Чтение 11–й страницы книги ~Жизнь~

Она снова испугалась и ответила, не сознавая толком, что говорит,
помня только наставления отца:

- Я ваша, мой друг.

Он осыпал ее руку влажными поцелуями и, медленно поднимаясь, прибли-
жался к ее лицу, а она снова пыталась укрыться.

Но вдруг он протянул руку и обхватил жену поверх одеяла, вторую руку
просунул под подушку и, приподняв ее вместе с головой жены, шепотом, ти-
хим шепотом спросил:

- Значит, вы дадите мне местечко возле себя?

Ее охватил инстинктивный страх.

- Потом, пожалуйста, потом, - пролепетала она.

Он был явно озадачен и несколько задет и попросил снова, но уже более
настойчивым тоном:

- Почему потом, когда мы все равно кончим этим?

Ее обидели эти слова, но все же она повторила в покорном смирении:

- Я ваша, мой друг.

Он тотчас же исчез в туалетной комнате; Жанна явственно слышала каж-
дое его движение, шорох снимаемой одежды, позвякивание денег в кармане,
стук сброшенных башмаков.

И вдруг он появился в кальсонах и носках, перебежал комнату и положил
на камин часы. Потом шмыгнул обратно в соседнюю каморку и повозился еще
немного; услышав, что он входит, Жанна торопливо повернулась на другой
бок и закрыла глаза.

Она привскочила и едва не спрыгнула на пол, когда вдоль ее ноги
скользнула чужая, холодная и волосатая нога; закрыв лицо руками, вне се-
бя от испуга и смятения, сдерживаясь, чтобы не кричать, она откинулась к
самому краю постели.

А он обхватил ее руками, хотя она лежала к нему спиной, и покрывал
хищными поцелуями ее шею, кружевной волан чепчика и вышитый воротник со-
рочки.

Она не шевелилась и вся застыла от нестерпимого ужаса, чувствуя, как
властная рука ищет ее грудь, спрятанную между локтями. Она задыхалась,
потрясенная его грубым прикосновением, и хотела только одного: убежать
на другой конец дома, запереться где-нибудь подальше от этого человека.

Теперь он не шевелился. Она ощущала на спине его тепло. Страх ее сно-
ва улегся, и ей вдруг захотелось повернуться и поцеловать его.

Под конец он, видимо, потерял терпение и спросил огорченным тоном:

- Почему же вы не хотите быть моей женушкой?

Она пролепетала, не отрывая рук от лица:

- Разве я не стала вашей женой?

- Полноте, дорогая, вы смеетесь надо мной, - возразил он с оттенком
досады.

Ей стало грустно, что он недоволен ею, и она повернулась попросить
прощения.

Он набросился на нее жадно, будто изголодался по ней, и стал осыпать
поцелуями - быстрыми, жгучими, как укусы, поцелуями все лицо ее и шею,
одурманивая ее ласками. Она разжала руки и больше не противилась его на-
тиску, не понимала, что делает сама, что делает он, в полном смятении не
соображала уже ничего. Но вдруг острая боль пронизала ее, и она застона-
ла, забилась в его объятиях, в то время как он грубо обладал ею.

Что произошло дальше? Она ничего не помнила, она совсем обезумела;
она только чувствовала на своих губах его частые благодарные поцелуи.

Потом он как будто говорил с ней, и она ему отвечала. Потом он сделал
новую попытку, но она с ужасом оттолкнула его; отбиваясь, она ощутила на
его груди ту же густую щетину, что и на ногах, и отшатнулась от неожи-
данности.

Наконец ему прискучили безуспешные домогательства, он затих, лежа на
спине.

А она стала думать; в глубочайшем отчаянии от того, что наслаждение
оказалось обманом, совсем не похожим на мечту, что заветные надежды рух-
нули, все блаженство разлетелось в прах, она твердила себе: "Так вот
что, вот что он называет быть его женой? "

Она долго лежала так, в тоске, скользя взглядом по шпалерам, по ста-
ринной любовной легенде, украшавшей стены ее комнаты.

Но так как Жюльен молчал и не шевелился, она осторожно перевела
взгляд на него, и что же она увидела: он спал! Он спал, полуоткрыв рот,
со спокойным выражением лица! Он спал!

Она не верила своим глазам, она была возмущена в оскорблена этим сном
еще больше, чем его животной грубостью. Значит, она для него первая
встречная, раз он может спать в такую ночь? Значит, в том, что произошло
между ними, для него нет ничего особенного?

Она предпочла бы, чтобы он избил ее, изнасиловал снова, истерзал не-
навистными ласками до потери сознания.

