read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



чил от него никакого ответа. Каблограмма возымела большее действие, так
как, во всяком случае, заставила отца вспомнить о моем существовании.
"Напишу немедленно", - телеграфировал он мне, однако обещанное письмо
пришло очень не скоро. Я недоумевал, сердился, тревожился, но благодаря
своей прежней бережливости не испытывал никаких финансовых затруднений.
Все затруднения, тревоги, муки отчаяния выпали на долю моего бедного от-
ца, который там, в Маскегоне, боролся с судьбой за существование и бо-
гатство и, возвращаясь домой после тяжелого дня бесплодного риска и неу-
дач, перечитывал, может быть, со слезами, последнее злое письмо своего
единственного сына, ответить на которое у него не хватало мужества.
Только три месяца спустя, когда от моих сбережений почти ничего не
осталось, я получил наконец обещанное письмо вместе с обычным чеком.
"Мой дорогой сынок, - начиналось оно. - Боюсь, что из-за биржевой го-
рячки я не только не отвечал на твои письма, но и не выслал тебе денег.
Прости своего старика отца - ему пришлось очень нелегко, а теперь, когда
все кончилось, доктор требует, чтобы я переменил обстановку и поехал
охотиться в Адирондакские горы. Только не думай, что я нездоров - прос-
тое переутомление и упадок душевных сил. Многие из самых видных дельцов
не устояли: Джон Т. Брейди удрал в Канаду с чужими капиталами. Билли
Сендуит, Чарли Даунс, Джо Кейзер и еще многие из наших видных граждан
сели на мель. Но Додд Голова Что Надо снова выстоял бурю, и, мне кажет-
ся, я так все устроил, что к осени мы станем богаче, чем были.
Теперь выслушай, сынок, мое предложение: ты писал, что далеко продви-
нулся в работе над своей первой статуей, - так возьмись же за дело
серьезно и кончи ее. Если твой учитель - все не могу запомнить, как пи-
шется его фамилия, - вышлет мне сертификат, что она отвечает рыночным
нормам, ты получишь в свое полное распоряжение десять тысяч долларов,
чтобы истратить их здесь или в Париже, как захочешь. Поскольку ты ут-
верждаешь, что там больше возможностей для твоей работы, я даже думаю,
что тебе следует купить или выстроить в Париже собственный домик, а там,
глядишь, твой старик отец начнет заходить к тебе обедать. Я с удо-
вольствием приехал бы сейчас, потому что начинаю стареть и очень стоско-
вался по своему милому мальчику, но у меня на руках еще несколько спеку-
ляций, которые требуют моего личного присутствия и наблюдения.
Скажи своему другу мистеру Пинкертону, что я каждую неделю читаю его
корреспонденции и, хотя напрасно ищу в них имя моего Лаудена, все же
кое-что узнаю о той жизни, которую он ведет в этом незнакомом мне Старом
Свете, описанном талантливым пером".
Разумеется, ни один молодой человек не сумел бы переварить подобное
письмо в одиночестве. Оно означало такую перемену судьбы, что необходим
был наперсник, - и таким наперсником я, разумеется, выбрал Джима Пинкер-
тона. Возможно, это отчасти объяснялось тем, что он упоминался в письме;
однако не думаю, чтобы последнее обстоятельство сыграло какую-нибудь
особую роль, - наше знакомство уже успело перейти в дружбу. Мой сооте-
чественник мне очень нравился; я посмеивался над ним, я читал ему нота-
ции, и я любил его. Он, со своей стороны, глубоко восхищался мной и гля-
дел на меня снизу вверх - ведь я в избытке получил то "образование", о
котором он так мечтал. Он ходил за мной по пятам, всегда готов был сме-
яться моим шуткам, и наши общие знакомые прозвали его "оруженосцем".
Мы с Пинкертоном читали и перечитывали это письмо, причем радовался
он не меньше меня, а выражал эту радость куда более бурно. Статуя была
уже почти закончена, так что потребовалось всего несколько дней, чтобы
подготовить ее к показу. Мой учитель дал свое согласие, и в безоблачное
майское утро у меня в мастерской собрались зрители предстоящего испыта-
ния. Мой учитель вдел в петлицу пеструю орденскую ленточку. Он пришел в
сопровождении двух студентов-французов, моих приятелей; они оба теперь -
известные парижские скульпторы. "Капрал Джон" (как мы его называли), во-
преки своей сдержанности и своей привычке целиком отдаваться работе, ко-
торые с тех пор принесли ему такое уважение во всем мире, на этот раз
покинул свой мольберт, чтобы поддержать земляка в столь важную минуту.
Милейший Ромни пришел по моей особой просьбе, ибо кто из знавших его не
чувствовал, что радость неполна, если он ее не разделяет, а несчастье
переносится легче благодаря его утешениям? Кроме того, при церемонии
присутствовали Джон Майнер, англичанин, братья Стеннис - Стеннис-аше
[11] и Стекнис-frere [12], как они фигурировали в счетах барбизонеких
трактирщиков, - два легкомысленных шотландца, и, разумеется, Джим; от
волнения он был бел как полотно, а на лбу у него поблескивали капельки
пота.
Полагаю, что и у меня, когда я снимал покрывало с Гения Маскегона,
вид был не лучше. Учитель с серьезным видом обошел статую, потом улыб-
нулся.
- Неплохо. Да, для начала неплохо.
Мы все вздохнули с облегчением, а Капрал Джон (в качестве самого спо-
собного студента из числа присутствующих) объяснил ему, что статуя пред-
назначается для украшения общественного здания, своего рода префектуры.
