неправ я был, когда его трусом считал. Он не просто трус, он смелый трус.
Гримаса гримасой, а лезет быстро. После небольшой заминки снаружи слышны
пространные уверения в совершеннейшем к вам почтении, а затем такая
дипломатия, что у кого как, а у меня мозги набекрень встали. Идет
торговля, кто кому сильней не доверяет. На экране ЦП хорошо виден
говорящий от имени героев - такой же вахлак, как и прочие, никаких знаков
различия на плечах и корон на голове. Видимо, он тоже к парламентским
периодам непривычен, так как уже через полчаса блужданий вокруг да около
ставит ультиматум: либо мы сажаем к себе внутрь и на крышу столько воинов,
сколько поместится, и следуем куда покажут, либо бой до победного конца.
Знахарь с понятным любопытством спрашивает: "А куда скажут поедем - куда
приедем?" Ответ выражен явно не в духе рыцарских романов, но что-то
знакомое в нем есть:
Шторку задерни.
ухмылки появляются, даже Чисимет хихикнул - он с этим устройством во время
хода по пустыне уже ознакомился. Знахарь по приказу снизу объявляет "миру
- да, нет - войне", и через все люки к нам лезут вахлаки, а предводитель
опять в толпе затерялся. Сергея из башни прогоняют - запомнили, откуда
пушка била, а в жилотсеке немая сцена - вахлаки на Чисимета смотрят,
пристенниковская обмундировка им явно что-то нехорошее напоминает, и из
этого я делаю заключение, что экскурсии на Красный хребет по меньшей мере
до Приозерья на Орогоччу достаточно часты. Изгнанный с рабочего места
Сергей предлагает:
пустыню мне во как надоели!
снова опустилось. Возражений нет, и все наши, кроме Серчо, который за
рычагами, и Дрона - он мышью сидит за шторкой - лезут наверх и
устраиваются на крыше.
изменилось, но теперь мы все сильнее и сильнее забираем в сторону гор. Та
часть вахлаков, которая не поместилась у нас внутри или на крыше, следует
сзади, все больше и больше отставая, но никого из пассажиров это не
волнует. Потихоньку вечереет, солнце опускается все ниже и ниже, а места
вокруг выглядят все более и более обжитыми: то тропку пересечем, то
загон-скотобаза мелькнет вдали, а то и одинокие жилища вахлаковские -
груда камней как если трубу пополам разрезать да наземь положить, а чем
скреплены они - неизвестно. Наконец - уже совсем темно вокруг стало - мы
подкатываем к крепости, вернее, укрепленному поселку - с десяток каменных
редутов, расставленных по какой-то сложной системе, и на крыше каждого по
воину с факелом в руках торчит; видимо, здесь и будут с нами разбираться.
Сергей по этому поводу говорит, что "если это снова демократическая
республика, то я буду смеяться".
причем все в гробовом молчании. Наше место заключения - надеюсь, только
предварительного - довольно тесный каземат с узким окном, рядом в щель
между камнями факел воткнут. Узкая же дверь, которую за нами, судя по
звукам, заперли на два засова. У одной стены - вода в бачке и кружка
глиняная, у другой - куча травы, веток мелких, листьев и вообще подстилка.
По полу поперек проходит канавка, и в ней вода журчит, судя по запаху -
канализация. Пьеро без лишних слов залегает на кучу и закрывает глаза.
Больше его примеру не следует никто - и правильно, потому что через
полчаса грохочут засовы, скрипят двери, и свет нашего уже почти погасшего
факела высвечивает пятерых вахлаков уже не с копьями, а с мечами, и волосы
у них синие. Это означает вроде как полное кому-то подчинение, так Знахарь
говорит, и уверяет, что на Красном синеволосых не очень уважают, но боятся
безмерно даже сами вахлаки. Один из них на общем языке объявляет, что нас
ожидают. Серчо просит оставить здесь Пьеро с Сергеем - с прошлой ночи не
спали. Просьба отклоняется - на нас хотят посмотреть на всех.
строению - видимо, резиденция. В ней бойницы освещены ярко, и поэтому мне
удается не вляпаться в канализационный ручей, выходящий из-под ее стены.
Перед входом нас обыскивают, у Серчо и Сергея отбирают пистолеты - не как
оружие, конечно, а как просто слишком увесистые железяки. С Чисимета
снимают меч, с меня - котомку с фотоаппаратом, наушник-микрофон у Пьеро на
голове трогать не стали, потом один из стражников оглядел нас, ощупал и с
Чисимета напоследок еще и пояс забрал. Сергей без пушки чувствует себя
неуютно, а я спокоен - убивать нас прямо тут вряд ли будут, разве что уж
очень нахамим, а если будут - так Дрон из танка поддержит.