Она лежала неподвижно, опершись на локоть, и, наклонясь над ним,
прислушивалась к его дыханию, иногда переходившему в храп.

Занимался день, сперва тусклый, потом все ярче, все розовее, все ос-
лепительнее. Жюльен открыл глаза, зевнул, потянулся, взглянул на жену и,
улыбаясь, спросил:

- Ты хорошо выспалась, душенька?

Она услышала, что он стал обращаться к ней на "ты", и ответила расте-
рянно:

- Да, конечно. А вы?

- Ну, я-то выспался превосходно, - ответил он.

И, повернувшись к ней, поцеловал ее, а потом принялся спокойно бесе-
довать. Он излагал ей свои планы жизни, основанной на "экономии", - это
слово повторялось не раз и удивляло Жанну. Она слушала, не вполне улав-
ливая смысл его речей, смотрела на него, и тысячи мимолетных мыслей про-
носились в ее голове, едва задевая сознание.

Пробило восемь часов.

- Ну, пора вставать, - сказал он, - нам неловко долго оставаться в
постели.

И он поднялся первым, оделся сам и заботливо помог жене совершить ту-
алет, ни за что не разрешив позвать Розали.

При выходе из спальни он остановил жену:

- Знаешь, между собой мы теперь можем быть на "ты", но при родителях
лучше еще повременить. После свадебного путешествия это покажется вполне
естественным.

Она спустилась к позднему завтраку. И день потянулся, как обычно,
словно ничего нового и не произошло. Только в доме прибавился лишний че-
ловек.

Через четыре дня прибыла дорожная карета, чтобы везти их в Марсель.

После ужаса первой ночи Жанна успела привыкнуть к близости Жюльена, к
его поцелуям, нежным ласкам, но отвращение ее к супружеским объятиям не
убывало.

Все же он нравился ей, она его любила и снова была счастлива и весе-
ла.

Прощание было недолгим и отнюдь не печальным. Одна только баронесса
казалась расстроенной; перед самым отъездом она вложила в руку дочери
большой и тяжелый, точно камень, кошелек.

- Это на мелкие расходы тебе лично, как молодой даме, - сказала она.

Жанна опустила кошелек в карман, и лошади тронули.

Перед вечером Жюльен спросил:

- Сколько тебе мама дала на расходы?

Она забыла и думать о кошельке, а теперь вывернула его себе на коле-
ни. Золото так и посыпалось оттуда: две тысячи франков. Она захлопала в
ладоши: "Ах, как я буду транжирить!" - и собрала деньги.

После недели пути по страшной жаре они приехали в Марсель. А наутро
"Король Людовик", небольшой пакетбот, совершавший рейс до Неаполя с за-
ходом в Аяччо, уже вез их на Корсику.

Корсика! Маки! Бандиты! Горы! Родина Наполеона! Жанне казалось, что
из мира действительности она наяву вступает в мир грез.

Стоя рядом на палубе, они смотрели, как проплывают мимо утесы Прован-
са. Неподвижное море глубокой лазури словно застыло, словно затвердело в
жгучем солнечном свете, раскинувшись под безбрежным небом почти неправ-
доподобной синевы.

- Помнишь нашу прогулку в лодке дяди Ластика? - спросила она.

Вместо ответа он украдкой поцеловал ей ушко.

Колеса парохода били по воде, тревожа ее покой. а за кормой судна
след его уходил вдаль ровной бурливой полосой, широкой беловатой струей,
где всколыхнувшиеся волны пенились, как шампанское.

Внезапно в нескольких саженях от носа корабля из моря выпрыгнул гро-
мадный дельфин и тотчас нырнул обратно головой вперед. Жанна испугалась,
вскрикнула от неожиданности и бросилась на грудь Жюльену. А потом сама
же засмеялась своему страху и принялась с интересом следить, не появится
ли животное снова. Спустя несколько секунд оно опять взвилось, как ги-
гантская заводная игрушка. Потом нырнуло, высунулось опять; потом их
оказалось двое, трое, потом шесть; они словно резвились вокруг массивно-
го, грузного судна, эскортировали своего мощного собрата, деревянного
дельфина с железными плавниками. Они заплывали то с левого бока корабля,
то с правого и, иногда вместе, иногда - друг за дружкой, словно впере-
гонки, подскакивали на воздух и, описав большую дугу, снова ныряли в во-
ду.

Жанна хлопала в ладоши, дрожала от восторга при каждом появлении лов-
ких пловцов. Сердце у нее прыгало, как они, в безудержном детском ве-
селье.

И вдруг они скрылись. Еще раз показались где-то далеко в открытом мо-