это время понятия о приличии так изменились, что порой я не знаю, где нахожусь -
в светской гостиной или в пароходном кубрике.
К л а р а. Это все дело привычки. Ничего тут нет ни хорошего, ни плохого. И
ничего особенного это не значит. Просто это так необычно, что придает
пикантность вещам, которые сами по себе ничуть не остроумны. Мне этот новый
стиль очень нравится, и я в нем ничего такого не вижу.
М и с с и с Э й н с ф о р д Х и л л (вставая). Пожалуй, нам пора.
Пикеринг и Хиггинс встают.
К л а р а (вставая). Да, да, у нас сегодня еще три визита. До свиданья, миссис
Хиггинс. До свиданья, полковник Пикеринг. До свидания, профессор Хиггинс.
Х и г г и н с (со свирепым видом подходит к ней и провожает ее до двери). До
свидания. Не забудьте на всех трех визитах продемонстрировать новый стиль.
Главное - смелее. Не смущайтесь и шпарьте.
К л а р а (сияя улыбкой). Непременно. До свидания. Пора покончить с этой
викторианской чопорностью.
Х и г г и н с (искушая). К чертям ее!
К л а р а. К чертовой бабушке!
М и с с и с Э й н с ф о р д Х и л л (истерически). Клара!
К л а р а. Ха-ха! (Уходит, сияя от приятного сознания, что сумела оказаться на
высоте требований моды; с лестницы доносится ее звенящий смех.)
Ф р е д д и (в пространство). Нет, вы мне скажите... (Махнув рукой, подходит к
миссис Хиггинс.) До свидания.
М и с с и с Х и г г и н с (протягивая ему руку). До свидания. Вы хотели бы снова
встретиться с мисс Дулиттл?
Ф р е д д и (поспешно). Да, да, очень.
М и с с и с Х и г г и н с. Мои приемные дни вы знаете, милости просим.
Ф р е д д и. Мерси, вы очень любезны. До свидания. (Уходит.)
М и с с и с Э й н с ф о р д Х и л л. До свидания, мистер Хиггинс.
Х и г г и н с. До свидания, до свидания.
М и с с и с Э й н с ф о р д Х и л л (Пикерингу). Нет, нет. Я никогда не смогу
заставить себя употреблять это ужасное выражение.
П и к е р и н г. А вы и не старайтесь. Это не обязательно. Вы прекрасно можете
обходиться без него.
М и с с и с Э й н с ф о р д Х и л л. Да, но Клара опять будет сердиться,- она
требует, чтобы от меня так и несло модным жаргоном. До свидания.
П и к е р и н г. До свидания.
М и с с и с Э й н с ф о р д Х и л л (миссис Хиггинс). Вы должны простить Клару.
Пикеринг, заметив, что она понизила голос, понимает, что дальнейшее не
предназначено для его ушей, и деликатно отходит к окну, у которого стоит
Хиггинс.
Мы так бедны! Ее так редко куда-нибудь приглашают, бедняжку! Она просто
неопытна.
Миссис Хиггинс, видя, что глаза у гостьи влажны, сочувственно пожимает ей руку и
провожает до двери.
Но Фредди вам понравился? Правда, славный мальчик?
М и с с и с Х и г г и н с. Очень славный. Я ему всегда буду очень рада.
М и с с и с Э й н с ф о р д Х и л л. Благодарю вас, дорогая. До свидания.
(Уходит.)
Х и г г и н с (с нетерпением). Ну как? Можно показывать Элизу в обществе? (Он
вцепился в мать и тащит ее к тахте.)
Миссис Хиггинс садится на то место, где сидела раньше Элиза; сын - слева от нее.
Пикеринг снова усаживается в кресло справа.
М и с с и с Х и г г и н с. Глупый ты мальчик! Конечно, нет. Она шедевр твоего
искусства и искусства своей портнихи. Но если ты действительно не замечаешь, что
она выдает себя каждой своей фразой, значит ты просто с ума сошел.
П и к е р и н г. И вы думаете, тут ничего нельзя сделать? Нельзя как-нибудь
удалить из ее речи генеалогические ассоциации?
М и с с и с Х и г г и н с. Едва ли это возможно, пока она в руках Генри.
Х и г г и н с (обиженно). Что ж, по-вашему, я разговариваю не так, как принято в
обществе?
М и с с и с Х и г г и н с. Нет, милый, отчего же; это смотря в каком обществе.
На грузовой пристани, например, вероятно так именно и принято; но на званом
обеде в Челси обычно разговаривают иначе.
