Чтение 11–й страницы книги ~Смиренные сестры Элурии~

- А что будет, если выведу? - Ральф захохотал, и в груди у него
засипело и забулькало, как у человека, умирающего от болезни горла и
легких. Но Роланд решил, что его смех куда приятнее, чем хихиканье
сестер. - Ты выпьешь мою кровь, сестра Мэри? От моей крови ты упадешь
замертво и будешь светиться в темноте.

Мэри подняла револьвер, нацелила на Ральф.

- Сорви эту дрянь. А не то умрешь на месте.

- Или умру после того, как выполню твою просьбу.

Сестра Мэри ничего не ответила. А остальные сестры не отрывали от
Ральфа черных глаз.

Ральф наклонил голову, вроде бы задумался. Роланд не сомневался,
что способности думать его приятель Котелок не утерял. Старухи,
возможно, в это не верили, но Ральф умел шевелить мозгами, иначе не
прожил бы так долго. Просто идя к сестрам, он не ожидал увидеть в руке
Мэри нацеленный на него револьвер Роланда.

- Напрасно Убивец отдал тебе эти огнестрелы, - пробурчал он. -
Отдал и ничего мне не сказал. Ты дала ему виски? Дала ему табачок?

- Не твое дело, - отрезала Мэри. - Или ты немедленно сорвешь кусок
золота с груди этого человека, или я прострелю тебе голову.

- Хорошо, - ответил Ральф. - Пусть будет по-твоему, сэй.

Опять он протянул руку и взялся за медальон. Все это он проделал
медленно, а вот последующее произошло очень быстро. Одной рукой он
дернул за цепочку, порвал ее, отшвырнул медальон в темноту. А ногти
второй вонзил в шею Джона Нормана, вскрывая артерии.

Кровь брызнула стру°й, в свете свечей она казалась скорее черной,
чем красной. Женщины вскрикнули, но не от ужаса. От радости. О
зеленокожем забыли; о Роланде забыли; старухи забыли обо всем, кроме
крови, хлещущей из шеи Джона Нормана.

Они бросили свечи. Мэри выронила револьвер. Стрелок лишь успел
заметить, как Ральф юркнул в темноту (должно быть, понял, что сейчас
не до виски и табачка: надо спасать свою шкуру), а сестры набросились
на юношу.

Роланд лежал в темноте, с гулко бьющимся сердцем, слушая, как эти
гарпии высасывают из Джона кровь. Казалось, этот ужас никогда не
закончится, но наконец они высосали все, до последней капли. Зажгли
свечи и, шепотом переговариваясь, удалились.

И когда снадобье сестер взяло верх над лекарством Дженны, Роланд
испытал разве что чувство благодарности... но впервые ему приснился
кошмар.

Во сне он смотрел на раздувшееся тело, лежащее в желобе с водой, и
думал о строчке, которую прочитал в книге, где регистрировались
ПРАВОНАРУШЕНИЯ и НАКАЗАНИЯ. Зеленых людей выслали прочь. Возможно, тех
зеленых людей выслали, но пришло другое племя, куда хуже, чем
зеленокожие. Смиренные сестры Элурии, так называли они себя. А годом
позже они могут стать Смиренными сестрами Теджуса, или Камберо, или
любого другого городка на просторах Запада. Они пришли со своими
колокольчиками и жуками... Откуда? Кто знает? Да и так ли важно это
знать?

Тень упала на желоб. Роланд попытался повернуться, но не смог.
Превратился в статую. Потом зеленая рука ухватила его за плечо и
развернула. Ральф. В чуть сдвинутом набок котелке. На шее - медальон
Джона Нормана, красный от крови.

- Бух! - выкрикнул Ральф, и его губы разошлись в беззубой улыбке.
Он поднял большой револьвер с рукояткой из сандалового дерева. Взвел
курок...

...и Роланд проснулся, дрожа всем телом, в холодном поту. Повернул
голову налево. Пустая, аккуратно заправленная кровать. Подушка в
белоснежной наволочке. И никаких следов Джона Нормана. Эта кровать
могла пустовать не один день, месяц, год.

Он - один-единственный оставшийся в живых пациент Смиренных сестер
Элурии, славящихся заботой о страждущих. Последний человек в этом
ужасном лазарете, последний, в жилах которого текла теплая кровь.

Роланд, лежа в гамаке, сжал в кулаке золотой медальон и долго
смотрел на проход между пустыми кроватями, прежде чем достал из-под
подушки засушенный цветок и откусил часть головки.

Когда четверть часа спустя к кровати подошла сестра Мэри, стрелок
взял миску, имитируя слабость, которой не чувствовал. Вместо супа ему
принесли кашу... но главная составляющая осталась прежней.

