пингвинов. Вот тебе у ледовый континент -- градусов пять выше нуля!
пингвинов нигде больше не увидишь. На верхней палубе стоял хохот: ну где еще
можно полюбоваться таким зрелищем? На крохотном айсберге, чинно глядя перед
собой и тесно прижавшись друг к другу, сидят шесть пингвинов. Куда их
понесло, что им надо в открытом море -- знает только их пингвиний всевышний.
На наши дружеские приветствия пингвины не реагируют, они целиком поглощены
своим путешествием.
столкновение даже с айсбергомлилипутом не сулит "Визе" ничего хорошего, а к
тому же неподалеку от входа в бухту с прошлого года сидит на мели айсберг
вполне внушительных размеров. Пути айсберга неисповедимы: сегодня он
отдыхает на мели здесь, завтра это место ему надоест, и он с помощью
подводных течений отправится на другое. Последнее обстоятельство и
беспокоило капитана. А вдруг у айсберга проснется чувство юмора и он, как
пробка бутылку, закупорит выход из бухты? Тогда жди, пока он вновь решит
сдвинуться с места или растает -- перспектива, от которой у любого моряка
волосы станут дыбом.
сначала в бинокли, а потом простым глазом рассматривали жилые домики на
берегу бухты острова Ватерлоо. Справа наша станция, слева чилийская, в двух
километрах от них -- одинокий домик: это несколько лет назад застолбили себе
местечко аргентинцы. Внеся таким образом свой вклад в освоение Антарктиды,
они сфотографировались у домика и отправились домой, в более теплые края.
советской и чилийской станций приветствовали "Визе", на борту которого, в
свою очередь, волновалась новая смена. Ее начальник Игорь Михайлович
Симонов, кандидат географических наук, не отрываясь смотрит на остров,
Леонид Говоруха, тоже кандидат наук, вместе с которым Симонов облазил многие
арктические ледники, уже обулся в свои альпинистские ботинки и опытным
взором оценивает обледеневшие склоны гор: хирург Геннадий Гусаров
обстреливает остров из самого настоящего профессионального киноаппарата --
словно боится, что не успеет набрать кадров за год предстоящей зимовки...
Смотришь на них, представляешь их состояние, ни с чем не сравнимое
нетерпение отзимовавших и рвущихся на Родину полярников, и становится даже
завидно: не всякому дано испытать такие ощущения. Нет в Антарктиде
счастливее момента, чем приход судна на станцию. И нет торжественнее и
печальнее, чем его уход, когда ты "без спирта пьян" потому что
хвалит, то никого кругом нет, а когда вам мямлят, что плоховато, что надо
доработать, то кругом толпа и даже любимая стоит тут же".
приезжает начальство. Капитан "Оби" Купри рассказывал об одном таком случае.
Поздравить экипаж ледокола, образцового во всех отношениях и победившего во
всех соревнованиях, прибыл заместитель министра. Дорога была тяжелая, и он
решил принять душ. Горячая вода перестала поступать в тот момент, когда зам
хорошенько намылился. Положеньице -- врагу не пожелаешь! Пока высокий гость,
лязгая зубами от холода, смывал с себя мыло, капитан бегал по ледоколу, рвал
на себе волосы и стонал: "Так я и знал! Так я и знал!" -- признание, которое
дорого ему обошлось.
хотя решайте сами, насколько здесь подходит это слово. На одну из дрейфующих
станций прилетело высокое начальство, "а в такие дни погода всегда хорошая"
(комментарий Сидорова). Начальство пошучивало: "Солнышко у тебя, тишь да
гладь, а говорят -- дрейфующая станция! И за что вам такие деньги платят?"
Сидоров промолчал. А ночью -- трещина под каюткомпанией, аврал, начали
растаскивать домики и спасать имущество. И на три дня жестокая пурга, новые
трещины! "Когда начальство улетало, оно уже хорошо понимало, за что нам
деньги платят", -- иронически закончил Сидоров.
беллинсгаузенцам. Тщетно они уверяли, что такой ясной и безветренной погоды,
как сегодня, такого ослепительного солнца они целый год не видели, -- им
никто не верил.
приводили беллинсгаузенцев в состояние тихой ярости: уж они то на своих
шкурах испытали все прелести "курорта". Постоянные и сильнейшие ветры,
снежные бури, туманы и гололед, невероятная сырость превращали жизнь на
острове в тяжелое испытание. Позднее, получив возможность сравнивать, я
понял, что обитателям Ватерлоо с климатом повезло куда меньше, чем
новолазаревцам или даже молодежникам.