Х и г г и н с (глубоко оскорбленный). Ну, знаете ли...
П и к е р и н г (прерывая его). Ну, ну, Хиггинс, вы сами за собой не замечаете.
Таких словечек, как ваши, я не слыхал уже лет двадцать - с тех пор как обучал
волонтеров в Гайд-парке.
Х и г г и н с (надувшись). Если вам угодно, я готов признать, что не всегда
изъясняюсь, как епископ с амвона.
М и с с и с Х и г г и н с (успокаивая его движением руки). Полковник Пикеринг,
может быть вы мне расскажете толком, что происходит на Уимпол-стрит?
П и к е р и н г (радостно, как будто это совершенно меняет тему разговора). Я
теперь там и живу, у Генри. Мы вместе работаем над моей книгой об индийских
диалектах, и мы решили, что так нам будет удобнее...
М и с с и с Х и г г и н с. Да, да. Это я все знаю; это действительно прекрасная
мысль. Но где живет эта девушка?
Х и г г и н с. Как где? У нас, конечно. Где же ей еще жить?
М и с с и с Х и г г и н с. Но на каком она положении в доме? Прислуга,
горничная? А если не горничная, так что же она?
П и к е р и н г (с расстановкой). Я, кажется, понимаю ваш вопрос, миссис
Хиггинс.
Х и г г и н с. Ну, а я ни черта не понимаю. Я только знаю, что почти три месяца
изо дня в день работал над этой девушкой, чтобы научить ее тому, что она теперь
умеет. А потом - от нее вообще есть прок. Она знает, где лежат мои вещи, и
помнит, куда мне нужно пойти, и тому подобное.
М и с с и с Х и г г и н с. А как уживается с ней твоя экономка?
Х и г г и н с. Миссис Пирс? Да она очень рада, что у нее теперь хлопот меньше;
раньше ведь ей приходилось отыскивать мои вещи и напоминать мне, куда я должен
идти. Но у нее какой-то заскок насчет Элизы. Она постоянно твердит: <Вы ни о чем
не думаете, сэр>. Верно ведь, Пикеринг?
П и к е р и н г. Да, это неизменная формула: <Вы ни о чем не думаете, сэр>. Так
кончаются у нее все разговоры об Элизе.
Х и г г и н с. А я только и думаю, что об этой девушке и об ее проклятых гласных
и согласных. Даже устал - сколько мне приходится о ней думать. И не только
думать, но и изучать каждое движение ее губ, ее челюстей, ее языка, не говоря уж
об ее душе,- а это самое непонятное.
М и с с и с Х и г г и н с. Дети вы, дети! Завели себе живую куклу и играете с
ней.
Х и г г и н с. Хороша игра! Да это самая трудная работа, за какую я когда-либо
брался, поймите это, мама. Но если бы вы знали, как это интересно,- взять
человека и, научив его говорить иначе, чем он говорил до сих пор, сделать из
него совершенно другое, новое существо. Ведь это значит - уничтожить пропасть,
которая отделяет класс от класса и душу от души.
П и к е р и н г (придвигая свое кресло к миссис Хиггинс и в пылу разговора даже
наклоняясь к ней). Да, да, это замечательно. Уверяю вас, миссис Хиггинс, мы
очень серьезно относимся к Элизе. Каждую неделю, можно сказать, каждый день в
ней появляется что-нибудь новое. (Придвигается еще ближе.) Каждая стадия у нас
фиксируется. Мы уже сделали сотни фотографий, десятки граммофонных записей.
Х и г г и н с (штурмуя другое ее ухо). Да, черт побери! Такого увлекательного
эксперимента мне еще никогда не удавалось поставить! Она заполнила всю нашу
жизнь. Верно, Пикеринг?
П и к е р и н г. Мы постоянно говорим об Элизе.
Х и г г и н с. Учим Элизу.
П и к е р и н г. Одеваем Элизу.
М и с с и с Х и г г и н с. Что?
Х и г г и н с. Придумываем каждый раз новую Элизу.
М и с с и с Х и г г и н с (заткнув уши, так как теперь оба уже орут во все
горло, стараясь перекричать друг друга). Шшш-шш!
Они замолкают.
П и к е р и н г. Простите, пожалуйста. (Смущенный, отодвигает свое кресло.)
Х и г г и н с. Извините. Этот Пикеринг когда начинает кричать, так никому больше
слова нельзя вставить.
М и с с и с Х и г г и н с. Замолчи, Генри. Полковник Пикеринг, вам не приходит в
голову, что, когда Элиза появилась на Уимпол-стрит, вместе с ней появилось еще