Открывается следующая картина: каменный зальчик, в щели в стенах воткнуты
десятка два факелов, которые горят на удивление ровно и без копоти. У
каждой стены - по десятку вахлаков, и лица у них как обычно мрачные, а
волосы белые, насколько это, конечно, возможно. Синеволосые во вторых
рядах - то ли это нас так боятся тут, то ли уважение оказывают. Напротив
входа - длинная скамья и на ней трое ярко-рыжих стариков - власть местная,
видимо. Для нас тоже стоит скамья - значит, разговор ожидается более-менее
спокойный.
внушительности недостает по причине свистящего зуба. Но мы садимся без
улыбок, демонстрируя осознание высокой чести лицезрения. Начинается
разговор, и начинается довольно неприятно. Правый член тройки обвиняет нас
последовательно в шпионаже (неизвестно, правда, в пользу кого), в "желании
сотворить зло на земле Орогоччу", в использовании для успеха дел своих
призраков тьмы и в служении подземному врагу. Потом крайне правый
замолкает - но явно лишь потому, что устает, а не потому, что исчерпал все
обвинения. Знахарь рядом сидит весьма опечаленный: на побережье любое
такое обвинение означает лодку, кувшин воды и морское течение в сторону от
берега. По закону кто вернется, тот прощен, только вот не возвращался еще
никто. Серчо - он у меня с другой стороны сидит - напротив, спокоен и
произносит в ответ:
теперь каждое обвинение привязывается к нашему появлению из пустыни и к
нашей самоездящей коробке. Серчо к таким оборотам готов, и пускается в
разъяснения. Как просто и в то же время правдоподобно объяснить все наши
технические чудеса местному населению, у нас есть куча разработок, для
разных рас и разных ситуаций, и, надо сказать, до сих пор они действовали
неплохо. И вот толкает речь Серчо уже десятую минуту, когда один из
тройки, в середине сидящий, обрывает его на полуфразе:
через озеро - оно у народов Красного хребта называется Болотистым - и
через Мелкогорье выйти в степь.
раздался. Даже синеволосые у стен и то какие-то звуки издают. Посмеялись с
минуту, и снова серьезные лица.
озеро и Мелкогорье. Вы пришли без приветствия - и уйдете без прощания. Но
если вы задумаете свернуть со своего пути, то больше с вами говорить не
будут. Можете забрать у выхода свое оружие и свои железки.
непробиваемый мужик - принимается выспрашивать насчет дальнейшего пути,
впрочем, недолго это длится - замолчали хозяева, как воды в рот набрали.
Пьеро встает, говорит рыжим что-то по-польски, а нам на всеобщем:
этим властителям, что это такое, а потом вдруг вспоминаю, что при допросе
не было даже помянуто про пушку нашу - а ведь эти рыжие наверняка
осведомлены о том, как мы ее применяли. Серчо соглашается, что это
загадка, но гадать ни о чем не хочет - и так всяких непонятностей хватает,
чтоб еще чем-то мозги забивать. Добираемся до танка - время уже позднее, а
может, даже раннее следующего дня. В коробке никого нет, и мы наконец
выпускаем Дрона из его укрытия. Он злой как черт - столько времени
просидеть в не самом удачном месте - и все зря. Завтра - нет, уже точно
сегодня, своей дорогой пойдем, все как договаривались, а сворачивать и так
не надо, ну а до утра - отбой.
черноволосые стоят, в небе орел кружит - вроде все как надо. Сел я на ЦП и
принялся маршрут до Болотистого озера прикидывать. Получилось - выйдем мы
к нему в ночь, часа так в два. Пьеро повезло - Серчо вряд ли с ходу
форсировать воду возьмется, хотя кто его знает...
"звездочку" с холостого режима и трогаюсь вперед, а Дрон в башню лезет.
Едем по дороге, через каждые полсотни метров стоят воины - видимо,
надзирают за нашим поведением. Попросил я Дрона дать мне активностную
картинку, а он обрадовался и без коррекции ее выкинул. Вся полоса помехами
забита, да такими мощными, что и не просвечивает ничего, такого я не видал
еще! Источник впереди, и источник мощный, а дальность определить не
получается. Я подумал-подумал и решил пока никому не говорить, даже Дрону
- получилось, что и к лучшему, что он себе на экран ее не вытаскивал.
Попытался я с помехами сам справиться, плюнул и решил за дорогой лучше
следить. Она виляет - да и как не вилять: то справа, то слева - груды
Белов Вольф
Сертаков Виталий
Маркеев Олег
Лондон Джек
Шилова Юлия
Буркатовский Сергей