рал с его лица чахоточный пот.
танется после меня край великий, край богатейший... России старой - Россия
новая!
Ванюшка, уедем... В садах-то на родине небось уже малина - во такая! Крыжов-
ник хорош... Пожалей ты меня!
земли. А я под землю гляжу.
бя жить стану?
закрыла небо на юге России, и над степями Украины словно померкло солнце.
Жутко стало... Это повалила напролом - через владенья русские! - крымская
конница хана Каплан-Гирея.
персидским шахом Надиром. Законов для татар не существовало: конница хана
топтала русские земли, татары безжалостно убивали и грабили всех встречных.
Галдящие рынки Кафы и Бахчисарая снова наполнились толпами русских мужиков и
баб, девок и детишек, которых татары быстро расторговали по миру...
дабы наказать дерзких.
случился. А в год следующий учнем Крым воевать...
старинных ядов. Левенвольде могут убить соперника незаметно - ядом медленным,
вводящим в слабость плотскую или в безумие. Из рода в род они передают фа-
мильные перстни, которым позавидовали бы и Борджиа... Из перстней тех можно
просыпать яд в бокал, можно слегка уколоть или оцарапать врага, отчего он ум-
рет неизбежно и таинственно.
смерть освободила многих... Стала свободна его жена, которая теперь будет лю-
бить другого. Он развязал руки Миниху, которого люто ненавидел, и теперь
фельдмаршал избавился от своего злейшего врага. Левенвольде освободил и графа
Бирена, который уже не станет терпеть соперника в делах альковных с императ-
рицей - делах сердечных, ночных и тайных.
лынский. Надеялся он занять его место при дворе - стать обер-шалмейстером,
чтобы лошадьми царскими ведать. Но чин этот передали врагу его - князю Кура-
кину, вечно пьяному. Волынского императрица утешила рангом обер-егермейстера,
дабы он охотами ведал... "Ну что ж! Куракина надо раздавить!"
пакета выпал "перечень", который Волынский внимательно перечел, чтобы, на те-
атр явясь, дураком перед другими не казаться и содержание пиесы заранее назу-
бок знать:
молодца, сама будучи убога, намеряется то учинить с посадскимъ человекомъ...
Видимо то имеетъ быть, какъ она в томъ поступала... Протчее все - критика (то
есть охулка) характеровъ, которая имели любовники опытны".
трость... Лошадей закладывать!
залы, стояли недоросли из Кадетского корпуса. Императрица из буфета своего
жаловала их напитками, "к прохлаждению служащими". Офицеров она к руке допус-
кала; они за ее здоровье вкушали по бутылке вина виноградного и кричали "ви-
ват". Солдат же, охранявших Летний сад от простого народа, поили от казны пи-
вом и водкой "в довольство". Пока вельможи собирались в театр, итальянцы
из-за кулис на все лады Анну. Иоанновну восхваляли. Прелюдия сия называлась
"соревнованием благонравия".
бы греха опять не было: генерал-прокурор горяч. Да и ты не холоден - сшибут
вас лбами!
Берлина врагов прибавится. Тут к Летнему саду еще одна карета подкатила. Но
куда как пышнее кареты Волынского, вся позлащена, а спицы колес из чистого
серебра. Выперся оттуда сморчок какой-то, весь в шелках, с лицом брюзги и об-
жоры. Пошагал среди вельмож, никому не кланяясь.
них, сколь ни тужится, 400 рублей в год содрать не может... И такие деньги
летят на арии кастрата!
бы под соусом в сухарях подавали...
ще боскетов еловых. Дворец-то деревянный, но выкрашен под мрамор и оттого из-
дали великолепен казался. Еще недавно здесь Нева плескалась, но берег - ста-
раниями Еропкина и Миниха - забутили. Еропкин тоже был здесь, прохаживался
под руку с адмиралом Соймоновым, который волком глядел в сторону Волынско-
го... "Еще один враг! И рядом с другом", - мрачно размышлял Волынский. А из
грота, выложенного туфом звенели фонтаны. В водяных струях, лампионами подс-
веченных, сверкали заморские раковины. Толченое стекло, закрепленное в сво-
дах, вспыхивало подобно бриллиантам. На морских конях куда-то по своим делам
ехал Нептун с трезубцем; позолоченный живот Нептуна с толстым пупком обмывали
невские воды. Вдоль парапета выстроились, как солдаты, "гениусы нужные" -
Флоры, Мореплавания, Архитектуры, Фортуны и Терпсихоры. С птичьего двора кри-
чали птицы диковинные, из-под куполов галерей тучами вырывались голуби... Та-
ков был сад Летний при Анне Иоанновне.
вольде) пели неистово. Котурны их гремели, под потолки сыпались трели. Втори-
ли девкам нездешним голоса архиерейских певчих. В рясках и валенках стояли
они за сценой, бася немилосердно. Каждый певчий изображал из себя добродетель
- Смирение, Любовь, Благодарность и прочие невиданные в жизни штуки, какие
только в театре и можно узреть. Волынский был от интермедии далек: встреча с
Пашкой Ягужинским язвила сердце. И не шел из головы кастрат Дреер, такие
деньги из казны шутя загребавший.
приставлен. Да и патрон у него изрядный.
Так я душу на Тредиаковском отведу.
дившийся. И этот убогонький, без ног будучи, вместо того чтобы скромно милос-
тыньку просить, изволил на заднице своей плясать танцы потешные. А императри-
ца велела придворным его деньгами одаривать. Черепаха - Черкасский целый ко-
шелек золота монстру кинул. Волынский же при этом прочь удалился. Чтобы не
платить. Ибо денег лишних не имел. Ему все эти позитуры на ягодицах не пока-
зались изрядными. Из театра он удалился...
убийстве нужды не испытывала) он Балакирева встретил.
вельможный его не пускают солдаты.
верный. А вот у нас... эхма!
цах растили клубнику для царицы. Лето жаркое, наверно, клубника скоро поспе-
ет. В кустиках прилег Балакирев, о жизни своей рассуждая. "Хорошо бы, - ду-
мал, - повеситься мне. Вот хохоту-то было бы!.." Живот болел; шут вспоминал,
что съел сегодня: полкалачика с утра, две оплеухи от Бирена, рыбкой на кухне
угостили, Левенвольде в нос ему дал, после царицы суп из раков остался недое-
ден - так он доел, после чего и палок попробовал...
появился Рейнгольд Левенвольде, обер-гофмаршал. Балакирев из кустов следил за
ним. "Вот человек: не жнет, не пашет... везуч, проклятый! Даже невесту сыскал
такую, что в России одна-едина - Варька Черкасская, богаче ее нету..."