обстоятельства, позволявшие покончить с выгрузкой в одни сутки. Узнав, что
мы будем стоять на рейде считанные часы, я всполошился: остров Ватерлоо не
Сокольники, куда можно вырваться в любой выходной день. Я опросил старпома,
обеспечит ли он выгрузку без моего участия, и, получив утвердительный ответ,
сел в битком набитую возбужденными экскурсантами шлюпку.
антарктическую землю. Часы я сверил, и время указано точно -- подчеркиваю
это во избежание разноголосицы и ненужных споров. Так что будущие
исследователи моего путешествия на шестой материк имеют редкостную
возможность оперировать совершение достоверными данными (прошу лишь учесть,
что время на Ватерлоо опережает московское на семь часов). Ступив на землю,
я тут же сфотографировался с группой пингвинов, которые были так потрясены
оказанной им честью, что даже забыли меня поблагодарить.
пологом берегу в двухстах метрах от моря. В предотъездной суете мы не
позавтракали и поэтому осмотр начали с кают-компании, в которой находится
популярный на острове ресторан "Пингвин" Плотно подкрепившись, мы пришли к
выводу, что если "Пингвин" и уступает ресторану "Арбат" сервировкой стола,
то наверняка превосходит его живописностью оформления и щедростью подаваемых
блюд. По вечерам кают-компания превращается в кииозал. В углу стоят шкафы с
книгами. На стенах -- портреты Беллинсгаузена и Лазарева, вымпелы, таблицы
спортивных соревнований, фотографии предыдущей смены. В кают-компании царит
повар -- персона, вообще, очень популярная в Антарктиде, где любят много и
вкусно поесть.
начальника станции, жилые комнаты. В третьем доме -- медпункт, научные
лаборатории, жилье. И еще два строения, в одном -- дизельная электростанция,
а в другом, воздвигнутом на вершине высокого холма и обдуваемом всеми
ветрами, -- аэрологический павильон и хранилище водорода. На павильоне
надпись, обобщающая опыт поколений аэрологов "Некурящие живут дольше". Это
недвусмысленное предупреждение: погаси свою сигарету, растяпа, если не
хочешь взлететь на воздух!
перекинуто два деревянных бруса шириной с гимнастическое бревно. Это
инженерное сооружение называется "мост Ватерлоо". Ручей, как шутят
беллинсгаузенпы, является государственной границей между двумя станциями --
советской и чилийской. Граница нарушается поминутно, потому что коллективы
станций так дружны, что иной раз в нашей кают-компании чилийцев больше, чем
в их собственной, и наоборот.
состав сдавал дела новому. От всех посторонних требовался один вид помощи --
не путаться под ногами, и поэтому мы, стихийно разбившись на группы,
отправились на экскурсию.
Кроме пингвинов Адели, самых распространенных на материке, здесь еще два
вида антарктические -- с белой полоской на носу, и "ослиные" -- красноносые
и краснолапые. И все же главная достопримечательность острова -- морские
слоны и котики. Их лежбища находятся на противоположной стороне, у пролива
Дрейка. Географы считают, что берега пролива омываются не Атлантическим, а
Тихим океаном, которого я до сих пор не видел. Туда мы и отправились --
главный механик "Визе" Олег Яковлевич Кермас, моторист Анатолий и я.
поглядывая на влюбленные парочки, гуляете по аллеям парка. Но если вы
поминутно проваливаетесь в глубокий и сырой снег, а выдернув ноги, то и дело
не обнаруживаете на них сдернутых неведомой силой сапог, то на каждом шагу
будете проклинать свою любознательность и местных старожилов, которые хотя и
не уверяли, что вы пойдете по дороге, усыпанной розами, но и не предупредили
о ее особенностях. И к берегам пролива Дрейка пришли, вернее приползли, не
пышущие оптимизмом, жизнерадостные экскурсанты, а безмерно жалкие,
похудевшие вдвое, с потухшими глазами люди. И лишь сознание того, что в двух
шагах плещется Великий, или Тихий океан, вдохнуло жизнь в наши измученные
тела. Мобилизовав остатки сил, мы даже соорудили из камней небольшую
пирамиду, призванную свидетельствовать о нашем подвиге. Думаю, что пирамида
станет излюбленным объектом для фотолюбителей будущего.
уникальная фауна словно провалилась сквозь землю. Пришлось несолоно хлебавши
отправляться обратно, вынашивая по дороге сладостные планы расправы над
обманщиками. Но расправа не состоялась. Выяснилось, что мы ошиблись
направлением и зашли вправо; более того, когда старожилы разобрались в нашем
маршруте, они всплеснули руками: оказывается, мы лихо преодолели два
покрытых слабым снегом полузамерзших озера глубиной до двадцати метров,
Русанов Владислав
Круз Андрей
Орлов Алекс
Бажанов Олег
Суворов Виктор
Громыко Ольга