а теперь их рвение просто не знало удержу. Такой душечка, такой ангел - и
вдруг чахотка! Этого нельзя перенести. Анонимные подношения в виде банок с
черносмородиновым вареньем и леденцов от кашля, а также эластичные жилеты,
фуфайки, шерстяные чулки и прочие предметы зимней экипировки в таком
изобилии посыпались на младшего священника, будто он собирался в экспедицию
на Северный полюс; изустные бюллетени о состоянии его здоровья передавались
по приходу несколько раз на дню. Младший священник был в зените своей славы.
перемена. Почтенный, тихий и вечно сонный старичок, двенадцать лет служивший
в нашей часовне, скончался в одно прекрасное утро, никого не предупредив о
своих намерениях. Это обстоятельство оттеснило интерес к младшему священнику
на задний план, а приезд нового священнослужителя заставил прихожан и вовсе
забыть о нем. Новый пастырь был худой и бледный, большие черные глаза горели
огнем на его изможденном лице, черные волосы висели длинными прядями;
одевался он до последней степени неряшливо, изяществом манер похвалиться не
мог и в проповедях высказывал крайне смелые суждения; короче говоря, это
была полная противоположность младшему священнику. Наши прихожанки толпами
повалили в часовню сначала потому, что у нового пастыря такой необычный вид,
затем потому, что у него такое выразительное лицо, затем потому, что он так
хорошо читает проповеди, и, наконец, потому, что, воля ваша, а в нем есть
что-то не поддающееся описанию. О младшем священнике ничего дурного не
скажешь, но, воля ваша, а нельзя же отрицать, что он... он... словом, к нему
уже привыкли, а тот, другой, всем в новинку. Изменчивость общественного
мнения давно вошла в пословицу - прихожане один за другим перекочевали в
часовню. Младший священник мог сколько угодно заходиться от кашля - это
ничему не помогало. Он дышал через силу - это равным образом ни в ком не
пробуждало сочувствия. В нашей приходской церкви снова можно спокойно занять
любое место, а часовню собираются расширять, так как по воскресеньям
молящиеся задыхаются в ней от тесноты.
прихода пользуется одна старая леди, поселившаяся здесь задолго до того, как
имена многих из нас занесли при крещении в церковную книгу. Приход наш
находится в городском предместье, а старая леди живет в одном из тех
хорошеньких домиков, что стоят в самом лучшем его переулке. Домик этот ее
собственный, и все в нем, за исключением самой хозяйки, чуть постаревшей за
последние десять лет, остается таким же, как было при жизни старого
джентльмена - его хозяина. Маленькая гостиная, где старая леди обычно
проводит дни, являет собой образец нерушимого покоя и порядка; ковер там
покрыт суровой холстиной, рамы зеркал и портретов аккуратно обтянуты желтой
кисеей; стол освобождается от чехла лишь в тех случаях, когда его раздвижные
доски натирают скипидаром и воском, каковая операция проводится через день
ровно в половине десятого утра; разные безделушки и сувениры занимают раз и
навсегда отведенные им местечки. Большая часть этих безделушек - подарки
девочек с той же улицы, но двое старинных часов (которые показывают разное
время, причем одни на четверть часа отстают, а вторые на четверть часа
спешат), маленькая литография - принцесса Шарлотта и принц Леопольд* в
королевской ложе театра Друри-Лейн - и еще два-три сувенира уже многие годы
украшают эту гостиную. Старая леди сидит здесь целыми днями и быстро вяжет
что-то, глядя на свое вязанье сквозь очки. Летом кресло ее передвигают
поближе к окну, и стоит ей только увидеть, что вы поднимаетесь по ступенькам
крыльца, как она бежит открыть вам дверь, не дожидаясь вашего стука
(разумеется, если вас любят в этом доме), и так как вы утомились после
прогулки по жаре, вам прежде всего дадут выпить два стаканчика хереса, и
лишь тогда позволят приступить к беседе. И в вечерние часы она встретит вас
приветливо, но вид ее покажется вам более серьезным, а на столе вы увидите
открытую библию, из которой Сара, такая же любительница раз и навсегда
заведенных порядков, как ее хозяйка, ежедневно прочитывает вслух две-три
главы.
