не нырял за ним, а старался выловить лапой, стоя у бортика. Не поймает -
вовсе уйдет. Правда, дважды я видел, как он спускался в бассейн, чтобы
поиграть с супругой, и это было зрелище, достойное внимания. В одиночку Бэбс
исполняла свои номера без юмора, с напряженным, сосредоточенным видом, будто
взялась за малопочтенное дело, которое, однако, надлежит любой ценой довести
до конца. Веселой я видел ее только в тех случаях, когда Сэм присоединялся к
ней; ее морда сразу становилась милой и добродушной. Сидя по пояс в воде,
Сэм обнимал и легонько покусывал супругу, и глаза его излучали
снисходительную доброту. А Бэбс, глядишь, до того разойдется, что кусает его
довольно чувствительно, и тогда он приводит ее в чувство увесистой оплеухой.
Или примутся топить друг друга: захватят пастью загривок партнера и
погружаются, увлекая его за собой. Массивные белые седалища качаются на
поверхности воды, точно гигантские подушки для булавок, а внизу, в зеленой
толще, идет развеселая возня, супруги лихо тузят и кусают друг друга.
Наиграются - внезапно выныривают, отдуваясь и фыркая, в каскадах стекающей с
их шуб воды.
угодно годилось: старая покрышка, колода, пучок травы или кость,- но
вообще-то она предпочитала предметы, с которыми было удобно играть в воде и
которые не слишком быстро тонули. Однажды утром, закончив уборку, я нечаянно
оставил в вольере ведро и спохватился, когда мы уже выпустили медведей из
клеток и было поздно что-либо предпринимать. Мы все же попытались загнать их
обратно, но из этого ничего не вышло.
Зато Бэбс, беспокойная натура, очевидно, восприняла ведро как дар небес,
посланный ей, чтобы внести разнообразие в серые будни заточения, и принялась
гонять его лапищей по буграм, явно наслаждаясь душераздирающим скрипом
железа о цемент. В конце концов ведро с грохотом скатилось в бассейн и
поплыло по воде дужкой кверху. Стоя у бортика, Бэбс сделала попытку поймать
его лапой, но не дотянулась. Тогда медведица прыгнула в бассейн, вызвав
миниатюрное цунами. Волна захлестнула ведро, и оно кануло в зеленую толщу.
Нимало не обескураженная этим, Бэбс нырнула следом и принялась обыскивать
дно. Через минуту-другую она вынырнула с висящим на лапе ведром - ни дать ни
взять доярка с подойником. Не желая больше рисковать, Бэбс легла на спину,
примостила трофей себе на брюхо и принялась ласково его поглаживать. Время
от времени она подносила ведро к носу, чтобы смачно фыркнуть в его гулкое
металлическое нутро.
бульканьем пошло ко дну. Бэбс нырнула за ним, а когда вынырнула, ведро
сидело на ее голове, словно шляпа, с дужкой в роли охватывающей подбородок
ленты. Джо хохотал так, что с ним чуть истерика не случилась. Правда, затем
мы изрядно поволновались, потому что ведро никак не хотело сниматься.
Справившись с ним наконец, медведица решила его проучить. Взяла дужку
зубами, вынесла ведро из воды, опустила на цемент и с видом исследователя,
производящего увлекательный эксперимент, нажала лапой на железо. Казалось
бы, чуть-чуть нажала, но от этого незамысловатого акта дно ведра вздулось
пузырем, а бока сплющились, точно побывали под гидравлическим прессом.
Исчерпав таким образом возможности новой игрушки, Бэбс утратила к ней
интерес и побрела к бассейну, чтобы немного поплавать.
фурункулы - неприятная штука, так как они прорывались не сразу и причиняли
ей изрядную боль. С изборожденным страдальческими складками лицом Джо стоял,
опираясь на отжим, и глядел, как медведица хромает по своей площадке.
На второй день фурункул прорывался сам, пачкая желтым гноем белую шерсть.
Пока в распухшей лапе пульсировала боль, Бэбс не входила в бассейн, но, как
только нарыв лопался, бросалась в воду, не дожидаясь, когда выйдет весь
гной.
третье утро была похожа на подушку, и мы заметили, что опухоль
распространяется вверх. Дело приняло серьезный оборот, и нам пришлось
вмешаться. Заманив медведицу в клетку, мы сунули ей кусок мяса, в котором
были спрятаны искрошенные таблетки, затем вскипятили в Приюте ведрo воды и
развели дезинфицирующее средство. У нас было задумано распарить лапу, чтобы
фурункул лопнул, однако Бэбс отнюдь не рвалась участвовать в этом научном
опыте. Клетка была достаточно длинная: зайдем с одного конца - медведица
поспешно ковыляет в другой. С помощью двух досок, трех вил и лопаты нам
удалось запереть ее в углу, там она уселась, шипя, будто паровая машина, и
предостерегающе порыкивая. Мы плеснули горячей водой на распухшую лапу; Бэбс
рывком подняла ее, хрипя от ярости и боли, и попыталась пробиться через
заграждение из досок и вил. К счастью, доски выдержали. Мы плеснули опять;
на этот раз Бэбс гораздо мягче выразила свое недовольство. По мере того как
лапа прогревалась, медведица становилась спокойнее; наконец она легла и
закрыла глаза. Прежде чем мы опорожнили ведро, нарыв прорвался, выбросив на
цемент струю гноя, и Бэбс облегченно вздохнула. Еще два ведра воды ушло на
то, чтобы смыть гной, который сочился из отверстия величиной с монетку.
Через полчаса мы выпустили Бэбс из клетки, а минутой позже она уже как ни в
чем не бывало бултыхалась в бассейне.
способен развить сколько-нибудь заметную скорость. Тем сильнее был я
поражен, когда увидел, что Бэбс при желании в прыти не уступает тигру.
Правда, она совершала рывки только в тех случаях, когда, выведенная из себя,
покушалась на вашу жизнь. Сэм редко торопился и никогда не выходил из себя;
если его что-то раздражало, он давал знать об этом, издавая выпяченными
губами предостерегающее шипение. Бэбс не тратила времени на предостережения
и бросалась на человека по малейшему поводу. Впервые она продемонстрировала
мне свои способности однажды утром, когда по какой-то причине, известной
только ей одной, пребывала в дурном настроении. Медведица шипела и ворчала,
когда мы загоняли супругов в клетку, чтобы произвести уборку в вольере, да и
выйдя потом из клетки, продолжала ворчать и порыкивала на Сэма, если он
приближался к ней. Тут я нечаянно задел ногой ведро, оно с грохотом
опрокинулось на камни, и этот шум подсказал Бэбс, на что обратить свой гнев.
В приступе ярости она развернулась кругом и из дальнего конца вольера
галопом бросилась ко мне. В четыре огромных прыжка, словно чудовищный мяч,
покрыла она расстояние до разделявшей нас ограды. Медведица проделала этот
маневр так стремительно и могучая лапища просунулась между прутьями так
внезапно, что я едва успел отпрянуть назад. Раздосадованная промахом, Бэбс с
шипением ретировалась и принялась угрюмо бродить на солнце.
уроком, и вскоре Бэбс опять застигла меня врасплох. В промежутке между
отжимом и оградой вольера белых медведей накапливались обертки от конфет,
разорванные пачки из-под сигарет, бумажные кульки и прочий мусор, который
заботливые посетители бросали на землю, чтобы мы не скучали без дела. Придя,
как обычно, под вечер для уборки и увидев, что Бэбс спит на краю вольера, я
решил приступить к работе в противоположном конце. Перелез через отжим,
начал подметать и так увлекся, что забыл о необходимости поглядывать на
медведей. Только нагнулся за очередной бумажкой, вдруг за спиной у меня
послышались какой-то топот и шипение, и в ту же секунду на мое седалище
обрушился страшенный тумак. Я пролетел ласточкой по воздуху и приземлился
плашмя на грязную траву. Перевернувшись на спину, я увидел Бэбс: она сидела
возле ограды, злорадно глядя на меня. И ведь что особенно поразительно: хотя
в узкий просвет между прутьями могла просунуться только часть лапы, а именно
пальцы с когтями, медведица вложила в удар такую силу, что умудрилась сбить
меня с ног. Поглаживая ушибленное место, я пытался представить себе, что мне
грозило, если бы не ограда. Судя по взгляду Бэбс, она была готова хоть
сейчас удовлетворить мое любопытство.
из посетителей небольшую лекцию на зоологические темы. Лекции его отличались
томительным однообразием, всегда повторялись дословно, притом настолько
часто, что некоторые из них приобрели в зоопарке едва ли не легендарную
известность. Пожалуй, первое место занимал трактат о белых медведях, его
почти все сотрудники знали наизусть.
Иной раз он по часу стоял и качал головой наподобие маятника, устремив
невидящий взгляд куда-то вдаль. Зрители неизменно реагировали удивленными и
восторженными возгласами на странное поведение огромного белого зверя, и в
конце концов кто-нибудь из них, озадаченный более других, начинал искать
взглядом служителя, чтобы тот объяснил ему смысл непонятного явления.
как из-под земли вырастал Джеси. Придя в себя от неожиданности, посетитель
спрашивал, почему это медведь качается вот так из стороны в сторону.
спросившего, - это долгая история, к тому же я не совсем уверен в
правильности моего толкования...
уверенностью, что он никогда не ошибается. Закурив предложенную ему
сигарету, Джеси облокачивался на перила и продолжал.
можно наблюдать и у слонов. Никто не знает точно, в чем его смысл, все
толкуют по-разному. Что до меня, то я считаю, дело в следующем...
напряжение.
кругом сплошь один лед и снег. Пищей им служат тюлени, и вот я пришел к
выводу, что это качание - прием, который помогает им охотиться. Стоит это
медведь у кромки льда и качается, так? Мимо плывет тюлень и видит эту
странную картину, так? Высовывается из воды, чтобы получше рассмотреть. В
это время - хлоп!- медведь бьет его по голове. Я бы сказал, это что-то вроде
Корнев Павел
Бажанов Олег
Лукьяненко Сергей
Володихин Дмитрий
Доставалов Александр
Земляной Андрей