выйти!
присниться лишь в страшном сне: идешь и идешь по диковинным темным
коридорам, а им конца-краю нет!
чувствовали себя маленькими заблудившимися детьми, а путь в самую глубокую
на свете пещеру был, верно, неблизок.
темны, а мы не так малы и беззащитны!
наступала такая темень, хоть глаз выколи! Местами подземные ходы были так
низки, что приходилось идти согнувшись, а иногда пещерный свод поднимался
высоко-высоко, как в церкви. На стенах проступала сырость, было холодно, и
мы поплотнее кутались в плащи, чтобы не замерзнуть.
Мечей, - сказал Юм-Юм.
что не знали, насколько придется его растянуть. Ели мы на ходу, и когда я
жадно проглотил свой последний ломтик, мы как раз подошли к тому месту, где
подземный проход разветвлялся на три.
остановился и стал пить. Нельзя сказать, чтобы вода показалась мне вкусной,
но другой не было. Напившись всласть, я обернулся к Юм-Юму, но Юм-Юма и след
простыл. Он исчез. Может, он не заметил, как я остановился, и продолжал идти
по одной из галерей?
отправился Юм-Юм. Уйти далеко он не мог, и надо только покричать его...
мне жутким шепотом. Понять не могу, что за диковинная эта гора! Скалистые
стены поглощали мой голос, приглушали его, превращая в шепот. А шепот эхом
отзывался в горе.
Юм-Юм, где ты?..
шепотом повторяла мои слова. Мне показалось, будто я слышу не свой
собственный, а чей-то чужой голос. Кто-то сидит в глубине горы и издевается
надо мной.
узкому коридору, потом бросился назад к развилке и побежал направо, но,
снова возвратившись, бросился в средний проход. Юм-Юм, куда ты подевался? Я
не смел больше кричать - страшнее всего был этот шепот. Но мне казалось, что
Юм-Юм должен почувствовать, как плохо мне без него, и вернуться.
ним и все искал и искал. Я пытался сдержать слезы. Ведь я - рыцарь. Но какое
уж тут рыцарство! Я думал о Юм-Юме, который бегает где-то и горестно зовет
меня. Я бросился на каменный пол и заплакал так горько, как в тот раз, когда
стражники схватили Мирамис. Теперь ни Мирамис, ни Юм-Юма со мной не было. Я
остался один.
отец-король мог отпустить меня на битву с рыцарем Като. Мне хотелось, чтоб
отец оказался здесь. Тогда бы я ему сказал:
хотел, чтобы я сразился с рыцарем Като.
меня в Страну Чужедальнюю. Но когда я лежал на полу и плакал, думая о своих
несчастьях, мне почудилось, будто я слышу голос отца.
меня: мол, нет причины так горевать, нет!
маленькая деревянная флейта, которую смастерил для меня Нонно. Моя
деревянная флейта.
старинный напев, которому обучил нас Нонно?" Я вспомнил, как мы с Юм-Юмом
обещали друг другу: "Если кто-нибудь из нас попадет в беду, пусть сыграет на
флейте пастуший напев". Приложив флейту к губам, я не осмелился заиграть
сразу. Я страшно боялся, что опять раздадутся тусклые, мертвые звуки.
этой мрачной горе! Чудесней даже, чем на Острове Зеленых Лугов.
раздались какие-то чистые звуки. Они были чуть слышны, но я знал: Юм-Юм
отвечает мне. Никогда еще я так не радовался!
громче слышался старинный напев флейты Юм-Юма. И вдруг прямо предо мной
очутился Юм-Юм! Юм-Юм, мой лучший друг! Протянув руку, я коснулся его. Я
обнял его. Я хотел убедиться, что это в самом деле он. И это был он! Мой
лучший друг!
- сказал Юм-Юм.
никогда не свидеться. - Юм-Юм, куда же нам идти? - спросил я. - Все равно
куда, - ответил Юм-Юм, - только бы вместе!
заблудившимися детьми. Теперь мы были вместе и вместе играли на наших
флейтах. Старинный напев звучал так прекрасно - казалось, он хотел утешить и
подбодрить нас. Ход вел вниз. Все дальше и дальше вниз. Слабый отсвет,
озарявший стены, стал чуть ярче. Будто огонь очага оживлял темные отвесные
скалы, и его отблески все веселее плясали вокруг. И вот так, наигрывая на
флейтах старинный пастуший напев, мы вошли в пещеру Кователя Мечей.
Рядом с огромной наковальней стоял человек. Такого огромного, такого
крепкого человека мне видеть не доводилось. У него были длинные рыжие волосы
и длинная рыжая борода. Весь он был покрыт сажей. И таких огромных, таких
черных от копоти рук, как у него, я еще никогда не видел. Он стоял, грозно
нахмурив кустистые брови, и с удивлением смотрел на нас.
Принц Мио - вот кто играет в твоей горе.
моего лба.
играешь в моей горе!
Эно. - Зачем тебе меч? - спросил кузнец. - Я должен сразиться с рыцарем
Като! - отвечал я.
страшно! Ничего подобного мне в жизни слышать не доводилось!
Смерть рыцарю Като!
Мечей, крик не заглушался, не превращался в шепот. Нет, громче грома гремел
крик, и эхо повторяло его в горах.
отсвет пламени падал на его почерневшее от бешенства лицо. - Смерть рыцарю
Като, смерть! В горне взметнулся огонь и озарил на стенах длинный ряд острых
мечей. Они сверкали и блестели так, что жуть брала.
рыцаря Като. Кователь Мечей рыцаря Като - вот кто я!
спросил я.
ответил он.
цепью. Когда он двигался по кузнице, за ним волочилась и звенела цепь.
горне и не разобьешь ее на своей наковальне?
и невинных. Без этих мечей ему не обойтись. Вот потому-то он и приковал меня
своей самой надежной цепью, - ответил Кователь Мечей. - А его цепи не берет
ни огонь, ни молот. Цепи, выкованные из ненависти рыцаря Като, не так-то
легко разбить!
кую я мечи, и он знает об этом. Но есть один меч, о котором не знает и он.
Вот этот меч.
расщелины меч. Как пламя, заполыхал огненный меч в его руках. - Много-много
тысяч лет пытался выковать я меч, рассекающий камень, - сказал он. - И
сегодня ночью мне наконец посчастливилось, только сегодня ночью. Он поднял
меч и одним ударом рассек скалу. - О мой меч, мой огненный меч! -
пробормотал он. - Мой меч, рассекающий камень!
добрых и невинных. Это меч против самого рыцаря Като. Ведь у Като сердце из
камня, разве ты не знаешь об этом?
пришел с ним сразиться.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Березин Федор
Доценко Виктор
Контровский Владимир
Ибсен Генрик