недовольный таким положением,-- да и вообще все стулья! На что
лучше бревно, чувствуешь по крайней мере, что оно под тобой не
проломится.
чемодан в углу.-- Он понадежней.
во весь рост и пересел на чемодан.
охотился.
круглые дураки.
дураков. На своих двоих я подстрелю больше дичи за один день,
чем верхом за целую неделю. Конечно, для вас лошадь необходима,
у вас дичь другая; но ежели выслеживать медведя, оленя или
дикого индюка, то на лошади их всех распугаешь. Свою старую
кобылу я держу только для того, чтобы перевозить на ней добычу.
вы переночуете у нас?
моей лошади не беспокойтесь: она хорошо привязана. Позже я ее
пущу на пастбище.
сожалению, ничего, кроме оленины, ее могу вам предложить.
медвежатина... Только эту дичь надо хорошенько поджаривать на
горячих угольях. Давайте я помогу стряпать... Мистер Фелим,
сходите-ка к моей кляче и принесите индейку -- она привязана к
луке седла; я подстрелил ее по дороге.
истощились. Последние три дня я охотился за одним редкостным
мустангом и не брал с собой ружья. Фелим и я, да и Тара тоже,
совсем изголодались за это время.
не обращая никакого внимания на последнее замечание.
лошадь!
которое и привело меня сюда!
знал, она ни разу не подпустила меня к себе ближе чем на
полмили. Я видел ее несколько раз в прерии и решил, что вам
стоит ее изловить. И вот почему. После того как мы с вами в
последний раз виделись, я был на Леоне. Туда приехал один
человек, которого я знавал еще на Миссисипи. Это богатый
плантатор; он жил на широкую ногу. Немало оленей и индюков
поставлял я ему. Его зовут Пойндекстер.
Орлеана до Сент-Луиса. Тогда он был богат; да и теперь, видно,
не беден, так как привел с собой добрую сотню негров. Кроме
того, с ним приехал племянник, по имени Колхаун, у которого
водятся деньжата, и делать парню с ними нечего, разве что
отдать своему дядюшке взаймы; и отдаст -- правда, не без задней
мысли: парень себе на уме. Теперь я скажу, что привело меня к
вам. У этого плантатора есть дочка, большая охотница до
лошадей. В Луизиане она ездила на самых бешеных, каких только
можно было найти. Она услышала, как я рассказывал старику о
крапчатом мустанге, и не давала отцу покоя, пока он не обещал
ей, что не пожалеет денег за эту лошадь. Он сказал, что даст
двести долларов. Конечно, все здешние мустангеры, как только об
этом узнают, сейчас же погонятся за лошадкой; и вот, не сказав
никому ни слова, я поскакал сюда на своей старой кобыле.
Поймайте крапчатую -- и двести долларов будут у вас в кармане!
Зеб Стумп ручается за это.
молодой ирландец, вставая с табурета и направляясь к двери.
приглашением.
говорили, мистер Стумп?
повезло, парень,--двести долларов как с неба свалились. Черт
побери, ведь она стоит каждого цента этих денег! Ну и красивая
же скотина! Вот будет радость для мисс Пойндекстер!
пришел в прекрасное расположение духа.
бутыли, в которой, вопреки опасениям Фелима, нашлось каждому
"по глотку" для аппетита перед индейкой, потом по второму,
чтобы запить ее, и еще по нескольку за трубкой. Оживленная
беседа за ужином -- по обычаю жителей прерии -- касалась
главным образом индейцев и случаев на охоте.
энциклопедией, не мудрено, что он говорил больше всех и
рассказывал такие истории, что Фелим ахал от изумления.
Возможно, что опорожненная бутыль заставила собеседников
подумать об отдыхе; но была и другая, более правдоподобная
причина. Наутро мустангер собирался отправиться на Леону, и
всем им предстояло рано встать, чтобы приготовиться к
путешествию. Дикие лошади еще не были приручены, и их нужно
было связать друг с другом, чтобы они в пути не разбежались; и
еще много всяких хлопот предстояло до отъезда.
могла пастись, и вернулся в хижину со старым пожелтевшим
одеялом, которое обычно служило ему постелью.
хозяин,-- а я постелю себе на полу лошадиную шкуру.
годится Зебу Стумпу для спанья. Я предпочитаю землю -- на ней и
спится лучше и никуда не свалишься.
будет хорошо, я дам вам шкуру.
спать на полу. Моя постель -- зеленая трава прерии.
воскликнул изумленный мустангер, увидя, что гость с перекинутым
через плечо одеялом направляется к выходу.
продрогнете, как во время норда.
крышей.
Стумп за последние шесть лет ни разу не проводил ночь под
крышей. Когда-то у меня было что-то вроде дома -- дупло старой
смоковницы. Это было на Миссисипи, когда еще моя старуха была
жива; я завел это жилище ради нее; когда она умерла, я
перебрался сначала в Луизиану, а потом сюда. С тех пор моя
единственная крыша и днем и ночью -- синее небо Техаса.
порог и направляясь к лужайке, расстилавшейся между хижиной и
речкой.
висело кабриэсто -- веревка ярдов в семь длиной, сплетенная из
конского волоса. Обычно ее употребляли для того, чтобы
привязывать лошадь на пастбище, но сейчас она предназначалась
для другой цели.
уложил на земле веревку, окружив ею пространство диаметром в
несколько футов. Перешагнув через веревку, он завернулся в
одеяло, спокойно улегся и через минуту, казалось, уже спал.
деле спал. Зеб Ступм благодаря крепкому здоровью и спокойной
совести всегда засыпал сразу.
следила за каждым его движением: это были глаза Фелима О'Нила.
огородился веревкой?