придут, и лихорадочно засвечивает свои фотоматериалы..."; и Фил, и Валька
со Светкой хохотали, и мы с Иркой хохотали - но совсем не так, как хохочем
теперь... А назавтра мы снова бежали гуськом по сказочно остекленевшему в
солнечном холоде беззвучному лесу, оглушительно скрежетали лыжни, и,
завидев валяющиеся на снегу обрывки кинопленки, Валька патетически
возглашал: "Здесь происходила безнадежная борьба американского шпиона с
сибирским пионером Васей!" - и мы хохотали... но не так, как теперь. А
поздним вечером - да собственно, ранней ночью, все уже расползлись по
комнатам - в коридоре, у окошка, мы с Иркой впервые поцеловались, и я
помню, как пахли ее духи, помню, как она прятала глаза и подставляла
губы...
утверждения кандидатской ВАКом. Год великих свершений... Казалось, все
барьеры сметены, все билеты куплены, и открыта нам единственная наша
дорога, по которой мы, талантливые, любящие, работящие, будем нестись,
будто на салазках с американских горок - вопя от азарта и восторга. Да я и
впрямь вопил от азарта и восторга, когда пересказывал Ирке, раздувшейся
грациозно и цветуще - не так, как теперь, - все поздравления и хвалы,
обрушенные на меня во время защиты; а она смотрела завороженно, преданно,
влюбленно. "Избыточные фотоны - косвенное свидетельство не регистрируемой
современными средствами наблюдения объемной вязкости Вселенной". Как там у
Стругацких в "Стажерах"?.. "Наступает чудесный миг, открывается дверь в
стене - и ты снова Бог, и Вселенная у тебя на ладони..."
поплыла. Малянов, набычившись, уставился в пол.
на манер свежезамужней путаны из телерекламы:
протянул из "Петра Первого":
"Буратино". - Ну и зачем тебе это надо было?
чтобы согреться, расслабиться, чтоб разговор... Что я, ведьма? Баба-Яга?
Понимаю. Даже сама могу. Но ведь ты зеленый! И вчера прекрасно знал, что
утром будешь зеленый. И никуда не годный.
контору прикрыли совсем, то ли еще что... в отпаде человек. Ну,
оттянулись! Когда так вот с истерики оттягиваешься - за дозой не уследить.
отпад с истерикой - а медузой ты лежишь.
ли...
времени, Иронь?
возьми и посмотри. Если можешь. А если не можешь - то и незачем тебе
время.
хозяйственный день. Пробежка по лабазам и обеспечение недельного запаса
продовольствия, стирка, уборка квартиры. Что предпочитает ваше
изболевшееся от препон бытия, алчущее алкогольного отдохновения сердце?
еще пару часов поспать, - с бледной улыбкой натянуто пошутил Малянов.
все исполню.
приспособить.
шлепанцы, горбясь, Малянов нешустро пошлепал в ванную. Дремлющий на
полочке под вешалкой, среди перчаток и шарфов Калям нехотя приоткрыл на
него глаз, но не пошевелился и не издал ни звука. Из кухни выступил Бобка,
остановился - руки в карманах.
кофейку - и наверняка реанимнусь. Мы еще увидим небо в алмазах.
комнаты.
холодок нехорошего предчувствия.
кажется.
размазало. Да ты не беспокойся, я только во двор. Ни тебя, ни грузовика,
естественно, не обнаружила...
туда попало... прямо чудесным каким-то образом. Перед программой "Время"
Бобка за "Вечеркой" лазил - его еще не было.
сразу забыл и о головной боли, и о душе.
Малянову.
полная. То ли кто-то подшутил, то ли после такого же вот снятия стресса
перепутал ящики... или дома...
клетку.
Пьяндыга подзаборный.
Глаза Малянова раз за разом пробегали коряво написанные, неровные,
бессмысленные фразы: "Если вам дороги разум и жизнь, держитесь поближе к
торфяным болотам. Само ломо. Мы не шестерки! Отрежь хвост. Вечер".
смотрела на него безмятежно и чуть иронично. Или чуть презрительно.
тебе адресовано. Может, секреты какие-то, - усмехнулась. - И вообще, это
было бы неуважительно по отношению к главе семьи.
утерпел Бобка. - Только у нее было наоборот: держитесь подальше!
его не выдал, проговорил Малянов. Листок трясся в руке. Малянов протянул
его Ирке. - Конечно, кинь в ведро. Ребята, наверное, балуются. Может, это
вообще знатоку торфяных болот Малянову-младшему. Видишь, как он сразу
расшифровку начал.
пальцев письмо и послушно двинулась на кухню, где под раковиной стояло
помойное ведерко. Малянов смотрел ей вслед и думал: она действительно не
понимает? Или, подобно ему, мужественно делает вид? Храбрость или
черствость? Помнит ли она, как этот вот отца уже переросший симпатяга, а
тогда - трехлетний ласковый бойкий лопотун тужился у них на коленях до
слез до побагровения: "Ы-ы-ы! Ы-ы!", и не мог произнести ни слова? То есть
помнит, конечно, еще как помнит - но связывает ли с тем, что происходило
потом и продолжает происходить теперь? Или для нее эта история и впрямь
сразу кончилась, как только Вечеровский бесследно исчез из своей квартиры
- то ли действительно уехал на Памир, как собирался, то ли нет - и Бобка
после трехдневных невыносимых мук, трех дней ада кромешного сразу вновь
залопотал? И, как вообще свойственно женщинам, разделяющим жизнь на
ящички: это - отдельно, это - отдельно, а это - само по себе, и не сметь
перемешивать, она запихнула все, тогда происходившее, в герметичный бокс,
тщательно его опечатала и уже ни за что не заглянет туда?