сон, и хотела знать оный.
гонца за Рюриком, велел постричь себя в Монахи и преставился...
Непостоянный от юности, некогда друг и предатель Мстиславичей, Мономаховых
внуков; то враг, то союзник Долгорукого и дядей своих, Черниговских
Владетелей; жертвуя истинными государственными добродетелями,
справедливостию, честию, выгодам политики личной; бессовестный в отношении
не только к Мономахову потомству, но и к своим единокровным, сей Князь
имел однако ж достоинства: ум необыкновенный, целомудрие, трезвость, всю
наружность усердного Христианина и щедрость к бедным.
доставляло ему уважение от Монархов соседственных. Бела Венгерский искал
его дружбы: сильный Казимир также. Женив сына, именем Всеволода Чермного,
на дочери Казимировой, Марии (скоро умершей Инокинею в Киевском, ею
основанном монастыре Св. Кирилла), Святослав помолвил внуку, Евфимию, дочь
Глебову, за Греческого Царевича (может быть, Исаакиева сына, Алексия IV) и
не дожил до ее брака, успев единственно выслать Бояр навстречу к
Императорским сановникам, ехавшим за невестою.
что Всеволод утвердил сей договор, известный Князьям, Вельможам и
гражданам. Любимый вообще за свою приветливость, Рюрик был встречен
народом и Митрополитом со крестами; а Великий Князь прислал Бояр возвести
его на трон Киевский, желая тем ознаменовать зависимость оного от
Государей Суздальских, хотя Рюрик, подобно Святославу, также назывался
Великим Князем и самовластно располагал городами Днепровскими. Он звал к
себе брата, Давида Смоленского, чтобы вместе с ним назначить Уделы своим
сыновьям и Владимировичам, внукам Мстислава Великого.
государственным и весельям. Рюрик, сын его Ростислав Белогородский и
Киевляне давали ему пиры.
Князя; и между тем, как роскошь изливала свой тук на Княжеских трапезах,
благотворительность не забывала и нищих. Обычай достохвальный: тогда не
было праздника для богатых без милостыни для бедных. Вообще сии народные
угощения, обыкновенные в древней России, установленные в начале
гражданских обществ и долго поддерживаемые благоразумием государственным,
представляли картину, можно сказать, восхитительную. Государь, как
истинный хозяин, подчивал граждан, пил и ел вместе с ними; Вельможи,
Тиуны, Воеводы, знаменитые Духовные особы смешивались с бесчисленными
толпами гостей всякого состояния; дух братства оживлял сердца, питая в них
любовь к отечеству и к Венценосцам.
покровителя; однако ж искал еще другой опоры и, будучи тестем Романа
Мстиславича Волынского, отдал ему пять городов Киевских: Торческ, Канев,
Триполь, Корсунь и Богуслав. Всеволод оскорбился. "Я старший в Мономаховом
роде, - велел он сказать Рюрику: - кому обязан ты Киевом? Но забывая меня,
отдаешь города иным младшим Князьям. Не оспориваю власти твоей:
господствуй и делись оною с друзьями!
его предлагал ему особенный Удел в Киевской области; но Великий Князь
требовал для себя городов, отданных Мстиславичу. В сомнении и нерешимости
Рюрик призвал на совет Никифора Митрополита; с одной стороны не хотел
нарушить слова своего в рассуждении зятя, а с другой боялся Всеволода. "Мы
поставлены от Бога мирить Государей в земле Русской, - ответствовал
Митрополит: - всего ужаснее кровопролитие. Исполни волю старейшего Князя.
Если Мстиславич назовет тебя клятвопреступником, то я беру грех на себя; а
ты можешь удовольствовать зятя иными городами". Сам Роман изъявил согласие
взять другую область или деньги в замену Удела, и распря прекратилась; но
когда Всеволод, отправив Наместников в города Днепровские, подарил Торческ
зятю своему, Рюрикову сыну: Волынский Князь вознегодовал на тестя, считая
себя обманутым; не хотел жить с его дочерью; принуждал бедную супругу
удалиться в монастырь и вступил в дружбу с Ярославом Черниговским, советуя
ему завоевать Киев. Тогда Рюрик, обличив зятя в умыслах неприятельских и
велев повергнуть пред ним грамоты крестные, обратился к Всеволоду
Георгиевичу. "Государь и брат! - сказали Послы его. - Романко изменил нам
и дружится со врагами Мономахова племени. Вооружимся и сядем на коней!"
союзников в Польше, где юные сыновья Казимировы готовились отразить дядю,
властолюбивого Мечислава. Они сами имели нужду в помощи, и мужественный
Роман за них ополчился, говоря дружине своей, что услуга дает право на
взаимную услугу и что, победив дядю, он будет располагать силами
благодарных племянников. Уже войска стояли друг против друга. Мечислав
требовал мира, предлагая нашему Князю быть посредником. Бояре Российские
также не хотели кровопролития; но пылкий Князь, вопреки их совету, дал
знак битвы. Польские Историки пишут, что он повелевал только одним крылом,
а Воевода Краковский, Николай, другим и срединою. Сражались с утра до
вечера. Мечислав победил, и Роман, жестоко уязвленный, велел нести себя к
пределам Волынии. Знаменитый Епископ Краковский, Фулько, ночью догнал его
и заклинал возвратиться, боясь, чтобы неприятель не взял столицы. "Не имея
ни силы в руках, ни воинов, отчасти убитых, отчасти рассеянных, могу ли
быть вам полезен?" - сказал ему Мстиславич; а на вопрос Епископа: что ж
делать? - ответствовал: "Защищать столицу, пока соберемся с силами". Роман
отправил из Владимира Послов в Киев; обезоружил тестя смиренным признанием
вины своей и чрез ходатайство Митрополита получил от Рюрика два города в
награждение.
