свидетелем. Начальник сектора, который только что отдраил его, неустанно
повторял, что не в Летягине дело, Летягин только симптом серьезной болезни
всего коллектива. И Лукреции Андреевне есть тут о чем подумать. Лукреция
Андреевна, вы же запустили работу с клиентами. На все у вас - "нельзя",
чуть что - в крик. Так дело не пойдет. Все-таки наш сектор ради них,
паршивцев существует, а не ради вас, такой хорошей. И Галине меньше бы в
зеркало смотреться надо. Для нас и так сойдет - не целоваться же сюда
пришли. Летягин якобы вам что-то не обеспечил, не преподнес на блюдечке -
кушать подано. Сами бы и моделировали входящую информацию. Только для
этого надо было иметь желание и представление, да? А то, что Летягин с
вашей хваленой базой мучается - вас уже не беспокоит? Если там мусор
получается вместо упорядоченных данных, - это, значит, не ваше дело?
не шевелятся, экономист даже уронила голову на стол. Остальные члены
коллектива тупо разглядывают свои ногти или переписывают с одной бумажки
на другую. Только Николай Евсеевич исполняет странный танец, но, кажется,
не понимает, что увлечен хореографией.
управляет один из древнейших инстинктов, который пробуждается подражанием
папе или старшему брату в весьма юные годы - как только клыки прорежутся.
впился и, делая жевательные движения, стал подбираться к яремной вене.
Когда добрался, то несколько капель валориса I слетело на пол, и он,
воровато озираясь, размазал их ногой.
Трофим. - Просто позорит нас как класс. Понял теперь, Летягин, как важно
развивать не только кусательный аппарат, но и сознательность.
клыком заерзала, попыталась посмотреть, что ей мешает, долго крутилась и,
наверное, все же приметила Николая Евсеевича - лицо ее искривилось от
ужаса и, как показалось Летягину, разочарования.
ведет за собой большую ошибку, - принялся рассуждать Трофим. - Твой Евсеич
не довел ведь даму до полного оцепенения. Нельзя внушать донору, что тот
беспросветно виноват. Должна быть оставлена доля надежды, что в него
верят, что он сможет, если очень постарается...
при общении с ним будет возникать непонятное напряжение. Дама она нервная
и этого топтуна к себе уже не подпустит.
фуете, сел на свое место.
зависти отметил Трофим, - сейчас будет переваривать. Заодно и ментальным
валорисом III обогатился: пара новых идей - от Галины. Плюс эмоцию
позаимствовал от Лукреции, валорис II - любовь к сидению на стуле от
звонка до звонка... Но, кажется, недолго длилось счастье дяди Коли...
поманил к себе в кабинет Николая Евсеевича.
Трофим, - смотри, какие рожи корчит.
не заметные ни для кого, кроме зрителей, то есть Трофима и Летягина. Лицо
выражало и страх, и жадность, и мольбу, и "последнее прости".
Евсеевича.
- напомнил Трофим.
Летягин.
рыкать в ночи. А теперь пошли к следующей двери и полюбуемся Петром
Петровичем.
Дилетант одним словом.
поближе к щели.
не ставил в вину Николаю Евсеевичу, но постоянный рефрен: "Вам не стоило
полагаться на собственные силы. Ведь и у вас они не безграничны" отражался
на лице начальника сектора тенью беспомощности и покорности. Потом у
Николая Евсеевича голова стала никнуть, а нос у Петра Петровича удлиняться
и утончаться. Когда процесс увенчался созданием хоботка, на виске у
младшего начальника расцвел и, тихо побулькивая, раскрылся красный
тюльпан. Как большой шмель, немного даже жужжа, старший начальник опустил
хоботок в чашечку и втянул столько крови, что стал шире в плечах и
расстегнул, отдуваясь, пуговицы пиджака. Несколько капель, правда, упало
на пол, но Петр Петрович тут же растер их подметкой.
имеются, однако, у него навыки, которые можно развивать.
Евсеевич очнулся, окрашенный в цвета свежего трупа, и выслушал от старшего
начальника интересные мысли по коренному изменению работы сектора,
которые, как давно знал Летягин, принадлежали именно младшему начальнику.
коридору, Трофим добавил:
место, что в социальном плане означает понижение по службе, а ты как раз
переместишься на его освободившийся стул.
говоря...
все же этим упырям-самоучкам пустошить тебя, Георгий. Лукреции бегать в 55
годков, как девочке, за счет твоей энергии, а Галине тыкать тебе в нос
твоими же идеями. Она же сперла у тебя концепций на целую диссертацию! У
кого дыра энергетическая, тот со всем своим добром распрощается. Что,
между прочим, совершенно справедливо.
защиту? Коли Лукреция Андреевна, Галина, Николай Евсеевич, Петр Петрович -
кровопийцы, то почему они тянут валорис друг у друга? И есть ли смысл при
таком раскладе становиться в ваши ряды?
тобой личности - несознательные и неорганизованные упыри, у которых
существует известная тебе из учебника пищевая пирамида. Да, да, нижняя
ступень служит провизией для верхней и так далее. Будь уверен, что Петра
Петровича скоро вызовут на коврик и там отведают... Слышь, уже звонят...
поджавшийся голос начальника отдела: "Автандил Зурабович, но на
зарплату-то нам хватает... не пускаю я пузыри в лужу, Автандил
Зурабович... хорошо, сейчас еду..."
бардаку, хоть на нем держится все общество. Мы, сознательные
вампиры-профессионалы, создали необходимые условия, чтобы ты вошел
полноправным членом в наш вампирский круг, где валорис каждого
неприкосновенен и дозволен только один вид работы - с донорами, нечленами
круга. Кстати, Петр Петрович не очень-то нам и годится - утробный эгоист.
Ты другой... А теперь пошли добивать раненного орла Николая Евсеевича, он
и так огорошен собственной никудышностью, обрабатывать долго не надо, - и
Трофим потянул Летягина за собой.
встреча с Летягиным его обременила настолько, что он решил отделаться от
вредного сотрудника навсегда.
не то что всякие Галины и Лукреции. Вам интересен поиск какой-то там
истины. Но у нас в секторе все направлено на то, чтобы получить быстрое,
пусть даже поверхностное, далеко не оптимальное, зато устраивающее всех
решение...
летягинскую ногу и пробубнил краем рта, - начальничек хочет тебя сбагрить,
потому что уже боится.
Евсеевич.
закурив, пристроился неподалеку, - или моя личность тебя не удовлетворяет?
вижу в первый раз, - расстроенным голосом заметил Николай Евсеевич.
непонятно, как ты, такой образованный профессор, должен стоять рядом с
простым работягой, - "обиженный" Трофим набряк кулаками.
Летягин.
получается, гражданин ученый, у вас там мозги, а у меня кость одна и
пустое место, - Трофим выразительно постучал по лбу и загородил выход.
Николай Евсеевич понял, что покинуть помещение так просто не получится -
можно задеть разгневанного гегемона.
начальник, но было видно, что мозговое вещество у него занято другим.
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Маккарти Кормак
Гуревич Георгий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия