корабля, а над кроватью была помещена дощечка с надписью: "Хайг. Виски".
На комоде лежали забавные камешки, золотой слиток и множество всяких ме-
лочей, которые оставляешь, если собираешься в дорогу. Под зеркалом стоя-
ла модель маяка с остроконечной крышей, маленькой деревянной дверью и
оградой из латунных гвоздей под фонарем. Тут был даже переносной трап,
который Муми-папа сделал из медной проволоки. В каждое окошечко он вкле-
ил серебряную бумажку.
ми-папу были напрасными. Тогда хемуль подошел к окну и поглядел на сад.
Ракушки, окаймлявшие мертвые клумбы, светились в сумерках, а небо на за-
паде пожелтело. Большой клен на фоне золотого неба был черный, будто из
сажи. Хемулю представлялась такая же картина в осенних сумерках, что и
Муми-папе.
на большом клене! Он засмеялся от радости. Ну конечно же -- дом на дере-
ве! Высоко над землей, где будет привольно и романтично, между мощными
черными ветвями, подальше от всех. На крышу он поставит сигнальный фо-
нарь на случай шторма. В этом домике они с папой будут сидеть вдвоем,
слушать, как зюйд-вест колотится в стены, и беседовать обо всем на све-
те, наконец-то бе-се-до-вать. Хемуль выбежал в сени и закричал: "Хомса!"
всегда один строит, другой носит доски, один забивает новые гвозди, а
другой вытаскивает старые. Понятно?
"другого".
ми-троллей собирала на берегу. Хомса начал вытаскивать гвозди. Посерев-
шее от времени дерево было плотное и твердое, ржавые гвозди крепко сиде-
ли в нем. Из сарая хемуль пошел к клену, задрал морду вверх и стал ду-
мать.
кат стал желтый, как огонь, а потом стал темнеть. Хомса рассказывал сам
себе про зверька. Он рассказывал все лучше и лучше, теперь уже не слова-
ми, а картинками. Слова опасны, а зверек приблизился к очень важному мо-
менту своего развития -- он начал изменять свой вид, преображаться. Он
уже больше не прятался, он оглядывал все вокруг и прислушивался. Он полз
по лесной опушке, очень настороженный, но вовсе не испуганный...
Она сидела на чурбане для колки дров.
чему?
или нет.
кой поднялся туман. Стало очень холодно.
твоей кухне!
дверь.
не изомни покрывало.
кой, а Филифьонка нашла мешочек с хлебными корочками, которые семья му-
ми-троллей высушила для птиц, и стала готовить завтрак. В кухне было
тепло, в плите потрескивали дрова, и огонь бросал на потолок пляшущие
тени.
лифьонка.
и вперед, стуча каблуками. На душе у нее вдруг стало тревожно.
рядка особого не было. Иной раз они брали еду с собой и уезжали куда-ни-
будь. А иногда и вовсе ничего не ели. -Мюмла закрыла голову лапой и при-
готовилась спать.
него супа и незаметно сунула несколько сильно переваренных картофелин.
Волнение закипало в ней все сильнее и сильнее. Под конец она подскочила
к спящей Мюмле и закричала:
Не знаешь, кто вырвался на свободу в этой долине. Ужасные существа вы-
ползли из платяного шкафа, расползлись во все стороны. И теперь они при-
таились повсюду!
потерла мордочку и направилась к двери. В дверях она обернулась: -- Не
стоит волноваться. В мире нет ничего страшнее нас самих.
ится чего-то, что спрятано в шкафу.
темноты ложились спать и спали очень долго, все дольше и дольше, потому
что ночи становились длиннее и длиннее. Хомса Тофт выскользнул откуда-то
как тень и промямлил:
над папиной беседкой. Его можно выкрасить в зеленый цвет, а можно даже
нарисовать золотые звезды. У мамы в комоде обычно хранилось сусальное
золото, а в сарае он видел бутыль с бронзовой краской.
вился у большого платяного шкафа и прошептал:
цу. Она вдруг неожиданно распахнулась. На ее внутренней стороне было
зеркало.
ясно и отчетливо увидел перед собой предка. В руках у него была палка,
на голове шляпа, и выглядел он ужасно неправдоподобно. Пижама была ему
слишком длинна, на ногах гамаши. Он был без очков. Онкельскрут сделал
шаг назад, и предок сделал то же самое.
кельскрут. -- Сколько тебе лет? Ты никогда не носишь очки?
Предок делал то же самое, но ничего не отвечал.
валина! Но во всяком случае приятно встретиться с тем, кто понимает, ка-
ково чувствовать себя старым".
поклонился. Предок сделал то же самое. Они расстались со взаимным уваже-
нием. -==15==-
солнце, и голые деревья бросали длинные тени на землю, а по утрам и ве-
черам все погружалось в полумрак, затем наступала темнота. Они не виде-
ли, как заходит солнце, но видели желтое закатное небо и резкие очерта-
ния гор вокруг, и им казалось, что они живут на дне колодца.
перь ему удавалось поймать примерно по две рыбы в день, а Филифьонка на-
чала посвистывать. Это была осень без бурь, большая гроза не возвраща-
лась, лишь откуда-то издалека доносилось ее слабое ворчанье, отчего ти-
шина, царившая в долине, становилась еще более глубокой. Кроме хомсы,
никто не знал, что с каждым раскатом грома зверек вырастал, набирался
силы и храбрости. Он и внешне сильно изменился. Однажды вечером при жел-
том закатном свете он склонился над водой и впервые увидел свои белые
зубы. Он широко разинул рот, потом стиснул зубы и заскрипел, правда,
совсем немножко, и при этом подумал: "Мне никто не нужен, я сам зубас-
тый".
должал расти уже сам по себе.
себе самому, ведь он так привык к этому. Он все читал и читал свою кни-
гу, а понимал все меньше и меньше. Теперь шли рассуждения о том, как
зверек выглядит внутри, и это было очень скучно и неинтересно.
сила:
Максимов Альберт
Флинт Эрик
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Мурич Виктор
Плотников Александр