Чтение 11–й страницы книги ~Компромисс~

назвался. С достоинством разлил коньяк. Мила включила телевизор.

- Хочешь борща?

- Нет. Я, как ни странно, выпью.

- За все хорошее, - дружелюбно произнес Владимир Иванович.

Это был широкоплечий, здоровый мужчина в красивом тонком джемпере. Лицо
умеренно, но регулярно выпивающего человека. В кино так изображают отставных
полковников. Прочный лоб, обыденные светлые глаза, золотые коронки.
Чокнулись, выпили.

- Ну, беседуйте, - сказала хозяйка, - а я к Воробьевым зайду на десять
минут. Мне Рита кофту вяжет... И ушла.

- Я, в общем-то, по делу, - сказала Лида.

- К вашим услугам.

- Мы готовим радиопередачу "Встреча с интересным человеком". Людмила
Сергеевна кое-что о вас рассказывала... И я подумала... Мне кажется, вы
интересный человек...

- Человек я самый обыкновенный, - произнес Владимир Иванович, - хотя не
скрою, работу люблю и в коллективе меня уважают...

- Где вы работаете? - Лида достала блокнот.

- В Порхове имеется филиал "Красной зари". Создаем координатные АТС.
Цех большой, ведущий. По итогам второго квартала добились серьезных
успехов...

- Вам не скучно?

- Не понял.

- Не скучно в провинции?

- Город наш растет, благоустраивается. Новый Дом культуры, стадион,
жилые массивы... Записали?

Владимир Иванович наклонил бутылку. Лида отрицательно покачала головой.
Он выпил. Подцепил ускользающий маринованный гриб. Лида, выждав, продолжала:

- Я думаю, можно быть провинциалом в столице и столичным жителем в
тундре.

- Совершенно верно.

- То есть провинция - явление духовное, а не географическое.

- Вот именно. Причем снабжение у нас хорошее: мясо, рыба, овощи...

- Гастролируют столичные творческие коллективы?

- Разумеется, вплоть до Магомаева.

Владимир Иванович снова налил.

- Вы, наверное, много читаете? - спросила Лида.

- Как же без этого. Симонова уважаю. Ананьева, военные мемуары,
естественно - классику: Пушкина, Лермонтова, Толстого... Последних, как
известно, было три... В молодости стихи писал...

- Это интересно.

- Дай Бог памяти. Вот, например...

Владимир Иванович откинулся на спинку кресла:

Каждый стремится у нас быть героем,

Дружно шагаем в строю,

Именем Сталина землю покроем,

Счастье добудем в бою...

Лида подавила разочарование.

- Трудно быть начальником цеха?

- Прямо скажу - нелегко. Тут и производственный фактор, и моральный...
План, текучесть, микроклимат, отрицаловка... А главное, требовательный народ
пошел. Права свои знает. Дай то, дай это... Обязанностей никаких, а прав до
черта... Эх, батьки Сталина нет... Порядок был, порядок... Опоздал на минуту
- под суд! А сейчас... Разболтался народ, разболтался... Сатирики,
понимаешь, кругом... Эх, нету батьки...

- Значит, вы одобряете культ личности? - тихо спросила Агапова.

- Культ, культ... Культ есть и будет... Личность нужна, понимаете,
личность!

Владимир Иванович разгорячился, опьянел. Теперь он жестикулировал,
наваливался и размахивал вилкой.

- Жизнь я нелегкую прожил. Всякое бывало. Низко падал, высоко
залетал... Я ведь, между нами был женат...

- Почему - между нами? - удивилась Лида.

- На племяннице Якира, - шепотом добавит Владимир Иванович.

- Якира? Того самого?

- Ну. Ребенок был у нас. Мальчишка...

- И где они сейчас?

- Не знаю. Потерял из виду. В тридцать девятом году...

Владимир Иванович замолчал, ушел в себя. Долго Лида ждала, потом,
волнуясь, краснея, спросила:

- То есть как это - потерял из виду? Как можно потерять из виду свою
жену? Как можно потерять из виду собственного ребенка?

- Время было суровое, Лидочка, грозовое, суровое время. Семьи рушились,
вековые устои: рушились...

