Несколько мгновений они висели неподвижно. Стрела воткнулась в дно и застряла
там.
Избор первым понял, что что-то не так. Он чувствовал, что движение вниз
окончилось, но не ощущал той силы, что всегда выталкивала пловца с глубины
наверх. Воевода дернулся раз, другой, но стрела стояла неколебимо. Воздуха в
груди уже не хватало, перед глазами замелькали красные круги, удушье сдавило
горло. Он нашарил нож и распорол ремни, что держали его и мешок. Слава Богам под
водой оказалось немного светлее, чем в воздухе. Сквозь муть разглядел Исина, так
же как и он рвавшего привязь, потом что-то блеснуло - то ли рыбешка, то ли нож и
хазарин рванулся вверх.
Они вынырнули, отфыркиваясь и отплевываясь и не думая, что на берегу их могут
ждать песиголовцы. Отдышавшись и дождавшись, когда хрип вновь превратится в
голос, Исин спросил:
- Где это мы?
Его руки вцепились в стрелу. Не чувствуя дна под ногами,он ощущал себя очень
неуютно. Смахнув воду с лица, Избор ответил, даже не оглянувшись по сторонам:
- Коли стрелять куда попало, то куда можно попасть? Только сюда.
- Философ,...- выругался хазарин, стуча зубами. - Куда это "сюда"?
- В воду.
Постепенно глаза привыкали к темноте и в ней проступили очертания деревьев,
растущих прямо из белой полосы песка. Разобравшись куда нужно плыть, Избор
оттолкнулся от стрелы и погреб к берегу.
После двух хороших гребков он задел ногами дно.
- Давай сюда.
Исин все еще жался к стреле и Избор поманил его пальцем.
- Сюда давай. Тут мелко.
Исин шумно, по собачьи, проплыл сажень и встал на ноги.
- Ты чего орал как баба? Неужто страшно? - отплевавшись, спросил Избор.
Исин долго не отвечал, молча греб к берегу, а потом поправил его.
- Почти как баба. Как баба я кричать никогда не буду, потому что у меня грудь
другая.
Раздвигая темную воду, он заново переживал страх, охвативший его в небе.
- Хоть бы слово доброе кто вслед молвил, - кривясь от боли, проворчал хазарин,
- а то повадились, чуть что, так сразу топором.
Избор помолчал, примеряя к языку что-нибудь утешительное, а потом ответил:
- Живой долетел, да к тому же и целый. Чем ругаться, скажи князю спасибо. Мог
ведь и не докрутить.
Теперь они шлепали по мелкой воде, шурша камышами и осокой. За их спинами
белой свечой торчала со дна озера принесшая их сюда стрела. Исин, с которого
текло как с собаки, поглядел на нее и сказал:
- Теперь-то уж чего бояться? Долетели, до берега добрались. Теперь бы там
никого не встретить.
Чавканье мокрого песка сменил сухой скрип, Избор сделал еще несколько шагов, и
когда песок сменился опавшей хвоей, он упал на нее, остро сожалея, что не может
прямо сейчас разжечь костер и просушить одежду. Он лежал, давая воде стечь с
него. Исин не дожидаясь милостей от природы, молча стащил с себя кожаную куртку,
рубаху и начал ожесточенно крутить ее, выжимая воду.
Рядом с ним скрипнул песок, и он увидел, что воевода хочет встать. Еще не
окончив движения, он посмотрел на сотника и спросил:
- А это кто?
Мокрый, и оттого злой, Исин ответил:
- Сильно тебя, видать, башкой-то... Я это, Исин.
В лице Избора что-то изменилось, и Исин вдруг понял, что Избор смотрит сквозь
него.
- Да разве о тебе речь? - медленно спросил тот. - Кто это у тебя за спиной?
Исин повернулся, одновременно вытаскивая нож. Ждать чего-либо хорошего от
того, кто заходит со спины, не приходилось. За ту долю секунды, что он
поворачивался воображение уже нарисовало ему толпу песиголовцев вперемежку с
остроголовыми, но темнота позади оказалась пустой. Точнее, почти пустой. За его
спиной стоял невысокого роста старичок. Лицо его, слава Богам, не выражало
неприязни, а только любопытство. Такого старого сморчка Исин не испугался бы и с
одной рукой и даже без ножа в ней, а уж с двумя руками, ножом и другом за
плечами... Сотник прогнал страх.
- Что же тебе старинушка по ночам не спится? - ласково спросил он. - Тебе
только на печке лежать, старуху свою стеречь, а ты шляешься, где попало...
Старик не спешил с ответом, все с тем же доброжелательным любопытством
разглядывая Исина и Избора, а потом, сделав шаг в сторону он исчез, оставив
вместо себя голос.
- При мечах... - пронеслось в воздухе. - У-у-у-у ножей-то сколько! Раз, два,
три...
Избор не шевелился. Он только потихоньку вертел головой, стараясь в кромешной
тьме найти говорившего. Избор не пытался спрятаться. Если тот, кто говорил с
ними, захотел бы их убить он уже сделал бы это еще тогда, когда они вылезали на
берег. Раз уж у него было время разглядеть даже такие мелочи как швыряльные
ножи, то что уж говорить о том, чтобы пустить две стрелы, по одной на каждую
спину.
