молчаливой, тогда как Сабина, напротив, ходила по комнате с рюмкой вина и
рассказывала о дедушке, который был мэром небольшого городка;
котелок и еще фотография: на трибуне стоит группа провинциальных сановников.
один из которых ее дедушка; что они делают на этой трибуне - совершенно
неясно; может, присутствуют на каком-нибудь торжестве, может, на открытии
памятника какому-то своему собрату-сановнику, который тоже нашивал котелок
по торжественным случаям.
рюмку, сказала: - Подожди, - и ушла в ванную.
глазу. Сабина распахнула перед ней халат.
разглядывала любовницу Томаша, и чем-то вроде вуали, под которой она
скрывала от нее лицо.
халат полностью. Положение, в котором она оказалась, было все же более
затруднительным, чем представлялось ей поначалу. После нескольких минут
позирования она подошла к Терезе и сказала: - Теперь я буду тебя
фотографировать. Разденься.
ей в память. Это был приказ Томаша, который теперь Томашева любовница
адресовала Томашевой жене. Этой магической фразой он соединил обеих женщин.
Это был его способ, каким он внезапно переводил невинный разговор с
женщинами в атмосферу эроса: отнюдь не поглаживанием, лестью, просьбами, а
приказом, который он проговаривал вдруг, неожиданно, тихим голосом, однако
настойчиво и властно, причем на определенном расстоянии: в эту минуту он
никогда не касался женщины. Он и Терезе часто говорил точно таким же тоном
"разденься!", и хотя говорил это тихо, подчас даже шепотом, это был приказ,
и она всегда приходила в возбуждение от того, что покорно следует ему.
Сейчас, когда она услышала то же слово, ее желание подчиниться стало,
пожалуй, еще сильнее, ибо подчиниться кому-то чужому - это особое безумие,
безумие в данном случае тем прекрасней, что приказ отдает не мужчина, а
женщина.
нагая и обезоруженная. В буквальном смысле обезоруженная: минутой раньше она
не только закрывала аппаратом лицо, но и целилась им, словно оружием, в
Сабину. Теперь она была отдана во власть любовницы Томаша. Эта прекрасная
покорность опьяняла ее. Она мечтала, чтобы эти мгновения, когда она стояла
голая против Сабины, длились вечно.
удивительно покорной и застенчивой, овеял особыми чарами. Два-три раза она
щелкнула спуском и, словно испугавшись этого очарования и желая быстро его
отогнать, громко рассмеялась.
прикрытием тени молчания. Депортация полумиллиона литовцев, убийство сотен
тысяч поляков, уничтожение крымских татар - все это сохранилось в памяти без
фотодокументов, а следовательно, как нечто недоказуемое,
тому, вторжение в Чехословакию в 1968 году целиком отснято на фото- и
кинопленку и хранится в архивах всего мира.
могут совершить то единственное, что можно еще совершить: сохранить для
далекого будущего образ насилия. Тереза всю неделю была на улицах и
фотографировала русских солдат и офицеров во всех компрометирующих их
ситуациях. Русские не знали, что делать. Они получили точные указания, как
вести себя в случае, если в них будут стрелять или бросать камни, но никто
не дал им инструкций, что делать, если кто-то нацелит на них объектив
аппарата.
негативах зарубежным журналистам (границы все еще были открыты, приезжавшие
из-за кордона репортеры были благодарны за любой материал). Многие
фотографии появились в самых разных заграничных газетах: на них были танки,
угрожающие кулаки, полуразрушенные здания, мертвые, прикрытые окровавленным
красно-сине-белым знаменем, молодые люди на мотоциклах, с бешеной скоростью
носящиеся вокруг танков и размахивающие национальными флагами на длинных
древках, молодые девушки в невообразимо коротких юбках, возмущавшие
спокойствие несчастных, изголодавшихся плотью русских солдат тем, что на
глазах у них целовались с незнакомыми прохожими. Как я уже сказал, русское
вторжение было не только трагедией, но и пиршеством ненависти, полным
удивительной (и ни для кого теперь не объяснимой) эйфории.
проявила со всем тщанием и умением, на какие была способна. Отправилась
предложить их в большой иллюстрированный журнал. Редактор принял ее любезно
(все чехи еще были окружены ореолом своего несчастья, трогавшего сердца
добрых швейцарцев), усадил ее в кресло, просмотрел снимки, похвалил и
объяснил ей, что сейчас, когда события уже отдалены определенным временем,
нет никакой надежды ("несмотря на то, что снимки превосходны!") на их
публикацию.
плохом немецком объяснить ему, что именно сейчас, когда страна оккупирована,
на фабриках, вопреки всему, организуются органы самоуправления, студенты
бастуют, требуя вывода русских войск, и вся страна продолжает жить своей
жизнью. Именно это и потрясает! А здесь это уже никого не волнует!
прервала их разговор. Она протянула ему папку и сказала: - Репортаж о
нудистском пляже.
фотографировавшая танки, не сочла вид голых людей на пляже слишком
фривольным. Поэтому он отодвинул папку достаточно далеко, на край стола, и
не мешкая сказал вошедшей женщине: - Хочу представить тебе твою пражскую
коллегу. Она принесла превосходные снимки.
редактор Терезе едва ли не извиняющимся тоном.
сущности, хотела сказать Тереза, приравняв нудистский пляж к русскому
вторжению. Просматривая фотографии, она особенно долго задержалась на одной,
на которой была изображена семья из четырех человек, стоявших в кружок;
голая мать, склонившаяся к детям так, что большие соски свисали у нее вниз,
точно у козы или коровы, а с другой стороны в такой же склоненной позе
мужчина, чья мошонка также напоминала миниатюрное вымя.
видно, что на нудистский пляж вы не пошли бы.
Коммунистические страны ужасно пуританские.
мягкостью. - Нормально. А все, что нормально, красиво!
смех, который раздавался за ее спиной, когда она бежала задернуть шторы,
чтобы голую мать не увидели из дома напротив.
особым чутьем женского тела. Вы понимаете, что я имею в виду? Тех девушек в
вызывающих позах!
моды. Для этого вам, разумеется, надо объединиться с манекенщицей. Скорее
всего с такой, что тоже подыскивает работу. Вы могли бы сделать пробные
фотографии для какой-нибудь фирмы. Конечно, потребуется время, чтобы
пробиться. А пока я могу оказать вам одну услугу. Познакомить вас с
редактором, который ведет рубрику "Наш сад". Возможно, им нужны фото
кактусов, роз и всего такого прочего.
сидящая напротив, полна желания помочь ей.
Шилова Юлия
Василенко Иван
Мурич Виктор
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Беляев Александр