замерла.
чего ждал невольно - крыса пропала, словно ее и не было. На краю стола,
свесив толстые крепкие ноги с совершенно обалделой рожей сидел, стриженный
здоровяк с бычьей шеей, тот самый. В глазах его стоял такой восторг, будто
он только что вопреки всем законам природы и Божественному Промыслу
воскрес из мертвых.
его платком. Платок выбросил. А потом коротко и сильно ударил стриженного
и челюсть. Тот упал со стола, застыл в нелепой, позе посреди кучи объедков
и битого стекла. Иван взял наполовину пустую бутылку шампанского, полил
стриженного сверху. Тот продрал глаза, потер ладонью челюсть.
я тебе теперь должен по гроб!
багроволицый непомерно толстый Гуг Хлодрик.
себя чувствуешь, крысеныш поганый?!
кресло. Чувствовалось, что он уважает "пахана".
с заметным интересом.
бы и шустрее, и сильнее, и нервишки не так шалят.
человеком или крысой?
меня не задевай, я нервный!
бешенный аппетит. Он присел к столу и набросился на объедки, выбирая
нетронутые, посвежее. Запивал только шипучкой, которая давным-давно
выдохлась, к спиртному не притрагивался. Гуг поглядывал на жующего Ивана с
ехидцей, перемигивался с Лысым - им, наверное, было что вспомнить.
верхние люки одновременно распахнулись. И в комнату, будто военный десант
с небес, спрыгнули одновременно человек тридцать в одинаковых зеленоватых
форменках и касках.
пулемета без предупреждения.
разобравшись перед смертью, что же случилось.
мелкоячеистую пластиконовую сеть - набросили в три или четыре слоя, Иван
не успел сосчитать. Прямо в дицо ему смотрело черное холодное отверстие
ствола пулемета.
темными очками, скрывающими глаза, подошел совсем близко, отвел рукой
ствол пулемета. И произнес официальным напыщенным тоном:
Объединенной Европы. Предупреждаю, неисполнение требования поставит вас
вне закона, а тогда... - он развел руками. - Тогда мы вам ничем не сможем
помочь!
проваливать отсюда, не спорь с ними! Уматывай в Россию, пока цел!
никого не обидим.
опытные работнички, что делать, Ваня, надо ведь и кому-то выдавать на гора
руду с ридориумом, верно?
и на Сельме, и на Гиргее... Скажи спасибо, Хлодрик, что смертная казнь
отменена, что тебе еще будет позволено таскать твое жирное брюхо на твоих
протезах.
раздельно и зло, - при первой же встрече тет-а-тет, ты уж не сумлевайся
любезный мой!
вам советую долго не раздумывать, до границы лету тридцать одна минута, да
пока доберетесь до стоянки... Поспешите!
зверь, будто он беснующий ся птицекальмар с Гиргеи. Бросать старого друга
в таком положении не хотелось.
как ему вздумается. Он был обязан выполнить свой долг.
превращатель в кармане давит прямо на печень. Он удивлялся, что его не
обыскивают и вообще не трогают. Но он знал, что в чужой монастырь со своим
уставом не ходят. - Прощай!
очках:
Объединенной Европе?
исполнитель, - усатый заулыбался во весь рот. - Скажу только одно: видно,
вы крепко насолили кому-то из этих, понимаете, о ком я говорю?
и ни во что не вмешиваться. А про вас поговаривают, что вы влезли в дела,
где замешаны неземляне, понятно, надеюсь? Ну вот, вижу, что понятно. Сами
подумайте, зачем Объединенной Европе встревать между вами и иной
цивилизацией, если она, конечно, есть?! Что скажете?
Да и мало ли что! Какое они имеют право на таком шатком, полуреальном
основании третировать его! Нет, бред, паранойя, шизофрения, алкогольный
психоз! Причем тут Европа! Причем тут все они?! Его горло перехватило от
ярости и обиды. И он ничего не ответил.
обогнала нас в развитии, чуете, чем пахнет?! Нет, вы уж сами там
разбирайтесь. Только я вам скажу честно, от души, - голос усатого стих,
стал проникновенным, дружеским, - никто вам не поможет - ни здесь в
Европе, ни за океаном, ни у вас, в России. Не найдете безумцев. А моя бы
воля, засадил бы я вас в психушку, где-нибудь подальше от людей, на одном
из спутников Нептуна, всем бы покойнее было. Это ж надо, на такое
замахнуться! Ну да прощайте, не нам вас карать, не нам и миловать;
Надеюсь, с вами разберутся дома, не оставят без внимания, посадят, куда
положено... а мы не причем. Прощайте!
обернулся к Гугу Хлодрику и помахал ему рукой.
слово, - назло всем им увидится! До встречи, Гуг!
остановился, собираясь с мыслями, настраиваясь на нужный лад, потом
размашисто и неторопливо перекрестился, склонил голову.
стороной: что и когда надо делать, куда идти в первую очередь, куда потом,
кому и в каких случаях ставить свечу... Но это не смущало его ни в
малейшей степени, последние полгода покой и умиротворение нисходили на
него лишь в полумраке церквей, когда, отрешась от земной суеты и
бестолковой мирской возни, он представал пред ликом Всевышнего, освобождал
сознание от злобы и ненависти, зависти и желаний. В эти короткие мгновения
бытия перед ним открывалось Вечное, и он ощущал в себе полную свободу,
раскованность, он воспарял в выси горний, хотя, казалось, куда ему,
космолетчику, избороздившему пол-Вселенной, воспарять! Но значит, было
куда, он это чувствовал, он это понимал - не все постиг ум человеческий в
Пространстве. И не все ему, видно, дано постичь! Всегда останется Тайна,
пред которой надо найти мужество спокойно и с чувством собственного
достоинства преклонить колени.
объявляя себя и свои составляющие венцами творения, заявляя, преисполнясь
гордыней, что нет ничего непознаваемого в мире, и что почти все уже
познано им, осталась, дескать, самая малость... Малость обернулась такими