Исин убрал нож и потащил меч, но Избор прошептал:
- Убери.
Голос обошел их кругом и приблизился. Рядом заскрипел песок и перед глазами
упавших с неба путешественников вновь появился невзрачного вида старичок.
- А ты кто, такой веселый? - спросил Избор, цепко вглядываясь в темноту у него
за плечами.
Старик не растерялся, как растерялся бы, наверное, любой, кто посреди ночи
встретился бы в лесу с двумя вооруженными людьми. Он необычно встряхнул кистями
рук, словно проверял на месте ли его невидимое никому оружие и ответил:
- Это мне вас спрашивать надо. Вы мои гости.
В голосе Избор не уловил ни страха, ни неуверенности. Чувствовалось, что
старик считает себя хозяином положения. Исин, почувствовав необычность
происходящего, миролюбиво ответил.
- Мы - княжьи люди. А ты кто?
Старик смотрел на него изучающе и хазарин, внутренне подтянувшись, поправился.
- Дружинники, богатыри.
- Богатыри....- презрительно протянул старец. Он явно не верил не единому
слову. - Богатыри по двое не ходят... Тут на двоих богатырей и врагов не
наберется... Тут и одному-то делать нечего.
Он сделал несколько шагов вперед, что бы рассмотреть их получше. Недоверие его
не рассеялось. Рассмотрев их, хмыкнул.
- Какого хоть князя богатыри-то?
Исин посмотрел на молчавшего Избора и объяснил старцу и это то же. Избор
молчал, раздумывал, что все это означает, и как мог оказаться ночью посреди леса
старичок, не знающий имени князя, на землях которого живет. Не иначе как чужой,
подумал Избор, неужели так вот сразу и влипли... Двух шагов не сделали...
О возможностях своих врагов он знал не понаслышке, и все это вполне могло бы
оказаться правдой.
- А тебя то самого как звать? - спросил Избор.
- А чего меня звать? - удивился старик. - Я, когда нужно, сам приду.
Избор присмотрелся повнимательнее и на мгновение ему показалось, что в старике
есть что-то знакомое. Он прищурился, всматриваясь в игру морщин на его лице, но,
сколько он не напрягал свою память, понимание ускользало куда-то. Он понимал,
что это важно - вспомнить и понять, но, как ни старался, у него ничего не
получалось. Образ этого зловредного старика заслонялся другими старческими
лицами, что всплывали в памяти - слава Богам Избор знал их немало.
- Ну, а если тебя прямо сейчас в вирый позовут? - поинтересовался тогда Избор,
опуская руку на рукоять ножа. Убивать старика у него и в мыслях не было -
старичок, при всех своих странностях, мог оказаться просто местным блаженным,
который не ведает, что происходит вокруг и его смерть вряд ли понравится Светлым
Богам, но напугать-то ведь можно и дурака. Избор еще хорошо помнил сгинувшего
год назад Гы, его безумие и страх перед остроголовыми.
- В вирые-то на какое имя откликаться будешь?
Старик недоуменно поднял брови.
- А тебе-то это зачем? Тебе там меня не кликать. Когда я в вирые окажусь, от
твоих костей у Ящера и навоза не останется!
Нахальный старец держался спокойно, словно чувствовал за собой силу. Исин
настороженно оглянулся, Избор кивнул, и хазарин почти беззвучно нырнул в ночь за
спиной старика. Тот даже не оглянулся. Брезгливо выпятив губу, он наблюдал за
Избором. Не за руками, что могли выхватить нож, а за человеком. Да он нас не
боится, подумал Избор. Старик смотрел на них так, словно оценивал или мерил.
- Богатыри...- проворчал старец, что-то вспоминая. - Вот придем ко мне, я вам
богатырей покажу! Ноги - во, руки - во.
Он развел руки пошире, показывая мощь неведомых друзьям богатырей.
- К тебе пойдем? - с интересом спросил Избор.
- Пойдем, пойдем! - закивал старец и хихикнул. - Обязательно! Куда ж деваться.
- Не хотелось бы...
- Пойдете...
- Как же это так? Неужто силой поволочешь? - серьезно спросил Избор.
- Сами не пойдете, придется силой, - подтвердил старик.
Избор, не спускавший глаз с тщедушной фигурки с трясущейся на ветру бородой, с
сомнением покачал головой.
- Ну, раз так, то придется.... Что же тебе себя утруждать? Песком изойдешь...
Сами пойдем.
Он подумал, что вряд ли старик живет тут один - уж больно ухоженным он
выглядел. На одежде ни одной дырки, не было на нем ни лесной, ни озерной грязи.
Где один, там и второй, подумал Избор, а где двое, там обязательно и лошадь...
Из-за старческой спины вынырнул Исин и отрицательно покачал головой. Старик
был один.
На мгновение Избор задумался, а потом махнул рукой. Сейчас ему было все равно
куда идти - в любом случае оставаться на берегу они не могли. Даже если
песиголовцы и не заметили их, и они на ночь глядя не попрутся прочесывать лес
Корнев Павел
Березин Федор
Лукьяненко Сергей
Херберт Фрэнк
Белов Вольф
Шилова Юлия