Не-е-ет!
кой я злой,
И мне не страшно обнаженье -
О, как идет слеза улыбке!
Помню, Ленька Сергеев в пионерском лагере, когда нечаянно свалился в море,
поднял, отчаянно барахтаясь, такую тучу брызг, что с набережной тут же
попрыгали несколько человек. Ленька все же наглотался воды, но его быстро
откачали, и первым делом, открыв глаза, он попросил пить... Ох, и смеялись же
мы тогда!..
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая
Наклонной неторопливой вереницей эскалатор двигался вверх. В метро, если не
читаешь, некуда деть глаза - невольно рассматриваешь соседей, представляешь их
судьбы, характеры. Среднюю ленту из трех эскалаторов остановили на ремонт, и
проезжающие пассажиры глядели на группу женщин в серых рабочих халатах,
протирающих лакированные доски. Женщины чувствовали на себе эти взгляды и, как
на сцене, почти театрально, вели разговор, по обрывкам которого можно было
понять, что невестка кому-то попалась ленивая и с дурным характером: "я ей
говорю, поработай с мое, вот тогда и отдыхай, а она в ответ"... Все-таки, весь
мир - театр, все люди - актеры. Даже в обычной беседе двоих - один произносит
монолог, другой - его зритель.
коротких и одна длинная. Каждый раз, когда я вхожу в диспансер для оче-
редной проверки, а это бывает раз в полгода или после простуд и гриппа,
замирает душа - а вдруг все опять по новой? В этом диспансере я в первый
раз - несколько дней назад подскочила температура, мать вызвала своего
участкового врача, и я попросил ее дать направление, хотел провериться
там, где я не состою на учете, обнаружат ли следы моих болячек или я мо-
гу уже позабыть о них?
тином дверью, над которой горит надпись "Не входить!" Несколько стульев
вдоль стен. Я сел на крайний и машинально вертел в руках белый прямоу-
гольник направления.
шийся дерматин около ручки двери... Сердце рванулось, как птица в сетях,
и упало... Этого не может быть!.. Истонченное лицо, опущенные плечи,
безвольно подвернувшаяся в лодыжке нога...
дение?.. Ты ли это?.. Маленькие елки на снежной поляне в лесу, как сло-
нята... На пепле чувств любви подснежник... Стихи... Могилки Кузнецовых,
твоего деда и твоей бабки на деревенском кладбище, куда ходили мы как на
смотрины...
острым любопытством разглядывала нас.
торчала трубочка бумажки. Я развернул ее, прочитал направление на томог-
рамму, верхушка правого легкого.
взглядом ожидающих, скомандовала мне:
кабинет. Хорошо знакомая процедура: раздеться до пояса, встать, уложив
поднятый подбородок в специальную ложбинку, руки на пояс, вздох, не ды-
шать, одевайтесь...
зоблачно и даже закапало с крыш, выходящих на солнечную сторону, но сы-
рой, промозглый ветер нагнал туч, и день неуютно посерел. Мы спустились
в метро и долго молча ехали, пока Наташа не потянула меня за рукав:
ка, и здесь Наташа впервые посмотрела не меня:
ее гладить, как бы согревая, а может быть, греясь ее теплом. - Я же тебя
ждала. ждала, письмо тебе написала, что буду ждать тебя, сколько ска-
жешь, а ты не ответил, вот я и подумала, что позабыл ты меня, кончилась
твоя любовь...
ты дала мне, когда я уезжал из санатория, второе - я получил примерно
через неделю, и все, больше не было, это я тебе писал, но ты умолкла.
могла решиться... У тебя жена, сын, и кому я нужна больная... Потому и
отправила перед самой своей выпиской.
значат слова и бумага?.. Жить не хотела... А ведь я тебя чуть было не
потеряла... Я же тебя увидела сразу в диспансере, сидишь на стуле, от-
вернулся, и я хотела уйти, но осталась, слава богу...
дость моя, - я гладил Наташу по голове, а она судорожно рыдала, вцепив-
шись в меня.
устремлялась на переход, люди торопились по своим делам, но невольно
сдерживали шаг и тихо обходили скамейку, на которой сидели, прижавшись
друг к другу, мы. Кто из нас был актер, а кто зритель?
Глава пятнадцатая
Глава пятнадцатая
Я очнулся, я снова жил и только потом, по прошествии лет, понял, что сценарий
"Планета пустынь" - это мир фантастических видений, в основе которого была
реальность - мне надо было рассказать о своей любви к Наташе.
тонной, как мелодии Востока, вечером сворачивается в клубок баловень
цвета закат, а ночью молчит пустыня.
снегу в морозную ночь, и сухой воздух жадно ловит пар твоего дыхания.
Звездный свет пронизывает вечно безоблачное небо и блестит в глазах.
Мысли по-кошачьи ленивы - хоть и дремлют, н за кем-то следят.
рыбу-золото твоих посланий. Скоро исполнится год, и прибудет смена, если
только археологи Космограда решат продолжить поиск Разумных на этой пла-
нете. А пока мне необходимо закончить эксперимент.
спины рыб и кипящий веер брызг при развороте на водных лыжах. Только
здесь мне видится море и видится ручей. Море в минуты вздыбленной ярос-
ти, когда сорваны все паруса и нет надежды, осталось только смутное же-
лание коснуться твердой суши, а ручей - капли, льющие свет и захлебываю-
щиеся от тихого смеха.
лепительной торопливой вспышкой, если будет вода.