девочек, а им каждой назначен определенный день для визита, и малышки ждут
не дождутся своей очереди, считая эти приглашения к чаю величайшим
удовольствием в жизни. Сама старая леди редко куда ходит дальше, чем через
дом справа и слева, а когда ее приглашают туда на чаепитие, Сара бежит
вперед и громко стучит в дверь, чтобы ее хозяйка, боже упаси, не
простудилась, дожидаясь, пока ей откроют". Старая леди чрезвычайно
щепетильна в вопросах этикета - на каждое приглашение следует ответный
прием, и когда она просит пожаловать к себе мистера и миссис таких-то и
супружескую чету такую-то, обе они с Сарой наводят блеск на спиртовку и
чайник, перемывают праздничный чайный сервиз, сметают пыль с доски для игры
в "Папессу Иоанну" * и торжественно принимают гостей в самой парадной
комнате. Родных у старой леди раз-два и обчелся, они разбросаны по всей
Англии и редко видятся с ней. О сыне, который служит в Индии, она отзывается
как о прекрасном молодом человеке с завидной внешностью - в профиль вылитый
покойный отец, вон его портрет над буфетом... и тут же добавляет, грустно
покачивая головой, что ей много пришлось перестрадать из-за сына, и был
такой случай, когда он чуть не разбил ее материнское сердце, но оно, с
помощью божьей, преодолело тяжкое испытание, и теперь лучше об этом не
вспоминать. На попечении старой леди много бедняков, и по субботам, когда
она возвращается с рынка, в передней у нее, как на дворцовом приеме,
толпятся старики и старушки, ожидающие своего еженедельного
вспомоществования. Ее имя всегда возглавляет подписные листы на
благотворительные цели, и ее взносы в пользу "Общества по распределению угля
и супа в зимние месяцы" всегда самые щедрые. Она пожертвовала двадцать
фунтов стерлингов на орган для нашей приходской церкви и, услышав в первую
же воскресную службу, как органист аккомпанирует детскому хору, так
расчувствовалась, что старушке, хранящей ключи от скамей, пришлось под руку
вывести ее на свежий воздух. Появление ее в церкви по воскресным дням всякий
раз вызывает легкий шум на боковых скамьях, так как бедняки, сидящие там,
встают, и кто отвешивает поклон, кто приседает, а тем временем хранительница
ключей ведет старую леди на ее постоянное место, сама делает почтительный
реверанс и уходит, прикрыв за собой дверцу. Точно такая же церемония
повторяется и после конца службы. В сопровождении семьи, которая живет через
дом от нее, старая леди покидает церковь и, для начала спросив самого юного
своего спутника, откуда священник взял текст для проповеди, всю дорогу
обсуждает ее.
ежегодные поездки в какое-нибудь тихое местечко у моря. Вот уже много лет
ничто не нарушает ее мирного течения, и не далек тот день, когда она
подойдет к концу. Старая леди ждет своего последнего часа спокойно,
бестрепетно. Надежды не обманут ее, ибо страшиться ей нечего.
приходе, хоть и нисколько не похожей на старую леди. Это обитатель соседнего
с ней дома морской офицер в отставке, чье беззастенчивое и даже дерзкое
поведение иной раз вносит заметное расстройство в ее хозяйственные дела.
Начать с того, что отставной капитан имеет привычку курить сигары в садике
перед домом, и когда после курения его вдруг одолевает жажда а это бывает
довольно часто. - он дотягивается тростью до молотка на двери своей соседки
и требует, чтобы ему подали через ограду стакан эля. Вдобавок к этой
бесцеремонной повадке он считает себя мастером на все руки или, пользуясь
его же словами, "настоящим Робинзоном Крузо", и больше всего на свете любит
производить разные опыты во владениях старой леди. Так однажды утром он
поднялся чуть свет и высадил на клумбы перед ее домом распустившиеся
ноготки, а она, выглянув утром в окно, приняла их с перепугу за какую-то
странную сыпь, высыпавшую за ночь у нее в саду. В другой раз этот мастер на
все руки разобрал часы с недельным заводом, стоявшие у старой леди на
лестничной площадке, заявив, будто бы они нуждаются в чистке, и собрал их
снова, но сборка была произведена таким удивительным, ранее никому не
известным способом, что с тех пор часовая стрелка никак не хочет отставать
от минутной. Увлекшись ни с того ни с сего разведением шелковичных червей,
он по нескольку раз на дню посещал старую леди и показывал ей своих
питомцев, причем каждое такое посещение кончалось тем, что два-три червяка
уползали у него из коробочки. Вследствие этого однажды утром на лестнице был
обнаружен весьма дородный червяк, который поднимался по ступенькам, видимо
решив проведать своих друзей, так как при дальнейшем обследовании
выяснилось, что его сородичи устроились на жительство по всему дому. Старая
леди, доведенная шелковичными червями до полного отчаяния, уехала к морю, и
пока она отсутствовала, предприимчивый сосед ухитрился стереть начисто ее
имя с дверной дощечки, задавшись целью придать ей блеск с помощью азотной
кислоты.
капитан позволяет себе на общественном поприще. Он не пропускает ни одного
собрания прихожан, спорит с представителями власти, мечет громы и молнии на
церковных старост, обвиняя их в расточительстве, грозит судом
письмоводителю, заставляет сборщика налогов обивать пороги своего дома, и
когда гот окончательно падает духом, посылает ему деньги через третье лицо;
придирается к каждой воскресной проповеди, говорит, что органист играет так,
будто у него нет ни стыда, ни совести, клянется - хоть на пари! - что сам он
споет псалмы лучше всех детей вместе взятых, как мальчиков, так и девочек, -
словом, ведет себя самым вызывающим и непозволительным образом. Но этого
мало: питая глубокое уважение к старой леди, он хочет видеть в ней
единомышленницу и, то и дело появляясь у нее в гостиной с газетой в руках,
часами разглагольствует о политике. Впрочем, несмотря на все это, капитан
человек добрый, отзывчивый, и хотя старая леди частенько огорчается по его
милости, в основном между ними царит полное душевное согласие, и когда у нее
отляжет от сердца после очередной его выходки, она так же незлобиво
подсмеивается над ним, как и прочие наши прихожане.
Свержин Владимир
Семенова Мария
Корнев Павел
Фазиль Искандер
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий