Обрати внимание на почерк; это к нашему зеленому разговору, рипс нимада! Если ты
упрямо, как пеньтань, пишешь вертикально, твоя L-гармония рано или поздно будет
нуждаться в трех Ахматах!
SHUTKA.
Сегодня вечером буду нюхать. И читать "Троецарствие". Завидуй, рипс лаовай.
Не твой Boris.
15 января.
Встал с трудом. Тотальное маннованно.
И все потому, рипс, что в веке прагматического позитивизма я остаюсь безнадежным
radis-романтиком.
Мы директно нюхнули вчера с Агвидором.
Запили березовым соком.
Он двинул играть в pix-dix с Карпенкофф, Бочваром и сержантом Беловым
(трогательный лао бай син, но не шагуа).
А меня, вместо благопристойного чтения "Троецарствия", вдруг потянуло на?
Не угадаешь, рипс сяочжу.
Да я и сам не скажу. Пошлю тебе лучше текст Платонова-3. Эта самая экзотическая
особь произвела самый М-предсказуемый текст. Я оказался прав на 67%. Внешне
Платонов-3 ничуть не изменился: как был журнальным столом, так им и остался.
Платонов-3
Предписание
Степан Бубнов шуровал топку помалу и не услышал как в кабину ломтевоза влез
человек.
- Ты Бубнов? - закричал посторонний высоким непролетарским голосом. Степан
обернулся, чтобы предъявить свое классовое превосходство и увидел коренастого
парня с лицом, перемолотым напряженным непостоянством текущей жизни. Голова
парня была плоской и не по летам лишенной растительности, вследствие тугого
прохождения сквозь воздушный чернозем революционного времени.
- Я кромсальщик из депо! Зажогин Федор, - закричал парень, стараясь своим
буржуазным голосом перекрыть классовый рев топки.
- Ты случаем не у Врангеля глотку напрокат взял? - спросил Бубнов, закрывая
топку.
- У меня к тебе мандат от товарища Чуба! - серьезно полез в карман гимнастерки
Зажогин. - В Болохово пойдем! Там белый гад жмет сильно
Бубнов соскреб в жестянку лишний мазут с ладони и взял у Зажогина чистый клочок
бумаги:
- Какой же это мандат? - сложил Бубнов бумагу уже без всякого уважения к ней. -
Это предписание, неглубокий ты человек! Мог бы и на словах передать, чего зря
буржуазное приданое транжирить! Давно ты в депо?
- Вторые сутки! - уважительно заглянул в кромсальную Зажогин. - Я теперь с
Вологды! Мы там состав собрали, да не доставили - контрреволюция на щепу
разнесла!
- Это под Хлюпиным что ли?
- Под ним самим!
- А мой старый кромсальщик где? Петров?
- Его с армянами за сахаром услали! В Раздольную!
- Нашли за чем посылать! - зло неодобрил Бубнов. - Рабочий желудок и без сахара
проживет - была бы жидкость! Ну, полезай к ножам!
Зажогин исчез в кромсальной. Бубнов снял ломтевоз с тормоза, дернул балансир.
Шатуны тронулись и пошли со свистом месить степной воздух. Кругом до самого
горизонта разворачивалась бесчеловечная равнина, поросшая тоскливыми травами,
угнетенными солнцем и ветром. Когда прошли Сиротино, Бубнов установил реверс на
средней тяге и заглянул в кромсальную.
Зажогин сурово орудовал барбидным ножом, кромсая провяленные трупы врагов
революции и закидывая бескостные ломти в запасник.
"Ухватистый! - положительно подумал Бубнов. - Только бы метал нормально!"
В Осташкове попросились до Конепада четверо безногих доноров и беременная баба с
куском рельса.
- Прыгать сами будете! У нас на простой пару нет! - предупредил их Бубнов.
- Прыгнем, товарищ, а как же! - обрадовались теплу и движению доноры. - Нам
теперь ломать нечего!
- Зачем тебе народное железо понадобилось? - спросил Бубнов бабу. - Твое дело -
из некультурной земли пользу тянуть!
- Муж в Конепаде срубы на вес продает, а безмена до сих пор не наделал! Все
мешками с песком перевешивает! - подробно ответила баба, бережно прислонив рельс
к животу, чтобы усыпить растревоженного ребенка холодным и спокойным веществом.
- Ишь, чего удумали, вошебойщики! - усмехнулся Бубнов. - А когда землю по
кулацкому завету продавать вознамеритесь - тоже безмен понадобится?
- Землю, браток, токмо правильным умом перевесить можно! - ответил вместо
уснувшей бабы самый умный инвалид.
- Правильным умом не землю, а земных дураков перевешивать надо! - отрезал
Бубнов. - Столько накопил их трухлявый режим, что и в земле сразу не все
помещаются! Сильно ждать приходится, пока старые сгниют да новым места
поуступают!
Ломтевоз с ревом прошел ложбину и запыхтел в гору
- Даешь тягу! - крикнул Бубнов в патрубок и открыл топку.
Зажогин высунул из кромсальной задумчивое лицо и стал метать в топку ломти,
нещадно макая их в корыто с мазутом, Раскаленное нутро топки жадно глотало куски
человеческого материала.
- На чьих ломтях идем? - поинтересовался другой безногий. - Чай на каппелевцах?
- На офицерье нынче далеко не угонишь! - урезонил его Бубнов. - Они свой белый
жир на лютом страхе сожгли! С их костей срезать нечего!
- Стало быть на буржуях прем? - оживился инвалид.
- На них! - крикнул Бубнов.
- А я однова из Костромы в Ярославль на тамошних кулацких ломтях ехал! -
продолжал инвалид, с сочувствием подползая к ревущей топке. - Еще когда при
ногах был! Так мы сто верст за полчаса сделали! Пар на версту свистел! Вот что
значит - отъевшийся класс!
Вдруг несколько кусков быстрого свинца ударили по кабине и по тендеру, пробив их
насквозь вместе с телами двух инвалидов и бабы. Простреленные инвалиды
повалились
на жирный пол и долго дергались, неохотно расставаясь с нескучной жизнью. Баба
без сопротивления умерла во сне, а ребенок из-за близости рельса продолжал
глубоко спать в животе, не чувствуя потери матери.
Бубнов высунулся из кабины и увидел впереди дрезину с людьми и пулеметом. Он
потянул балансир и закрыл сифон. Ломтевоз стал яростно тормозить и тихо подполз
к смертельной дрезине. Перегретый пар с бесполезным остервенением бил из
дырявого котла во внешнее пространство-
- Эй, братва, кто махоркой богат? - спросил с дрезины непонятный народ.
- Вы чьих кровей, душегубы? - спросил Бубнов.
- Красные мы, с разъезду! - определенно отвечал командир дрезины. - А вы сами
какие?
- Деповские, мать твою в богородицу! Что ж ты гад свинцом по своим харкаешь?
- Да мы тут, такое дело, третьи сутки по махре обижаемся! - кривоного подошел
командир. - Ни одна сволочь не остановится! А без дыму - воевать тошно! Вошь со
скуки заест!
Бубнов осмотрелся. У него самого махорки осталось на два закрута; Зажогин, судя
по его мутным глазам, куревом не баловался. Выковыривать же золотую махорку у
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Куликов Роман