Черниговского и всех Князей Олегова рода, чтобы они присягнули за себя и
за детей своих никогда не искать ни Киева, ни Смоленска и довольствовались
левым берегом Днепра, отданным их прадеду, Святославу. Ольговичи не хотели
того. "Мы готовы, - говорили они чрез Послов Всеволоду Георгиевичу, -
блюсти Киев за тобою или за Рюриком; но если желаешь навсегда удалить нас
от престола Киевского, то знай, что мы не Венгры, не Ляхи, а потомки
Государя единого. Властвуйте, пока вы живы; когда ж вас не будет, древняя
столица да принадлежит достойнейшему, по воле Божией!" Всеволод грозил им:
они на все согласились; а Рюрик отпустил наемных Половцев и в
доказательство своего миролюбия обещал Ярославу Черниговскому
исходатайствовать ему у брата Витебск, где Княжил Василько Брячиславич,
зять Давидов, племянник Всеслава Полоцкого.
Послов ни Всеволодовых, ни Давидовых, с коими надлежало им во всем
условиться, в конце зимы выступили с войском к Витебску и начали грабить
Смоленскую область.
отразить их.
Полоцкими, Васильком Володаревичем и Борисом Друцким; заняли выгодное
место и притоптали снег вокруг себя, чтобы тем удобнее действовать
оружием. Мстислав вышел с полками из леса, напал стремительно и смял рать
Черниговскую, над коею начальствовал Олег Святославич; но Воевода
Смоленский, Михалко, в то же время бежал, не дерзнув сразиться с
Полочанами, которые, видя Олега разбитого, ударили с тылу на полки
Мстислава. Сей храбрый Князь, гнав Черниговцев, увидел себя окруженного
новыми рядами неприятелей и должен был сдаться. Зять Давидов, юный Князь
Рязанский, и Ростислав Владимирович, внук Мстислава Великого, едва могли
спастися. Они принесли Смоленскому Князю весть о сем несчастии; а Ярослав
Черниговский, обрадованный блестящим успехом своего племянника и слыша,
что жители Смоленска не любят Давида, хотел с новыми полками идти прямо к
сему городу. Рюрик остановил его. "Ты не имеешь совести, - писал он к нему
из Овруча:
Смоленску: я пойду к Чернигову. Увидим, кто будет счастливее". Ярослав
оправдывался, жалуясь на Давида и Князя Витебского; обещал без выкупа
освободить пленного Мстислава Романовича, требуя единственно того, чтобы
Рюрик отступил от союза с Великим Князем. "У нас дела общие, -
ответствовал Рюрик: - буде искренно желаешь мира, то дай свободный путь
моим Послам чрез твою область ко Всеволоду и Давиду; мы все готовы
примириться". Но Ярослав, будучи коварным, считал и других таковыми; не
верил ему; занял все дороги; препятствовал сообщению между областями
Киевскою, Смоленскою и Суздальскою. Началась война, или, лучше сказать,
грабительство в пределах Днепровских. Отвергнув Великодушные правила
Мономахова дому, Рюрик не устыдился нанять диких Половцев для опустошения
Черниговских владений и полнил руки варварам, как сказано в летописи.
угнетенными и старейшими Мономаховых наследников. Они нашли друга и между
последними: мужественного Романа Волынского, который искал всех способов
возвыситься; следуя одному правилу быть сильным, не уважал никаких иных,
ни родства, ни признательности. Обязанный благодеяниями тестя, он забыл
их: помнил только, что Рюрик взял у него назад города Днепровские.
Отдохнув после несчастной битвы с Мечиславом Старым, Роман снова предложил
союз Ольговичам и послал рать свою воевать область Смоленскую и Киевскую.
Сие нечаянное нападение уменьшило на время затруднение Ярослава, но
собственную область Романову подвергнуло бедствиям опустошения: с одной
стороны Ростислав, сын Рюриков, а с другой племянник его, Мстислав, сын
Мстислава. Храброго, вместе с Владимиром Галицким пленили множество людей
в окрестностях Каменца и Перемиля. Сам Рюрик остался в Киеве: ибо узнал,
что Всеволод наконец решительно действует против Ольговичей, соединился с
Давидом, с Князьями Рязанскими, Муромскими, с Половцами,-завоевал область
Вятичей и думает вступить в Черниговскую. Ярослав видел себя в крайней
опасности; но, скрывая боязнь, изготовился к сильному отпору: укрепил
города, нанял степных Половцев, оставил в Чернигове двух Святославичей, и
Афанасьев Роман
Якубенко Николай
Мурич Виктор
Бажанов Олег
Каменистый Артем
Шилова Юлия