его углу наткнулся квазипальцем-щупом на некую твердь под поверхностью.
Быстро навертел ямку, добрался до пластикового люка. Дальше была шахта.
Забетонированный лаз в страну мертвецов со скобами для цепляния рук.
Нырять туда не хотелось, люминоловой прочности оставалось еще на час.
Можно ведь и завязнуть, если погреб окажется с секретом. Но охотничий
инстинкт оказался в Дмитрии Федоровиче прочнее всех других. Собственно,
без него Торн был бы довольно скучный тип. И вот он попер, попер в никуда.
Метров десять ниже пустыря - ответвления, где-то мерцает свет. "Ты не
таракан, не суйся в первую щель", - одна из заповедей группы здоровья. И
Торн продолжал стараться. Когда от занудства движения захотелось уже
вздремнуть, то в ответ показалась таинственная дыра, куда стоило
проникнуть. Торн вскоре пожалел, что не родился крокодилом. Веселее было
бы вытирать животом грязь, обрамляющую тоннель снизу. А потом тоннель
уткнулся в решетку. Торн пошуровал немного плазменным резаком, и она
исчезла. А Дмитрий Федорович свалился вниз головой в коридор,
предназначенный для осмысленного хождения людей. Правда, вдоль коридора
виднелись люки вместо цивильных дверей. Торн выбрал для разведки люк
посимпатичнее, отвернул винты и вошел. Тут что-то работало, жужжало,
сопело. Вдоль стен стояли клетки с голубями. Те делали свое дело, клевали,
но были обклеены датчиками. Анализатор почувствовал напряженку и включил
силовое поле. Вокруг Торна нательным нимбом появилось северное сияние. В
центре помещения светилась стойка, мельтешили столбики индикаторов. Торн
почитал надписи, попытался узнать слова. Он узнавал и изумлялся, здесь
было что-то вроде БГУ. Ускоритель элементарных частиц для воздействия на
мембраны, получения субъядерного резонанса. Только без модуля настройки на
пучки. Значит, уже настроен, раз и навсегда. В институте Торн таких не
видел и вообще нигде. Впрочем, ему могли не все показывать. Если так,
раненных в мембрану действительно исцеляют не только люминолом и добрыми
словами. В любом случае здешняя аппаратура не лицензионная. Пора
выбираться, обойдемся без ведьмаков. А завтра на свежую голову писать
рапорта. Но тут оказалось, что его не забыли и подготовили ему сюрприз.
и, наконец, сильно, даже свирепо: "Откройте, а не то хуже будет". Прямо
так и сказал. Затем понял, что хуже будет только ему. Поэтому, особо не
расстраиваясь, стал вырезать иллюминатор плазменным резаком. А когда уже
пошел на вторую половину круга, люминол-зараза отпустил его, и резак
оказался внутри мембраны Торна, неприятно преобразившись.
разряд. Каждое движение ее тела, лапки прожигает мясо, обугливает кость.
Тварь уже лезет наружу, изо рта хлещет горячая горькая желчь. Торн
тужится, пытаясь выпустить ее из себя. Она застревает и разрывается в
горле.
несколько угольков - все, что осталось. Хорошо хоть питание отключилось, а
то бы и квазирука накрылась. Торн приник к полу, так меньше энергии
расходуется на защиту.
начнет меняться. Станет лучше геном, потом мембрана - это по Веревкину. А
по теории прототипов - вначале мембрана, потом геном. Выбирай на вкус.
Голова прижата к груди, не отогнуть ее, не заорать истошно: "Караул!".
Тогда Торн начинает съеживаться, закручиваться, упрощаться, становиться
ноликом, сгустком детской энергии внутри твердой оболочки.
помнить".
орган - лицо Вельских.
сделали. Причем, говорящий.
оценил свои волочащиеся ноги и поднялся.
шарик. Путь к шахте был закрыт жлобами в зеркальных противолучевых
жилетах, которые без устали швыряли электронные сгустки в беглецов.
могучий заслон. - Пощекотали ребят и ладно.
отставать от него.
