Чтение 11–й страницы книги ~Двадцать лет спустя~

- Те, что были у вас в прежнее время.

- В прежнее время, монсеньер, - ответил д'Артаньян, - у меня было не
трое, а полсотни друзей. В двадцать лет всех считаешь друзьями.

- Хорошо, хорошо, господин офицер, - сказал Мазарини. - Скрытность -
прекрасная вещь. Но как бы вам сегодня не пожалеть об излишней скрытнос-
ти.

- Пифагор заставлял своих учеников пять лет хранить безмолвие, мон-
сеньер, чтобы научить их молчать, когда это нужно.

- А вы хранили его двадцать лет. На пятнадцать лет больше, чем требо-
валось от философа-пифагорейца, и это кажется мне вполне достаточным.
Сегодня вы можете говорить - сама королева освобождает вас от вашей
клятвы.

- Королева? - спросил д'Артаньян с удивлением, которое на этот раз
было непритворным.

- Да, королева! И доказательством того, что я говорю от ее имени,
служит ее повеление показать вам этот алмаз, который, как ей кажется,
вам известен и который она выкупила у господина Дезэссара.

И Мазарини протянул руку к лейтенанту, который вздохнул, узнав
кольцо, подаренное ему королевой на балу в городской ратуше.

- Правда! - сказал д'Артаньян. - Я узнаю этот алмаз, принадлежавший
королеве.

- Вы видите, что я говорю с вами от ее имени. Отвечайте же мне, не
разыгрывайте комедии. Я вам уже сказал и снова повторяю: дело идет о ва-
шей судьбе.

- Действительно, монсеньер, мне совершенно необходимо позаботиться о
своей судьбе. Вы, ваше преосвященство, так давно не вспоминали обо мне!

- Довольно недели, чтобы наверстать потерянное. Итак, вы сами здесь,
ну а где ваши друзья?

- Не знаю, монсеньер.

- Как, не знаете?

- Не знаю; мы давно расстались, так как они все трое покинули военную
службу.

- Но где вы их найдете?

- Там, где они окажутся. Это уж мое дело.

- Хорошо. Ваши условия?

- Денег, монсеньер, денег столько, сколько потребуется на наши предп-
риятия. Я слишком хорошо помню, какие препятствия возникали иной раз пе-
ред нами из-за отсутствия денег, и не будь этого алмаза, который я был
вынужден продать, мы застряли бы в пути.

- Черт возьми! Денег! Да к тому же еще много! - сказал Мазарини. -
Вот чего вы захотели, господин офицер. Знаете ли вы, что в королевской
казне пет денег?

- Тогда сделайте, как я, монсеньер: продайте королевские алмазы; по,
верьте мне, не стоит торговаться: большие дела плохо делаются с малыми
средствами.

- Хорошо, - сказал Мазарини, - мы постараемся удовлетворить вас.

"Ришелье, - подумал д'Артаньян, - уже дал бы мне пятьсот пистолей за-
датку".

- Итак, вы будете мне служить?

- Да, если мои друзья на то согласятся.

- Но в случае их отказа я могу рассчитывать на вас?

- В одиночку я еще никогда ничего не делал путного, - сказал д'Ар-
таньян, тряхнув головой.

- Так разыщите их.

- Что мне сказать им, чтоб склонить их к службе вашему преосвя-
щенству?

- Вы их знаете лучше, чем я. Обещайте каждому в зависимости от его
характера.

- Что мне пообещать?

- Если они послужат мне так, как служили королеве, то моя благодар-
ность будет ослепительна.

- Что мы будем делать?

- Все, потому что вы, по-видимому, способны на все.

- Монсеньер, доверяя людям и желая, чтобы они доверяли нам, надо ос-
ведомлять их лучше, чем это делает ваше преосвященство...

- Когда наступит время действовать, - прервал его Мазарини, - будьте
покойны, вы все узнаете.

- А до тех пор?

- Ждите и ищите ваших друзей.

- Монсеньер, их, может быть, нет в Париже, это даже весьма вероятно.
Мне придется путешествовать. Я ведь только бедный лейтенант, мушкетер, а
путешествия стоят дорого.

- В мои намерения не входит, - сказал Мазарини, - чтобы вы появлялись
с большой пышностью, мои планы нуждаются в тайне и пострадают от слишком
большого числа окружающих вас людей.

- И все же, монсеньер, я не могу путешествовать на свое жалованье,
так как мне задолжали за целых три месяца; а на свои сбережения я путе-
шествовать не могу, потому что за двадцать два года службы я копил
только долги.

