на две части и для пущей спеси всунуть лишнюю буковку "к".
имел ни малейших посягательств" в вскрытию сундучка. Очень даже имел, но,
несмотря на изобретательный свой ум, он так и не понял секрета этого ящичка,
а открывать его насильственным, взломным путем не решился, хотя очень
нуждался в бриллиантах и золоте. Все-таки сундучок был как бы семейной
святыней, и Питирим, вслух шипя проклятия, в глубине души благоговел. В
конце концов он убедил сам себя, что в сундучке никому не нужные культурные
ценности, махнул на него рукой и предоставил покрываться пылью.
Ничего не сдвинулось внутри небольшой деревянной, но тяжелой емкости.
Приложил ухо и сразу же услышал гулкий взволнованный стук. Конечно, так
могли стучать только культурные ценности.
всего, что дорого человеку, во имя высоких благородных принципов нашей
цивилизации отдам, пожалуй".
молокососу-самозванцу? Нашли простофилю! Да я лучше тому иностранцу
толстопузому продам, про которого говорила Ксантина Ананьевна! Продам, а на
валюту куплю смолу "гумчванс". Вот разыщу сейчас Ксантину Ананьевну и...
вами.
многоуважаемая Ксантина Ананьевна, и огромные очки на ее костистом носу
отсвечивали довольно многозначительно, если не сказать зловеще.
входные двери и пересекли "конференцию" и "салон мысли", ничего не задев?
однако дворничиха небрежно отмахнулась от вопроса, спрыгнула с подоконника и
заходила вокруг лабораторного стола пружинистым шагом тренированного
спортсмена-туриста.
вы наши предложе...
образом вы проникли в "лабораторию"?
самых неприятных своих взглядов. В молочной, например, все трепетали от этих
взглядов.
же ответила:
вопросы.
желанием выставить наглеца-дворничиху, однако, понимая весомость ее
аргумента, лишь трепетал. С работниками коммунального фронта всю жизнь у
"инвентора" были сложные отношения. Главная же причина его терпимости
оставалась все та же - "гумчванс"! По его расчетам, именно эта редчайшая
дефицитнейшая смола карликового эвкалипта из юго-восточного высокогорного
Перу (округ Куско) должна была стать последним восклицательным знаком в
многолетней серии его изысканий, тяжких трудов, мелких спекуляций, бессонных
ночей, раздумий и мук честолюбия.
положила на щуплое плечико Питирима свою тяжелую ладонь, - мы знаем, что вам
не хватает для завершения опытов лишь нескольких граммов смолы "гумчванс".
Научная общественность всего мира ждет, больше того, все человечество ждет,
а особенно - развивающиеся страны.
Кукк-Ушкин. Он совсем потерял инициативу и сидел съежившись под тяжелой
рукой.
аккордеона.
смолы "гумчванс" на мировом рынке стоит пятьсот долларов. Известный
филантроп Адольфус Селестина Сиракузерс предлагает вам пять тысяч.
Питирим.
песет той страны, откуда прибыл филантроп.
миллиона - это три миллиона.
к вам в Ленинград свежевыжатой смолы прямо из округа Куско. И взамен мы
просим лишь старый, никому не нужный сундучишко. Вы спросите: зачем он вам?
Да ни за чем! Просто прихоть богача коллекционера. Где-то в Океании
прослышал про сундучок из дерева "сульп", ну и подавай ему его. Гримасы мира
чистогана. Питик, такие дела. - Дворничиха вдруг словно бы вспомнила, что
она дворничиха, и заговорила на дворницком языке: - Да я бы лично, Питирюша,
за еттый ящик и кефирной бутылки не дала. Лови момент, Емеля, пока твоя
неделя! Мотри, старуху-то не забудь! Купишь красненького? Может, ты
сумлеваешься, голуба? Может, полагаешь - я агент? Питирим Филимонович, я
простой старуха дворник, мету улицы, за культуркой слежу, понял? Гостям
делаю помощь, ясно?
Исаакиевской его не спасут, нужно принимать решение: либо Онегро будить и
напускать его на непрошеного гостя, либо брать в лапу эти проклятые "пять
тысяч - три миллиона", отдавать реликвию и ждать смолы.
завизжала флейтами, закукарекала сигнальная система. Это означало, что
Процесс достиг Фазы и сейчас пойдет Продукт. Сколько уже лет, десятилетий
сигналы эти взвинчивали Питирима. А вдруг сейчас, именно сейчас?
тяжелую длань коммунального работника, Питирим выскочил из "лаборатории",
промчался через "конференцию" в "салон мысли".
руки на груди, Питирим смотрел, как медленно катятся темно-зеленые шарики, и
думал не без гордости о силе своего интеллекта: эва, как все продумал и как
устроил, сложнейшая конструкция действует безупречно! Сама синтезирует,
анализирует, снова синтезирует, сама же и приглашает на выход. Без ложной
скромности можно сказать: нет пределов человеческому гению!
пропустит выхода Продукта. А ведь было время когда чурался, крутил носом,
даже визжал. Теперь всегда когда подходит Фаза, собачий долгожитель тут как
тут - ждет первого, еще не обожженного шарика и облизывается. Быть может,
именно в употреблении Продукта и скрыт секрет мафусаиловского (для
собаки-то!) сорокалетнего возраста?
долголетия? Да ведь из этого же прямиком вытекают памятники, монументы ему,
Питириму Кукк-Ушкину, по всем культурным столицам институты, площади,
бульвары его имени! Сумасшедшие перспективы!.. Вечное паломничество...
Канал, конечно, придется переименовать - извините, Александр Сергеевич...
намеками на неясной изобретение. Раскроем карты: Питирим Филимонович
Кукк-Ушкин вот уже copoк лет был занят одной идеей - изобретением
универсальной человеческой еды. Эта еда, или, как предварительно нaзвал ее
изобретатель, Продукт, должна была заменить на планете Земля все разносолы и
своей доступностью, дешевизной, а может быть, и бесплатностью ликвидировать
сразу множество проблем, а своему творцу обеспечить бронзовые памятники по
всем культурным столицам.
мошенничеством занимался в те далекие прохладные годы, ради нее портил свой
характер и ощетинивался, ради нее так и остался по штату младшим
гардеробщиком в Доме культуры, а ведь мог бы продвинуться до старшего
администратора.
и солей, чем в любой другой пище. Не хватало пока что одного - вкуса. По
идее Питирима, Продукт должен стать вкуснее любой самой вкусной еды, вкуснее
шоколадных тортов, вкуснее икры и устриц и даже вкуснее свежевыпеченного
ржаного хлеба. Тогда его будут с удовольствием есть все и забудут разные
разносолы, из-за которых в средние века разгорелось столько войн.
прямо скажем, получился какой-то антивкус. Продукт был настолько
отвратительным, что даже сам творец его не решался проглотить целый шарик.
Один лишь Онегро, который лет тридцать пять назад был принесен в жертву
науке, вдруг привык к Продукту, стал его активно потреблять и жертвой себя
не чувствовал.
искорками, шарик и, довольный, улегся рядом с системой. Кукк-Ушкин попытался
последовать его примеру, лизнул было шарик, но скрючился: нет, Продукт был
все еще далек от совершенства.
соединившись с остальными компонентами, придаст Продукту вкус амброзии,
которой, как известно, питались боги на Олимпе. Так он окончательно решил
принять предложение Ксантины Ананьевны и заезжего филантропа.
и крикнул в соседнюю комнату, то есть в "лабораторию":
нашел. Было тихо, и лишь летний ветерок тихо циркулировал под высоким темным