застыл на одном месте, как Пуп Земли. И все крутится вокруг него. Вихрятся
коридоры, струятся лампы. Еще на него набрасываются раскаленные
мускулистые кольца. Но он разводит руки, и от них остаются одни клочки. И
Вельских жутковато выглядит, какая-то юла.
пейзаж можно завязать и петлей. Так нагляднее".
Вельских.
небольшой предбанник и оказались в цеху.
умом Вельских.
Торн.
- только людей смешить.
себе. Над головами плетение балок, свешиваются хвостами сварные и сшивные
устройства, на полу ворох проводов.
силы.
спросил Торн.
есть мембранных уродов, ты смеялся, был доволен, что поймался еще один.
Твои умные проницательные глаза смотрели мимо паровых молотов, которыми
дубасили по ершистым пси-мембранам граждан, делая из них аккуратные
штамповки, загоняя все оси в одну доску. Твое могучее мозговое вещество не
напрягалось, когда чугунки бухнулись на город, а под ногами кругом
открылись люки человекодыр. Так что ты, Паша, тоже кузнец этого счастья,
не скромничай.
началась невеселая кутерьма. Богатыри, как будто перележали на
сверхпроводящих печах. Они приближались, умело прикрывая друг друга огнем
и маскируясь на местности. Меткие выстрелы поджигали блоки и модули на
стендах. Те чихали и сморкались огоньками. Напоминало фейерверк. От
Торновской плевалки толку было мало. Ампулы отскакивали от защитных
жилетов чугунков, как мошкара от лампы. Только поплыли белые кучевые
облака "душилки", искрозадые сразу перешли на автономное дыхание. А вот
противогаз у Торна немножко запылился, и он бы посинел, что баклажан, если
б не хорошая вентиляция цеха. Пришлось ему, как поединщику древних времен,
швырять мощными квазируками куски потяжелее, целя по кочанам наступающих.
Зато от ионной пушки Вельских искрозадым было явно не по себе. Они даже
забывали о долге, погружаясь в свои неприятные ощущения. Торн усердствовал
в ратном труде, а когда запыхался, то сразу понял, что слишком увлекся
подвигами. Его, видать, давно отрезали от главных сил, то есть от
Вельских. А теперь еще зажали в угол двое долдонов. Не хочу быть больше
цыпленком, твердо решил Торн, собираясь не сдаваться, пока его не
попросят. Откуда-то сверху прилетел солдатский ум, он же смекалка.
Разрядив бросатель, зацепил железный шкаф зубастым кончиком троса. Потом
дернул шкаф, как ковбой упрямого жеребца, и тот навалился на одного
силача. Силач поерзал-поерзал и стал крупно отдыхать. Гневом обуян, другой
чугунок вырос перед Торном. Не слушая протесты, оборвал Дмитрию Федоровичу
обе квазируки, как лепестки розы, и вдобавок дал ему в морду. Торн прянул
назад, спасая лицо, и лишился только очков, но по свисту пудового кулака
понял, что тот смертью пахнет. С укрепляющим криком "И-а" ученый прыгнул
головой вперед, прямо в брюхо обидчика. Брюхо всосало нападающего, потом
спружинило, и тот улетучился. Однако, следующие движение богатыря не
покончило с Торном как с яркой индивидуальностью, наоборот, сам богатырь
сломал пол своей тушей. Правда, он хватался не за атакованный Торном
живот, а за задницу, от которой шел едкий дым. Вельских успел в последний
момент сделать нечистой силе короткое замыкание. Торн хотел оправиться, но
не получилось. Два тиска сдавили плечи, потянули, и его ноги заболтались в
воздухе. Торн догадался, что находится он не в станке, а в обычных руках.
Но это не радовало его, потому что не вывернуться и не соскочить никак.
Вдобавок те умелые руки оказались биоэлектродами, а сам Торн плохим
проводником, даром что ученый-мембранист. Его выкручивало, как тряпку, и
комкало, как газету.
близкой победе, но и сочувствовал, - наблюдал бы ты за своей рожей сейчас,
кукиш и то симпатичнее.
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Прозоров Александр
Доценко Виктор
Мороз Александра
Витковский Евгений