("Значит я еще живой-с", - подумал он.) Клавуша, как ни в чем не бывало,
заходила к нему в этот вечер, даже когда он был один. Сидела на стуле и луща
семечки, молча смотрела в окно, болтая ногами.
действительно стало плохо, особенно умом. От испуга он даже приподнялся на
постели. Не то чтобы он уже умирал, но его вдруг охватил ужас, что все равно
он скоро умрет и от этого никуда не денешься. И еще он почувствовал, что
внутри его растет какое-то чудовище, которое сметает все его прежние доводы
разума о смерти, и оголяет его перед самим собой. От ужаса он даже заверещал
во тьме, как хрюкает, наверное, свинья-оборотень перед ножом. Это чудовище
было его второе внутреннее существо, которое иногда виделось в нем раньше, в
глубине его ласковых, христианских глаз - существо, которое упрямо хотело
жить и жить, несмотря ни на что, и которое проснулось в нем теперь с
неистовой яростью.
смерти?
или их нет, что это - как и все другие хитросплетения сердца и разума -
вовсе не имеет к нему никакого отношения, а его тревожит и действительно
интересует только своя судьба и ему нужно знать, что будет с ним потом. В
раздражении он даже стукнул кулачком по столику, как будто от этого зависел
ответ на такой жуткий вопрос. В этом страшном одиночестве перед лицом смерти
и самого себя все его идеи о Боге и любви рассыпались, как карточный домик.
Его второе существо злобно и настойчиво выло и добивалось ответа на вопрос:
что будет, что будет?!
воедино все силы своего сознания и стал прикидывать, чуть ли не на пальцах.
человеком после смерти.
мыслей, как от чумы, - я навсегда превращусь в ничто; второе - я попаду в
загробный мир; но тут же сразу вопрос - вечен он или это просто оттяжка
неизбежной гибели; что вообще будет потом, после загробной жизни?! ...Но не
надо заглядывать дальше - взвизгнул старик. - Я хочу только понять, что
будет сразу после смерти... А там видно будет... - на минуту он остановился,
застыв со своими мыслями, воткнув взгляд в темную вешалку с пустыми
платьями, - но в иной жизни, - продолжал он лихорадочно думать - могут быть
свои случаи. Жизнь там будет продолжением в другой форме моей жизни здесь.
Это здорово, - утробно пискнул он." Я превращусь в существо, не знающее о
своей прежней жизни и не связанное с ней, но все же в существо более или
менее приличное, мыслимое и даже чем-то похожее на меня.
сейчас; в какую-нибудь закорючку. Хо-хо-хо".
проносившимися в его воображении, то пугали его, то наоборот науськивали на
продолжение жизни; он то обливался потом, то икал.
другой вариант, - продолжал он думать, - превращения, переселения душ; сразу
после смерти или после загробной жизни я окажусь опять в этом мире...
Предположим, в этом мире, а не в иных, так легче представить... Тут могут
быть свои под-варианты. • 1. Я останусь на том же самом месте, самим собой,
как в вечном круге. 2. Я вновь рождаюсь в другом теле достойным человеком,
продолжателем моих теперешних дел; это очень хорошо, логично и выгодно, -
старик тихо во тьме погладил свою ляжку.
сущности, но все же будет достоин меня... или... я превращусь в ничтожного
человека... в полуидиота, - старик ахнул от страха, - а может быть в
животное... в индюшку...
бездной.
желтая луна висела над землей в ночной пустоте.
многолетняя благость и доброта спадали с его лица и оно становилось до
безумия жалким, отчужденным и трусливо-потерянным, а моментами даже злобным.
поганые.
с собой разыгрывать партию - рядом, на ночном столике, кряхтя и
отхаркиваясь. Но какие-то призраки все время одолевали его; ему казалось,
что из угла кто-то выходит, высокий и большой, и строго грозит ему пальцем;
наконец, он ошалело отвалил голову на подушку, всматриваясь широко
открытыми, оцепеневшими глазами в раздвигающуюся тьму...
соскочив с постели в одном нижнем белье Андрей Никитич заявил, что он умер и
превратился в курицу. С необычайной для его болезни резвостью он поскакал во
двор, размахивая руками и надрывно крича: "Кура я, кура... ко-ко-ко... Кура
я, кура!" Сначала никто не принял все это всерьез, хотя многие застыли.
Подошедший к тому времени врач, прощупав пульс и выслушав тело старичка,
сказал, что опасность миновала, кризис кончился и Андрей Никитич идут на
поправку и что он - врач - очень поражен этим... Старичок же упорно молчал.
со стула и махая руками, как крыльями, с воплями "ко-кок-ко" бросился к
зерну, которое клевали несколько куриц. Распугав кур, он встал на
четвереньки и начал как бы клевать зерно. Тут же подбежал Алексей; старичок
приподнял лицо и Алеша ахнул:
на Алешу глядело совершенно другое, новое существо; лицо его заострилось и
приобрело мертвенный, восковой оттенок; маленькие глазки глядели злобно и
недоверчиво.
четвереньках в сторону, как прыгнула бы курица в его положении, но не делает
этого только из-за отсутствия опыта.
руки, подвел к обеденному столику.
давешних слов, что он курица.
предсмертные слова.
ушел от него в баню; Клавуша же схватила было на него метлу, настолько
старичок убедил ее, что он - курица; широко расширенные глаза Милы смотрели
на него с чердака; впрочем девочке казалось, что вместо Андрея Никитича по
двору носится колесо.
старичок, спрыгнув с забора, сидел верхом на пне.
ты твердишь всем, что ты курица, значит ты это сознаешь; ты мыслишь;
следовательно ты мыслящее существо, а никак не курица. Курицы не рассуждают.
вместо того, чтобы возразить сыну логически, прыгнул на него с криками:
"Ко-ко-ко!" и пытался заклевать его носом.
Никитич не узнал собственного сына.
осторожно повел большими ушами.
не прыгал по заборам и не расшибся. Небось остынет.
очутился в сарае.
одно и то же; жить значило пропитать своим потусторонним видимую жизнь;
поэтому любовь здесь не раз сливалась с признанием внутреннего мира и
последнее не было простой добавкой к любви, молчаливым соглашением.
одновременно страшился ее; но он был влюблен - долго и безответно - в Анну,
влюблен частью из-за ее загадочности и принадлежности к этой темной,
иррациональной среде.
взявшим на себя слишком многое, людям, что твердая вера в Бога по-прежнему
является единственной крепостью человека посреди всего этого метафизического
хаоса, среди этого листопада смертей, нелепых машин и выверченных мозгов.
концов больше любви ему важно было признание. Признание своей ценности.
сразу же начал с Бога, с необходимости веры в Него и даже с
целесообразности.
озлобленно. Ее ноздри чуть раздулись, а глаза блестели от охватившего ее
чувства самобытия и сопротивления - сопротивления этим идеям.
Березин Федор
Конюшевский Владислав
Махров Алексей
Шилова Юлия
Белов Вольф
Корнев Павел