- При чем тут вековые устои?! - неожиданно крикнула Лида. - Я не
маленькая. И все знаю. Якира арестовали, и вы подло бросили жену с ребенком.
Вы... Вы... Вы - неинтересный человек!

- Я попросил бы, - сказал Владимир Иванович, - я попросил бы... Такими
словами не бросаются... - И затем уже более миролюбиво: - Ведите себя
поскромнее, Лидочка, поскромнее, поскромнее...

Милорд приподнял голову.

Лида уже не слушала. Вскочила, сорвала курточку в прихожей и хлопнула
дверью.

На лестнице было тихо и холодно. Тенью пронеслась невидимая кошка.
Запах жареной рыбы наводил тоску.

Лида спустилась вниз и пошла через двор. Влажные сумерки прятались за
гаражами и около мусорных баков. Темнели и поскрипывали ветки убогого
сквера. На снегу валялся деревянный конь.

Лида заглянула в почтовый ящик, достала "Экономическую газету".
Поднялась и отворила дверь. В комнате мужа гудел телевизор. На вешалке алело
Танино демисезонное пальто. Лида разделась, кинула перчатки на зеркальный
столик.

В уборную, едва поздоровавшись, скользнул молодой человек. Грязноватые
локоны его были перевязаны коричневым сапожным шнурком. Плюшевые брюки
ниспадали, как шлейф.

- Татьяна, кто это?

- Допустим, Женя. Мы занимаемся.

- Чем?

- Допустим, немецким языком. Ты что-нибудь имеешь против?

- Проследи, чтобы он вымыл руки, - сказала Лида.

- Как ты любишь все опошлить! - ненавидящим шепотом выговорила дочь...

Лида позвонила мне в час ночи. Ее голос звучал встревоженно и
приглушенно:

- Не разбудила?

- Нет, - говорю, - хуже...

- Ты не один?

- Один. С Мариной...

- Ты можешь разговаривать серьезно?

- Разумеется.

- Нет ли у тебя в поле зрения интересного человека?

- Есть. И он тебе кланяется.

- Перестань. Дело очень серьезное. Мне в четверг передачу сдавать.

- О чем?

- Встреча с интересным человеком. Нет ли у тебя подходящей кандидатуры?

- Лида, - взмолился я, - ты же знаешь мое окружение. Сплошные подонки!
Позвони Кленскому, у него тесть - инвалид...

- У меня есть предложение. Давай напишем передачу вместе. Заработаешь
рублей пятнадцать.

- Я же не пользуюсь магнитофоном.

- Это я беру на себя. Мне нужен твой...

- Цинизм? - подсказал я.

- Твой профессиональный опыт, - деликатно сформулировала Лида.

- Ладно, - сказал я, чтобы отделаться, - позвоню тебе завтра утром.
Вернее - сегодня...

- Только обязательно позвони.

- Я же сказал...

Тут Марина не выдержала. Укусила меня за палец.

- До завтра, - сказал (вернее - крикнул) я и положил трубку...

Лида приоткрыла дверь в комнату мужа, залитую голубоватым светом. Вадим
лежал на диване в ботинках.

- Могу я наконец поужинать? - спросил он. Заглянула дочь: - Мы уходим.

У Тани было хмурое лицо, на котором застыла гримаса вечного
противоборства.

- Возвращайся поскорее...

- Могу я наконец чаю выпить? - спросил Вадим.

- Я, между прочим, тоже работаю, - ответила Лида.

И потом, не давая разрастаться ссоре:

- Как ты думаешь, Меркин - интересный человек?..

КОМПРОМИСС СЕДЬМОЙ

("Советская Эстония". Апрель. 1976 г.)

"НАРЯД ДЛЯ МАРСИАНИНА (Человек и профессия). Чего мы ждем от хорошего
портного? Сшитый им костюм должен отвечать моде. А что бы вы подумали о
закройщике, изделие которого отстает от требований моды... на двести лет?
Между тем этот человек пользуется большим уважением и заслуживает самых
теплых слов. Мы говорим о закройщике-модельере Русского драматического
театра ЭССР Вольдемаре Сильде. Среди его постоянных клиентов испанские
гранды и мушкетеры, русские цари и японские самураи, более того - лисицы,
петухи и даже марсиане.