содержащаяся в нашем втором вопросе: как возможно чистое естествознание?
Действительно, то систематическое, что необходимо для формы науки, здесь
имеется полностью, так как сверх указанных формальных условий всех суждений
вообще, стало быть всех логических правил вообще, невозможны никакие
другие, и составляют они логическую систему; основанные же на них понятия,
содержащие априорные условия для всех синтетических и необходимых суждений,
составляют по той же причине трансцендентальную систему; наконец, те
основоположения, посредством которых все явления подводятся под эти
понятия, составляют физиологическую систему, т. е. систему природы, которая
предшествует всякому эмпирическому познанию природы.
как созерцания в пространстве и времени под понятие величины и постольку ,
составляет принцип применения математики к опыту. Второе физиологическое
основоположение подводит собственно эмпирическое, а именно ощущение,
которое означает реальное в созерцаниях, не прямо под понятие величины, так
как ощущение не есть созерцание, содержащее пространство или время, хотя
оно и полагает соответствующий ему предмет в обе эти формы; однако между
реальностью (представлением ощущения) и нулем, т. е. совершенной пустотой
созерцания, все же имеется во времени различие, обладающее некоторой
величиной; действительно, между всякой данной степенью света и темнотой,
между всякой степенью теплоты и совершенным холодом, между всякой степенью
тяжести и абсолютной легкостью, между всякой степенью наполнения
пространства и абсолютно пустым пространством все еще можно мыслить меньшие
степени, точно так же как даже между сознанием и полным отсутствием
сознания (психологической темнотой) все еще имеются меньшие степени;
поэтому невозможно никакое восприятие, которое показало бы абсолютное
отсутствие, невозможна, например, такая психологическая темнота, которую
нельзя бы было рассматривать как сознание, над которым лишь взяло верх
другое, более сильное; и так во всех других случаях ощущения. поэтому
рассудок может антиципировать даже ощущение составляющие собственно
качество эмпирических представлений (явлений), посредством основоположения,
гласящего, что они все вместе, стало быть реальное [содержание] всех
явлении, имеют степени, и эта антиципация представляет собой второе
применение математики (mathesis intensorum) к естествознанию.
зрения их существования, то определение этого отношения есть не
математическое, а динамическое и никогда не может иметь объективной
значимости, т. е. быть годным для опыта, если не подпадает под априорные
основоположения, единственно которые делают возможным опытное познание в
отношении этого определения. Явления должны быть поэтому подведены,
[во-первых], под понятие субстанции, которое, как понятие самой вещи,
служит основанием для всякого определения существования; во-вторых, под
понятие действия в отношении причины, поскольку в явлениях имеет место
временная последовательность, т. е. какое-нибудь событие; или под понятие
общения (взаимодействия), поскольку одновременное существование должно
познаваться объективно, т. е. с помощью суждения опыта; таким образом, в
основе объективно значимых, хотя и эмпирических, суждений, т. е. в основе
возможности опыта, поскольку он должен соединять предметы в природе по их
существованию, лежат априорные основоположения. Эти основоположения суть
подлинные законы природы, которые можно назвать динамическими.
столько явлений между собой в опыте, сколько их отношения к опыту вообще;
отношение же это содержит или соответствие явлений с формальными условиями,
познаваемыми рассудком, или связь их с материалом чувств и восприятия, или
же соединяет и то и другое в одно понятие, следовательно, содержит
возможность, действительность и необходимость согласно всеобщим законам
природы, что составило бы физиологическое учение о методе (разграничение
истины и гипотез и [определение] границ достоверности гипотез).
критическому методу, далеко превосходит своей полнотой всякую другую
таблицу о самих вещах, которую когда-либо пытались, хотя и тщетно, или
будут пытаться составить по догматическому методу; а именно она содержит
все без исключения априорные синтетические основоположения 1-й составлена
по одному принципу, а именно в соответствии со способностью к суждениям
вообще, составляющей сущность опыта в отношении рассудка, так это можно
быть уверенным, что таких основоположений больше нет (удовлетворение, какое
никогда не может дать догматический метод). Но это превосходство далеко еще
не самое большое достоинство нашей таблицы.
познания и вместе с тем ограничивающий все такие основоположения одним
условием, которое никогда нельзя упускать из вида, Если только хотят
правильно понять его и если не применять его за пределами первоначального
смысла, вложенного в него рассудком, а именно что эти основоположения
содержат только условия возможного опыта вообще, поскольку он подчинен
априорным законам. Поэтому я не говорю, что вещи сами по себе имеют
величину, что их реальность имеет степень, что их существование содержит
связь между акциденциями субстанции и т. д., ведь этого никто не может
доказывать, потому что просто невозможна такая синтетическая связь из одних
понятий, где отсутствует, с одной стороны, всякое отношение к чувственному
созерцанию, с другой - всякая связь понятий в возможном опыте. Каким
образом, основное ограничение понятий в этих основоположениях состоит в
том, что все вещи необходимо a priori подчинены названным условиям только
как предметы опыта.
указанные основоположения относятся не прямо к явлениям и связи между ними,
а к возможности опыта, для которого явления составляют только материю, а не
форму, т. е. что эти основоположения относятся к имеющим объективную и
общую значимость синтетическим положениям, чем именно и отличаются суждения
опыта просто от суждений восприятия. Это происходит оттого, что явления как
одни лишь созерцания, занимающие часть пространства и времени, подпадают
под понятие величины, соединяющее их многообразное [содержание]
синтетически a priori по правилам; что поскольку восприятие содержит кроме
созерцания также и ощущение, между которым и нулем, т. е. полным его
исчезновением, всегда имеет место переход путем уменьшения, то реальное в
явлении должно иметь степень, а именно хотя само ощущение и не занимает
никакой части пространства или времени, но переход к нему от пустого
времени или пространства тем не менее возможен только во времени; стало
быть, хотя ощущение как качество эмпирического созерцания никогда нельзя
познать a priori, если иметь в виду то, чем оно специфически отличается от
других ощущений, однако как величину восприятия его можно отличить по
степени в возможном опыте вообще от всякого другого однородного ощущения.
Именно это впервые делает возможным и определяет применение математики к
природе, если иметь в виду чувственное созерцание, посредством которого она
нам дается.
тех основоположений, которые названы аналогиями опыта. В самом деле, так;
как они в отличие от основоположений о применении математики к
естествознанию вообще касаются не порождения созерцаний, а связи их
существования в опыте, связь же эта может быть только определением
существования во времени по необходимым законам, лишь подчиняясь которым
она объективно значима, стало быть она есть опыт,- то доказательство
касается не синтетического единства в связи вещей самих по себе, а лишь
восприятии, и притом не в их содержании, т.е во временном определении и
отношении существования в нем по всеобщим законам. Эти всеобщие законы
должны содержать, таким образом, необходимость определения существования во
времени вообще (следовательно, по некоторому априорному правилу рассудка),
И чтобы эмпирическое определение в относительном времени было объективно
значимым, стало быть, опытом. Здесь, в пролегоменах, я не могу говорить
более подобно; могу только посоветовать читателю, который издавна привык
считать опыт только эмпирическим соединением восприятии и потому нисколько
не думает о том, что опыт идет гораздо дальше восприятии, придавая
эмпирическим суждениям общезначимость, для чего он нуждается в чистом,
apriori предшествующем рассудочном единстве,- такому читателю я советую
обратить хорошенько внимание на это отличие опыта от простого агрегата
восприятии и с этой точки рения судить о [моем] способе доказательства.
утверждал, что разумом : никак не постигаем возможности причинности, т. е.
отношения существования одной вещи к существованию чего-то другого,
необходимо полагаемого первым.
субсистенции, т. е. необходимости, в том, что в основе существования вещей
лежит субъект, который сам не может быть предикатом какой бы то ни было
другой вещи; более того, я прибавляю, что мы но можем составить себе
какое-нибудь понятие о возможности такой вещи (хотя и можем указать в опыте
примеры его применения), а также что мы не можем понять и общения вещей,
так как нельзя постичь, как из состояния одной вещи можно заключить о
состоянии совершенно других вещей вне ее, следовательно об их
взаимодействии, и как субстанции, из которых каждая имеет свое собственное
обособленное существование, могут зависеть друг от друга, и притом
необходимо. Тем не менее я отнюдь не считаю эти понятия взятыми просто из
опыта, а представленную в них необходимость - вымыслом и видимостью,
которая вызвана долгой привычкой; напротив, я в достаточной мере показал,
что эти понятия и исходящие из них основоположения установлены a priori до
всякого опыта и имеют свою несомненную объективную правильность, но,
конечно, только в отношении опыта.
Андреев Николай
Василенко Иван
Семенова Мария
Свержин Владимир
Андреев Николай
Зыков Виталий