- Как хорошо ты сегодня выглядишь, сэй, - не преминула отметить
Старшая сестра. Она и сама выглядела неплохо, даже лицо мерцанием не
выдавало прячущегося в ее обличье древнего вампира. Ночью она хорошо
закусила, подзаправилась кровушкой. От этой мысли у Роланда скрутило
живот. - Еще немного, и ты сможешь встать на ноги.

- Что ты несешь? - пробурчал Роланд. - Поставь меня на ноги, и
тебе же потом придется поднимать меня с пола. Я все думаю, что же ты
подкладываешь в еду?

Мэри добродушно рассмеялась.

- Ох уж эти мужчины! Всегда готовы искать причины своей слабости в
хитрости женщин! Как же вы нас боитесь! Да-да, виду-то не показываете,
но очень боитесь.

- Где мой брат? Мне приснилось, что ночью к его кровати кто-то
подходил, а теперь я вижу, что она пуста.

Улыбка Мэри поблекла. Глаза сузились.

- У него началась лихорадка. Мы отнесли его в Дом размышлений,
чтобы не допустить распространения инфекции.

Если вы его и отнесли, то в могилу, подумал Роланд. Может,
по-вашему она называется Домом размышлений, но на самом деле это
могила.

- Я знаю, что никакой он тебе не брат, - заметила Мэри, наблюдая,
как Роланд ест кашу. Он уже чувствовал, как замешанное в нее снадобье
отнимает у него последние силы. - Пусть на груди у вас одинаковые
символы, я знаю, что вы - не родственники. Почему ты солгал? Это же
грех.

- С чего ты это взяла, сэй? - спросил Роланд. Ему хотелось знать,
упомянет ли она про револьверы.

- Старшая сестра знает то, что недоступно остальным. Почему бы
тебе не признаться во лжи, Джимми? Говорят, покаяние - бальзам на
душу.

- Пришли ко мне Дженну, чтобы я мог скоротать время за приятной
беседой, и тогда, возможно, я утолю твое любопытство.

От улыбки не осталось и следа.

- С чего это тебе захотелось поболтать с ней?

- Она - честная. Не то что некоторые.

Мэри ощерилась, обнажив огромные зубы.

- Ты ее больше не увидишь, красавчик. Ты разбередил ей душу,
разбередил, вот я и пресекла это безобразие.

Она повернулась, чтобы идти. Роланд протянул ей пустую миску, всем
своим видом пытаясь выказать крайнюю слабость.

- А миску ты не возьмешь?

- Надень ее на голову и носи вместо ночного колпака, - огрызнулась
Мэри. - Или засунь себе в задницу. Ты еще заговоришь, красавчик.
Заговоришь так, что не сможешь остановиться!

С тем она и отбыла, приподняв подол рясы. Роланд слышал, что
такие, как она, не выносят солнечного света. Как выяснилось, эта часть
легенды не соответствовала действительности. Зато другая полностью
подтвердилась: что-то непонятное и аморфное двигалось вдоль ряда
пустых кроватей справа от сестры Мэри, но настоящей тени она не
отбрасывала.

ГЛАВА 6

Дженна. Сестра Кокуина. Тамра, Микела,

Луиза. Пес с трестом на груди.

Исчезновение Дженны

Тот день стал одним из самых длинных в жизни Роланда. Он дремал,
но ни разу не проваливался в глубокий сон: травка действовала, и у
него крепла уверенность в том, что с помощью Дженны он сможет
выбраться отсюда. Надеялся он и на то, что Дженна поможет ему добыть
револьверы.

Время он коротал, вспоминая старые добрые времена. Гилеад, своих
друзей, турнир загадок, который он едва не выиграл на ярмарке Широкой
Земли. В итоге гусь достался другому, но у него был шанс на победу. Он
думал об отце и матери, он думал об Абеле Ваннее, который прохромал по
жизни, сея добро, и о хромоногом Элдреде Джонасе, который воплощал
собой зло... пока пуля Роланда не вышибла его из седла.

И, как всегда, он думал о Сюзан.

Если ты любишь меня, люби, сказала ему она... и он ее любил.

Как он ее любил!

Время шло, и по прошествии каждого часа Роланд прикладывался к
засушенным цветкам. Теперь уже мышцы не сводило судорогой, а сердце не
колотилось как бешеное. Лекарству уже не приходилось вести яростный
бой со снадобьем сестер, думал Роланд. Битва завершалась: цветки
одерживали решительную победу.

Блеск потолочных полотнищ из белого шелка померк: солнце
покатилось к горизонту. Сумрак, который окутывал кровати и ясным днем,
начал сгущаться. Западная стена окрасилась закатным багрянцем.

На этот раз обед принесла ему сестра Тамра: суп и кусок мясного
пирога. Около его руки она положила лилию. Улыбнулась. Щечки у нее