Чтение 11–й страницы книги ~Шум и ярость~

- Ну, будет вам, - говорит Дилси, - не то опять расхвораетесь. Идемте
лучше, ляжете. А его я с Ластером отправлю в кабинет, пусть там себе иг-
рают, пока я ему ужин сготовлю.

Дилси с мамой ушли из кухни.

- Тихо! - говорит Ластер. - Кончай. А то другую руку обожгу. Ведь не
болит уже. Тихо!

- На вот, - говорит Дилси. - И не плачь. - Дала мне туфельку, я за-
молчал. - Иди с ним в кабинет. И пусть только я опять услышу его плач -
своими руками тебя выпорю.

Мы пошли в кабинет. Ластер зажег свет. Окна черные стали, а на стену
пришло то пятно, высокое и темное, я подошел, дотронулся. Оно как дверь,
но оно не дверь.

Позади меня огонь пришел, я подошел к огню, сел на пол, держу ту-
фельку. Огонь вырос. Дорос до подушечки в мамином кресле.

- Тихо ты, - говорит Ластер. - Хоть ненамного замолчи. Вон я тебе
огонь разжег, а ты и смотреть не хочешь.

"Тебя теперь Бенджи зовут", сказала Кэдди. "Слышишь? Бенджи. Бенджи".

"Не коверкай его имя", сказала мама. "Подойди с ним ко мне".

Кэдди обхватила меня, приподняла.

"Вставай, Мо... то есть Бенджи", сказала она.

"Не смей его таскать", сказала мама. "За руку взять и к креслу под-
вести - на это у тебя уже не хватает соображения".

"Я его и на руках могу", оказала Кэдди. - Можно, Дилси, я его на ру-
ках снесу наверх?

- Еще чего, крохотка, - сказала Дилси. - Да тебе и блохи не поднять
туда. Идите тихонько, как велел мистер Джейсон.

На лестнице наверху свет. Там папа в жилетке стоит. На лице у него:
"Тихо!" Кэдди шепотом:

- Что, мама нездорова? Верш спустил меня на пол, мы пошли в мамину
комнату. Там огонь - растет и падает на стенах. А в зеркале другой
огонь. Пахнет болезнью. Она у мамы на лбу - тряпкой белой. На подушке
мамины волосы. До них огонь не дорастает, а на руке горит, и прыгают ма-
мины кольца.

- Идем, спокойной ночи скажешь маме, - сказала Кэдди. Мы идем к кро-
вати. Огонь ушел из зеркала. Папа встал с кровати, поднял меня к маме,
она положила руку мне на голову.

- Который час? - сказала мама. Глаза ее закрыты.

- Без десяти семь, - сказал папа.

- Его еще рано укладывать, - сказала мама. - Опять он проснется чуть
свет, и повторится как сегодня, и это меня доконает.

- Полно тебе, - сказал папа. Дотронулся до маминого лица.

- Я знаю, что я только в тягость тебе, - сказала мама. - Но скоро уж
меня не станет, и ты вздохнешь свободно.

- Ну перестань, - сказал папа. - Я сойду с ним вниз. - Взял меня на
руки. - Пошли, старина, посидим пока внизу. Только не шуметь: Квентин
готовит уроки.

Кэдди подошла, наклонилась лицом над кроватью, и мамина рука пришла,
где огонь. Играют ее кольца на спине у Кэдди.

"Мама нездорова", сказал папа. "Дилси вас уложит. А где Квентин?"

"Верш пошел за ним", сказала Дилси.

Папа стоит и смотрит, как мы проходим. Слышно маму там, в маминой
комнате. "Тс-с", говорит Кэдди. Джейсон еще идет по лестнице. Руки в
карманах.

- Ведите себя хорошо, - сказал папа. - Не шумите, не тревожьте маму.

- Мы не будем шуметь, - сказала Кэдди. - Нельзя шуметь, Джейсон, -
сказала она. Мы идем на цыпочках.

Слышно крышу. Огонь видно и в зеркале. Кэдди опять подняла меня.

- Идем, поднесу тебя к маме, - сказала. - А после вернемся к огню. Не
плачь.

- Кэндейси, - сказала мама.

- Не плачь, Бенджи, - сказала Кэдди. - Мама зовет на минутку. Ты же
хороший мальчик. А потом вернемся.

Опустила меня, я перестал.

- Пусть он посидит тут, мама, - сказала Кэдди. - Насмотрится на
огонь, а уж после можно будет вам и учить его.

- Кэндейси, - сказала мама. Кэдди нагнулась, подняла меня. Мы шатну-
лись. - Кэндейси, - сказала мама.

- Не плачь, - сказала Кэдди. - Тебе и сейчас огонь видно. Не плачь.

- Веди его сюда, - сказала мама. - И не смей брать на руки. Он слиш-
ком тяжел. Еще позвоночник себе повредишь. Женщины в нашем роду всегда
гордились своей осанкой. Хочешь сутулой быть, как прачка.

- Он не тяжелый, - сказала Кэдди. - Я его и на руках могу носить.

- А я запрещаю тебе, - сказала мама. - Пятилетнего ребенка на руках
таскать. Нет, нет. Только не на колени мне, Поставь его на пол.

- На колени к маме, тогда он замолчал бы, - сказала Кэдди. - Тс-с, -
сказала она. - Сейчас вернемся к огню. Погляди-ка. Вот подушечка твоя на
кресле. Видишь?

- Прекрати, Кэндейси, - сказала мама.

- Пусть смотрит - плакать перестанет, - сказала Кэдди. - Приподыми-
тесь чуточку, я вытяну ее. Вот она, Бенджи, смотри!

Я на подушечку смотрю, не плачу.

- Вы ему чересчур потакаете, - сказала мама. - Ты и отец твой. Вы не
хотите сознавать, что последствия лягут всей тяжестью на меня. Вот так
же бабушка избаловала Джейсона, и пришлось его целых два года отучать. А
для Бенджамина у меня уже нет сил.

- Да вы не бойтесь, - сказала Кэдди. - Я люблю с ним нянчиться. Прав-
да, Бенджи?

- Кэндейси, - сказала мама. - Я ведь запретила тебе коверкать его
имя. С меня достаточно того, что отец упорно называет тебя этой твоей
глупой кличкой, а Бенджамина не позволю. Уменьшительные имена вульгарны.
Они в ходу лишь у простонародья. Бенджамин, - сказала мама.

- На меня смотри, - сказала мама.

- Бенджамин, - сказала мама. Взяла мое лицо руками, повернула к себе.

- Бенджамин, - сказала мама. - Убери эту подушку Кэндейси.

- Он плакать будет, - сказала Кэдди.

- Я сказала: убери подушку, - сказала мама. - Его надо научить слу-
шаться.

Подушечка ушла.

- Тс-с, Бенджи, - сказала Кэдди.

- Отойди от него, сядь вон там, - сказала мама. - Бенджамин. - Держит
мое лицо близко к своему. - Прекрати, - сказала. - Замолчи.

Но я не замолчал, мама обняла меня, заплакала, и я плачу. Вернулась
подушечка, Кэдди подняла ее над маминой головой, подложила, притянула
маму за плечо, и мама легла в кресло, плачет на красной и желтой поду-
шечке.

- Не плачьте, мама, - сказала Кэдди. - Идите лягте в постель и болей-
те себе там спокойно. Я пойду Дилси позову. - Подвела меня к огню. Смот-
рю, как гладко плывут яркие. Огонь слышно и крышу.

Папа взял меня на руки. От него пахло дождем.

- Ну как. Бенджи? - сказал папа. - Хорошим был сегодня мальчиком?

Кэдди и Джейсон в зеркале дерутся.

- Кэдди! - сказал папа.

Они дерутся. Джейсон заплакал.

- Кэдди! - сказал папа. Джейсон плачет. Он больше не дерется, а Кэдди
в зеркале дерется, и папа спустил меня с рук, вошел в зеркало и тоже на-
чал. Поднял Кэдди с пола. Она вырывается. Джейсон на полу лежит и пла-
чет. У него в руке ножницы. Папа держит Кэдди.

- Он все Бенджины куклы изрезал, - сказала Кэдди. - Я его самого сей-
час изрежу.

- Кэндейси! - сказал папа.

- Вот увидите, - сказала Кэдди. - Вот увидите. - Вырывается. Папа ее
держит. Кэдди ногами достать хочет Джейсона. Он откатился в угол, вон из
зеркала. Пана к огню пошел с Кэдди. Теперь в зеркале никого, только
огонь. Как будто дверь, и огонь за порогом.

- Нельзя драться, - сказал папа. - Вы ведь не хотите, чтобы мама за-
болела.

Кэдди перестала.

- Он все куклы на кусочки-все, что мы с Мо... с Бенджи из бумаги по-
наделали. Он это назло.

- Я не назло, - сказал Джейсон. Уже не лежит, сидит на полу, плачет.
- Я не знал, что это его куклы. Я думал, просто старые бумажки.

- Еще как знал, - сказала Кэдди. - Ты назло, назло.

- Тише, - сказал папа. - Джейсон, - сказал папа.

- Я тебе другие завтра сделаю, - сказала Кэдди. - Много сделаю кукол.
Гляди, вот и подушечка твоя.

Джейсон вошел.

"Сколько раз говорено тебе, кончай!" говорит Ластер.

"Почему шум?" говорит Джейсон.

- Это он просто так, - говорит Ластер. - Он весь день сегодня плачет.

- А ты поменьше лезь к нему, - говорит Джейсон. - Не умеешь успоко-
ить, так ступайте в кухню. Мы не можем все, как матушка, запереться от
него по комнатам.

- Мэмми не велела водить его в кухню, пока не кончит ужин стряпать, -
говорит Ластер.

- Тогда играй с ним, и пусть будет тихо, - говорит Джейсон. - Целый
день гнешь горб, придешь с работы - и тебя встречает сумасшедший дом. -
Раскрыл газету, читает.

"Смотри себе в огонь, и в зеркало, и на подушечку тоже", сказала Кэд-
ди. "Не нужно даже ждать до ужина - вот она, твоя подушечка". Слышно
крышу. И как Джейсон громко плачет за стеной.