Мазарини задумался на минуту, словно в нем происходила сильная
борьба; потом, подойдя к шкафу с тройным замком, он вынул оттуда мешок и
взвесил его на руке два-три раза, прежде чем передать д'Артаньяну.

- Возьмите, - сказал он со вздохом, - это на путешествие.

"Если тут испанские дублоны или хотя бы золотые экю, - подумал д'Ар-
таньян - то с тобой еще можно иметь дело"".

Он поклонился кардиналу и опустил мешок в свой просторный карман.

- Итак, решено, - продолжал кардинал, - вы едете...

- Да, монсеньер.

- Пишите мне каждый день, чтобы я знал, как идут ваши переговоры.

- Непременно, монсеньер.

- Отлично. Кстати, как зовут ваших друзей?

- Как зовут моих друзей? - повторил д'Артаньян, не решаясь довериться
кардиналу вполне.

- Да. Пока вы ищете, я наведу справки, со своей стороны, и, может
быть, кое-что узнаю.

- Граф де Ла Фер, иначе Атос; господин дю Валлон, или Портос, и ше-
валье д'Эрбле, теперь аббат д'Эрбле, иначе Арамис.

Кардинал улыбнулся.

- Младшие сыновья древних родов, - сказал он, - поступившие в мушке-
теры под вьмышленными именами, чтобы не компрометировать своих семей!
Длинная шпага и пустой кошелек, - нам это знакомо.

- Если, бог даст, эти шпаги послужат вам, монсеньер, - отвечал д'Ар-
таньян, - то осмелюсь пожелать, чтобы Кошелок вашего преосвященства стал
полегче, а их бы потяжелел, потому что с этими тремя людьми и со мной в
придачу вы, ваше преосвященство, перевернете вверх дном всю Францию и
даже всю Европу, если вам будет угодно.

- В хвастовстве гасконцы могут потягаться с итальянцами, - сказал,
смеясь, Мазарини.

- Во всяком случае, - сказал д'Артаньян, улыбаясь так же, как карди-
нал, - они превзойдут их в бою на шпагах.

И он вышел, получив отпуск, который тут же был ему выписан и подписан
самим Мазарини.

Едва очутившись во дворе, он подошел к фонарю и поспешно заглянул в
мешок.

- Серебро! - презрительно проговорил он. - Так я и думал! Ах, Мазари-
ни, Мазарини, ты мне не доверяешь, - тем хуже для тебя, это принесет те-
бе несчастье.

Между тем кардинал потирал себе руки от удовольствия.

- Сто пистолей, - пробормотал он, - сто пистолей! Сто пистолей - и я
владею тайной, за которую Ришелье заплатил бы двадцать тысяч экю! Но
считая этою алмаза, - прибавил он, бросая любовные взгляды на перстень,
который оставил у себя, вместо тою чтобы отдать даАртаньяну, - не считая
этого алмаза, который стоит самое меньшее десять тысяч ливров.

И кардинал прошел в свою комнату, чрезвычайно довольный вечером, ко-
торый принес ему такой отличный барыш; уложил перстень в ларец, напол-
ненный брильянтами всех сортов, потому что кардинал имел слабость к дра-
гоценным камням, и позвал Бернуина, чтобы тот раздел его, не думая
больше ни о криках на улице, ни о ружейных выстрелах, все еще гремевших
в Париже, хотя было уже около полуночи.

Д'Артаньян в это время шел на Тиктонскую улицу, где он жил в гостини-
це "Козочка".

Скажем в нескольких словах, почему д'Артаньян остановил свой выбор на
этом жилище.

Д'АРТАНЬЯН В СОРОК ЛЕТ

Увы, с тех пор, как мы в нашем романе "Три мушкетера" расстались с
д'Артаньяном на улице Могильщиков, "N 12, произошло много событий, а
главное - прошло много лет.

Не то чтобы д'Артаньян не умел пользоваться обстоятельствами, но сами
обстоятельства сложились не в пользу д'Артаньяна. В пору, когда он жил
одной жизнью со своими друзьями, он был молод и мечтателен. Это была од-
на из тех тонких, впечатлительных натур, которые легко усваивают себе
качества других людей. Атос заражал его своим гордым достоинством, Пор-
тос - пылкостью, Арамис - изяществом. Если бы д'Артаньян продолжал жить
с этими тремя людьми, он сделался бы выдающимся человеком. Но Атос пер-
вый его покинул, удалившись в свое маленькое поместье близ Блуа, достав-
шееся ему в наследство; вторым ушел Портос, женившийся на своей проку-