голландских плантаций, расположенных на пятнадцать-двадцать миль южнее.
Именно здесь мы и встретили в прошлый раз тех несчастных рабов-негров,
которых карибы вели на расправу в столицу.
в очередной раз поведут по ней рабов, выловленных в джунглях. С целью
маскировки залива, в котором мы укрыли свою шхуну, приходилось соблюдать
величайшую осторожность. Поэтому мы отплыли на итаубе вверх по Эссекибо
мили две от залива и только здесь высадились на берег и стали пробираться
сквозь чащу к тропе. Пробирались мы гуськом, след в след, стараясь ничем
не выдать своего присутствия.
минимум на двести шагов в обе стороны: следовало исключить всякую
неожиданность. В каждую из засад мы выделяли по пятнадцать человек,
расставляя их по обеим сторонам дороги таким образом, чтобы можно было
сразу уничтожить всех идущих по ней карибов, исключив всякую возможность
скрыться хоть одному из них.
- лишь в случаях крайней необходимости, хотя в огнестрельном оружии у нас,
как всегда, недостатка не было.
решил не участвовать. В мою задачу входило вместе с несколькими
разведчиками следить, чтобы ни один из карибов не сумел от нас уйти. Это
было важное и необходимое условие успеха всего нашего замысла. Мы
просиживали в засадах от рассвета до поздних сумерек, и меня просто в
изумление приводила стойкость моих индейцев, их ни с чем не сравнимое
терпение. Часами и целыми днями сидели они в укрытии неподвижно,
настороженно вглядываясь в открытый участок дороги.
постепенно приближающийся к нам шум и треск сучьев. Тропа, как обычно,
была пустынна. Вдруг из лесной чащи на нее выбрался диковинного вида
зверь. Ростом со взрослого сторожевого пса, но раза в два длиннее,
лохматый и совершенно черный, как сам дьявол, с причудливо вытянутой
мордой, похожей на сужающуюся книзу трубу, с торчащим хвостом, покрытым
длинной шерстью и с передними лапами, снабженными такими длинными когтями,
что, казалось, страшилище, передвигаясь, ступает на суставы, а не на
стопы. Редкостное чудище! Я впервые встретил в джунглях такого зверя, хотя
много слышал о нем разных рассказов. Это был большой муравьед, существо
мирное, но в состоянии раздражения страшное из-за своих когтей, которыми
он легко рвал на части нападавшего, в том числе и человека. Этими когтями
он мог, словно папиросную бумагу, разрывать стены твердых как камень
муравейников и термитников.
бросился за ним в чащу, чтобы подстрелить его из лука. Когда до цели
оставалось десятка два шагов и я уже было натянул тетиву, меня
опередили... Это был ягуар. В кустах раздался треск, и огромный пятнистый
хищник прыгнул на жертву, но раньше, чем он достиг ее, муравьед успел
подняться на задние лапы, а передние когти широко растопырил навстречу
врагу. Ягуар мощным прыжком свалил муравьеда на землю, но и сам попал в
его цепкие объятия. Прерывистый рев, вой, топот, взрытая земля. Когда я
подбежал, звери как раз приканчивали друг друга. У муравьеда было
прокушено горло, и он уже испустил дух, а ягуар с разодранной до ребер
спиной еще дергался, но встать уже не мог. Глаза его затягивались пленкой,
по телу пробежала мелкая дрожь, и он тоже затих.
животных длилась меньше минуты. Повсюду здесь таилась близкая и внезапная
смерть!
и днем она редко пустовала. По ней то и дело кто-нибудь проходил: то негры
с котомками за спиной, то несколько индейцев неизвестного нам племени, то
идущая из столицы группа из пяти-шести вооруженных карибов. У этих на
совести наверняка были немалые грехи, но без видимых причин я не хотел их
трогать, и они проходили мимо, не подозревая, что жизнь их висела на
волоске.
несла на носилках пожилого голландца; его богатые одежды и надменная
осанка позволяли предположить в нем важную птицу - скорее всего
какого-нибудь плантатора. Несколько негров с ружьями на плечах шли по
сторонам как охрана или почетный эскорт.
ничего не заметив.
