - последняя
проверка. Да. Готов. Так я ведь, товарищ полковник, все это подробно...
Просто про себя рассказать, с детства? Да нет, спасибо, мне удобно... Ну,
если положено. А вы бы сделали такие подголовники, как в машинах. А то
подушечка падать будет, если наклонится... Ага, а я-то думаю, зачем у вас
зеркало такое на стене. А вы, значит, другое на стол ставите. Какая свеча
толстая... Из чьего? Ха-ха-ха, шутите, товарищ полковник... Удивительно.
Честное слово, первый раз вижу. Читал только, что так можно сделать, а сам
не видел. Поразительно. Как будто коридор какой-то. Куда? Вот в это?
Господи Христе, сколько у вас зеркал-то, прямо парикмахерская. Да нет, что
вы, товарищ полковник... Что вы. Это присказка, от бабки прилипла. Я
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Перумов Ник
Сертаков Виталий
Журавлев Владимир
Майер Стефани