- Как? Что? - вскричал он. - Это еще что такое? А... в Америке, - до-
бавил он, когда ему были даны соответствующие разъяснения. - Ну, это де-
ло другое. Отлично, отлично.
О сертификате с ним пришлось заговорить, как о шутке - как о капризе
богача, который в вопросах культуры недалеко ушел от дикарей Фенимора
Купера, после чего потребовалось объединение всех наших способностей,
чтобы составить сертификат в выражениях, приемлемых для обеих сторон. В
конце концов этот документ был сочинен. Капрал Джон написал его своим
неразборчивым почерком, учитель освятил своим именем и росчерком, я су-
нул его в конверт вместе с уже приготовленным письмом, после чего мы все
отправились завтракать - все, кроме Пинкертона, помчавшегося на извозчи-
ке отвезти мое послание на почту.
Завтрак был заказан у Лавеню, куда не стыдно пригласить даже своего
мэтра. Стол накрыли в саду, блюда я выбирал лично, а над картой вин мы
устроили военный совет, что привело к превосходным результатам, и вскоре
все уже разговаривали с большим воодушевлением и быстротой, Правда, ког-
да произносились тосты, всем приходилось на несколько минут умолкать.
Разумеется, мы выпили за здоровье мэтра, и он ответил короткой остроум-
ной речью, полной изящных намеков на мое будущее и на будущее Соединен-
ных Штатов; затем пили за мое здоровье; затем - за здоровье моего отца,
о чем он был немедленно извещен каблограммой. Подобное мотовство и
экстравагантность чуть не доконали мэтра. Выбрав в поверенные Капрала
Джона (очевидно, исходя из предположения, что он стал уже слишком хоро-
шим художником, чтобы в нем могли сохраниться какие-либо американские
черты, кроме имени), он излил свое негодующее изумление в одной нес-
колько раз повторенной фразе: "C'est barbare!" [13]. Помимо обмена фор-
мальными любезностями, мы разговаривали - разговаривали об искусстве, и
разговаривали о нем так, как могут говорить только художники. Здесь, в
Южных Морях, мы чаще всего разговариваем о кораблях; в Латинском кварта-
ле мы обсуждали вопросы искусства - и с таким же постоянным интересом и,
пожалуй, с таким же отсутствием результатов.
Довольно скоро мэтр ушел. Капрал Джон (который в какой-то мере уже
сам был молодым мэтром) последовал за ним, после чего все простые смерт-
ные, разумеется, почувствовали большое облегчение. Остались только рав-
ные среди равных, бутылки заходили по кругу, беседа становилась все бо-
лее и более оживленной. Мне кажется, я и сейчас слышу, как братья Стен-
нис произносят свои многословные тирады, как Дижон, мой толстый прия-
тель-француз, сыплет остротами, столь же изящными, как он сам, а другой
мой приятель, американец, перебивает говорящих фразами вроде: "Я нахожу,
что в отношении тонкости Коро..." или: "для меня Коро - самый..." - пос-
ле чего, исчерпав свой запас французских слов (он был не силен в этом
языке), снова погружается в молчание. Однако он хотя бы понимал, о чем
идет речь, что же касается Пинкертона, то шум, вино, солнечный свет,
тень листвы и экзотическое удовольствие принимать участие в иностранной
пирушке были для него единственным развлечением.
Мы сели за стол около половины двенадцатого, а примерно около двух,
когда зашел спор о каких-то тонкостях и в качестве примера была названа
какая-то картина, мы решили отправиться в Лувр. Я уплатил по счету, и
несколько минут спустя мы всей толпой уже шли по улице Ренн. Погода сто-
яла жаркая, и Париж сверкал тем поверхностным блеском, который очень
приятен, когда у вас хорошее настроение, и действует угнетающе, когда на
душе грустно. Вино пело у меня в ушах и озаряло все вокруг. Картины, ко-
торые мы видели, когда, громко переговариваясь, проходили по галереям,
полным бессмертных творений, кажутся мне и теперь прекраснейшими, какие
мне только доводилось видеть, а мнения, которыми мы обменивались, каза-
лись нам тогда необыкновенно тонкими, глубокомысленными и остроумными.
Но, когда мы вышли из музея, наша компания распалась из-за различия
наших национальных обычаев. Дижон предложил отправиться в кафе и запить
события дня пивом; старшего Стенниса эта мысль возмутила, и он потребо-
вал, чтобы мы поехали за город, если возможно - в лес, и совершили длин-
ную прогулку. К его мнению немедленно присоединились все англичане и
американцы, и даже мне, человеку, над которым часто смеялись за его
пристрастие к сидячей жизни, мысль о деревенском воздухе и тишине пока-
залась неотразимо соблазнительной. По наведении справок выяснилось, что
мы можем успеть на скорый поезд до Фонтенбло, если сейчас же отправимся
на вокзал. Не считая одежды, у нас с собой не было никаких "личных ве-
щей" - термин изысканный, но довольно смутный, - и кое-кто из нашей ком-
пании предложил все-таки заехать за ними домой. Но братья Стеннис приня-
лись издеваться над нашей изнеженностью. Оказалось, что они неделю назад
приехали из Лондона, захватив с собой только пальто и зубные щетки. От-
сутствие багажа - вот тайна жизни. Несколько дорогостоящая, разумеется,
поскольку каждый раз, когда вам нужно причесаться, приходится платить
парикмахеру, и каждый раз, когда нужно сменить белье, приходится поку-
пать новую рубашку, а старую выбрасывать; однако можно пойти на любые
жертвы (доказывали братья), только бы не стать рабом чемоданов. "Челове-



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [ 11 ] 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.