настал день действий. Утром, сидя, как обычно, в засаде, мы издали
заметили появившуюся на тропе группу людей. Через подзорную трубу я
отчетливо различил: четыре вооруженных кариба конвоировали человек десять
опутанных веревками негров и негритянок, привязанных к одному общему
канату. Тихим свистом я подал знак тревоги.
приблизилась к месту нашей засады шагов на пятьдесят, Мигуэль выскочил из
зарослей на дорогу и, подняв руку, во весь свой мощный голос крикнул,
чтобы они остановились. Захваченные врасплох карибы, а за ними и негры
остановились как вкопанные. Секунды замешательства оказалось достаточно.
Из чащи засвистели стрелы. С такого близкого расстояния мои верные воины
не могли промахнуться, и все четыре кариба были сразу же уложены на месте,
не успев даже издать стона.
связанных негров. Только отойдя от тропы шагов на сто, мы их развязали.
Другая часть нашего отряда в это время быстро собрала оружие карибов и
уничтожила на тропе все следы нападения. На все это потребовалось не
больше десяти минут. Я подошел к освобожденным пленникам. Со мной были
Мигуэль, Фуюди, Арасибо и, как всегда, неотлучный Арнак.
особенно у старшего, были покрыты едва подсохшими струпьями - страшными
следами истязаний и пыток. Среди них оказались четыре молодые девушки;
судя по следам на спинах, их тоже не миновало истязание плетьми. Я велел
Фуюди и Мигуэлю попытаться выяснить у этих людей, что с ними произошло и
как они сюда попали.
пятнадцати милях к югу от столицы Нью-Кийковерал и примерно в десяти милях
от нас.
такой неслыханной жестокостью обращались с рабами, что многие из них были
готовы лишить себя жизни, а другие пытались бежать. Они слышали, что на
реке Бербис, далеко на юго-востоке, в лесах, обосновалось немало беглых
рабов. К ним-то и пыталась бежать отбитая нами группа. Однако карибы,
рыщущие по лесам вокруг плантации, схватили их и теперь вели в столицу на
расправу, надеясь на обещанное голландцами вознаграждение.
Мигуэлю.
Мигуэль, переговорив со своими собратьями.
хотят. Какие у них намерения?
истерзанные побоями, вконец измученные голодом, сами толком не знали, чего
хотят, и были готовы на все. У нас имелся с собой небольшой запас
провизии, и я велел прежде всего их накормить. Утолив голод и жажду, они
почувствовали себя немного лучше. Арасибо отыскал в джунглях какие-то
травы, которые благодатно действовали на раны. У четверых убитых карибов
имелись ружья, но оказалось, что только один из негров, самый старший,
умеет пользоваться огнестрельным оружием. Ему я и дал ружье с пулями и
порохом примерно на тридцать выстрелов. Все остальные негры получили луки,
стрелы и по одному ножу.
прислушивались к нашей беседе, негромко перебрасываясь какими-то словами:
похоже, о чем-то совещались. С явным любопытством они поглядывали на
Мигуэля, такого же негра, как и они сами. Вероятно, именно он вызывал у
них наибольшее доверие и вселял какие-то надежды. Наконец одна из девушек,
как видно, посмелее других и знавшая голландский язык, приблизилась к нам
и сказала, что она и ее подруги не хотят бежать с остальными в джунгли,
страшась неизвестности и тягот пути. Они хотели бы остаться с нами, под
его защитой - девушка указала рукой на Мигуэля.
улыбка. Надо сказать, что до сих пор и он сам, и его четыре друга-негра не
были женаты. Теперь у них открывалась возможность наконец решить свои
семейные проблемы. Я был этому искренне рад. Мигуэль бросил на меня
вопросительный взгляд. Я с готовностью кивнул: я, мол, согласен. Мигуэль
улыбнулся и попросил девушек отойти в сторону.
жестоко истерзанной плетьми спиной и до крайности истощенный. С яростью,
которая привела нас всех в изумление, он громко запротестовал: это, мол,
его девушка и он не хочет с ней расставаться.
что тот едва держится на ногах, вскипел, в свою очередь:
вам предстоит трудный путь!
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Сертаков Виталий
Белов Вольф
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман