думал Иван, ладно, ладно! Сейчас и мы кое-что устроим! Выпендримся!
Хвостик, мы все сделаем о'кей! Понял?
побежал на манеж вдогонку за булавами.
ни разу не попробованный - поворот с семью мячами на триста шестьдесят
градусов. На сто восемьдесят - это Иван освоил, на триста шестьдесят -
даже не приступался.
новый трюк, тот в самый первый раз удавался прилично, неприятности
начинались уже потом. Значит, что - главное? Главное - повыше отправить
мячи и не залететь вбок на стремительном повороте.
невероятно. Более того - знала, что Иван это запланировал на будущий год.
Так получайте же, мадам!
- помогали! Они знали, что такое - дьявольский всплеск гордости. И Иван
знал, что они не подведут.
Это - закон. Людей, преступивших его, Иван не уважал. И понимал, что
гордость гордостью, а ударь в глаза какая-нибудь дурацкая лампочка под
самым куполом - и прощай, поворот... Но было и другое - номер шел слишком
удачно, нужен был удар по нервам, чтобы удача из привычки опять стала
победой. Нужен был рывок...
самым куполом обозначилась женская фигура в длинных складках царственной
мантии, с силуэтом младенца, в ниспадающих, безупречно круглых завитках
прозрачно-золотых волос. Сквозь фигуру на Ивана шел сверху свет... точнее,
шел сквозь ее несуществующее, будто вырезанное из картины или витража
ножницами, лицо...
складки - как будто она незримыми в рукавах мантии ладонями и еле заметным
жестом опять собрала облако вместе. Ивану почудилось, что там оно и
останется. Он испугался - что же тогда делать без мячей посреди манежа? Но
блики на складках уже опять были дежурными лампочками под куполом... но
мячи уже возвращались в цепкие руки...
волчком завертись - аплодисменты были бы все теми же. Впрочем, победа
оставалась победой. И куда более яркой, чем ночной рисунок Майи.
Принцессы, замки - это ремесло... Не изобразила же она вторую Мадонну!
Жаль только, что и эту победу придется праздновать в одиночестве. Как
привык...
зачем рисковал, что за дурь нашла?
стойку - локти к бокам, глаза к потолку. Было в этой стойке что-то
молитвенное... ну да! Как перед Мадонной... Почудилось же наконец ее
суровое лицо! Начало будущего номера - просто эта стойка. А мячи могут
упасть в руки откуда-то сверху...
доставая из угла халат.
почувствовал этот взгляд и понял - его притянули плечи, исполосованные
шрамами. Он поскорее накинул халат.
гримерки, чтобы я мог запереть дверь.
полностью сделал свое дело. Вода была в меру горячая, настроение
выравнивалось. Ну да, она пришла просить о близости - очевидно, ей все еще
очень скверно. А он может дать ей близость или не дать. Если не даст - она
еще пару дней помучается и найдет кого другого.
обществе Мэгги. Ну что же... Главное - ни слова больше о Мадонне! Есть
вещи, о которых ни с кем почему-то нельзя говорить... Стало быть, и не
будем о них говорить.
погладила пальцем шрам на виске.
настолько взбесило! Но она единственная хотела знать, как родился его
дикий поворот "семь на триста шестьдесят". И хотя бы поэтому заслуживала
ответа.
лучше, чем семь на сто восемьдесят, ты не поверишь. Его нельзя было
слишком долго репетировать - я бы с ним соскучился.
Майе рассказали эту дурацкую историю. - С тигром я бы не сладил.
будет.
сегодня он сделал кое-что почище и куда более рискованное...
Там такая девочка, Леночка, работала кор-де-парель. Она здешняя, из
самодеятельности выросла, это у нее вообще первые выступления на
профессиональном манеже. Ну, а Николаев спьяну полез во время первого
отделения в клетку к Виоле, что-то он с ней утром недорепетировал. Начал
там арапником, не то палкой разбираться, козел... Она махнула через его
плечо, вот так. Пока он тюхался, она - с концами! И ищи ее по закоулкам!
Он, скотина, не закричал, втихаря стал своих служащих из аттракциона звать
- думал, без шума обойдется, сами найдут Виолу и повяжут. Это мне уже
потом рассказали.
газетах написали - у нас во время представления тигры по цирку
разгуливают! Ну вот, иду я по коридору, вдруг вижу - что за ерунда, тигр!
Лежит на полу и что-то когтит. Я перепугался, конечно, думаю - побегу,
найду николаевских служащих. Вдруг понимаю - он же на человеке лежит,
представляешь? Я прикинул, какая стена ближе, схватил за шкирку двумя
руками, отодрал от Ленки и мордой в стенку сунуть догадался. Лег, можно
сказать, на эту чертову Виолу. Хорошо, руки у меня цепкие... А у нее, у
сволочи полосатой, лапа завернулась, вот так, она меня когтями и
достает...
до плеча.
палками, с веревками, нас друг от друга отцепили. С меня кровь ручьем, а я
стою и ругаюсь - костюм загубил! Мне его совсем недавно пошили, к Новому
году...
продержали, потом я еще неделю бездельничал. Ко мне Николаев вечером в
гостиницу с коньяком явился. Ты, говорит, если знаешь, как виола из клетки
выскочила, так знай и молчи. Мы, говорит, с этим козлом Прошкиным
договорились, будто он клетку плохо запер, я ему забашлял. Ну, костюм мне
оплатить пообещал... Я его вместе с коньяком и выпер. Ни фига мне от него
не нужно, все равно весь цирк правду знает...
место.
каких не бывает.
почти без репетиций...
и спине. Ивана это удивило, но с чего-то же нужно начинать интимную игру.
На сей раз Майя начинает так... Лишь бы не слишком долго.
было достаточно хорошо, завершил близость не слишком бурно и без
сюрпризов.
недовольный, он открыл глаза, чуть повернул голову - и обнаружил, что она
стоит почему-то на коленях у постели и целует его руку - грубоватую,
цепкую, с потрескавшейся кожей между большим и указательным...
шарами, Иван не мог их подкинуть даже настолько, чтобы работать с
Сертаков Виталий
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Белов Вольф
Прозоров Александр