какую сторону? - и почти нормально, без шатаний и песен, пошел вдоль
улицы. Ничего, неплохо устроились вольные эстонцы. Чистенько, уютно.
Не будем нарушать покой. Не будем. Мы культурно, чин чином.
подобрался, но через мгновение опять стал добродушным толстяком.
спешил явный русак.
земляка. Волгарь, может быть, даже астраханец.
- Можно вас на минуточку, - перешел он на обыденный язык.
русские души.
завел их в "детское счастье". - Мы с женой читали газету, только
что... Мы, русские, все так рады, так рады... Не сочтите за
назойливость... От всей души, от чистого сердца... - владелец магазина
снял с полки большую, перевязанную лентами коробку, развязал бант и
откинул крышку. - Медведь. Он и мальчику, и девочке понравится. Вы
прибавления ждете... Это хороший медведь. Самый лучший. Подарок... -
он смолк, умоляюще переводя взгляд с Вабилова на Тыниссона.
глазами, его потешная морда тоже просила: возьми, я тебе пригожусь.
а медведь замечательный, но слишком большой...
спасибо.
ей от всего мира; Тыниссон хотел помочь, но он нес сам, нес, твердя
про себя: они не посмеют, они не посмеют!
положительно, сегодня день разговоров. Сначала адмирал с отцом
Афанасием, теперь вот маркиз Бови. Алексей любезно приоткрыл створку
шкафа - огромного, под стать хранимым книгам. Мореный дуб дюймовой
толщины берег прошлое от настоящего. Утверждают, что в таких шкафах не
заводится ни плесень, ни книжный червь. Похоже на то.
поближе к большим, in quarto, томам.
Библиотекой в наше время считают собрание сотен и тысяч книг, в этом
смысле библиотеки Иоанна Грозного никогда и не существовало. Дюжина
древних инкунабул, приданое византийских жен. Иоанн купил еще немного,
вот и библиотека. В те времена книги вообще были редкостью, а те,
которыми интересовался Грозный... Впрочем, кому я рассказываю!
но видно было - он хотел не слушать, а смотреть. Для этого вас сюда и
пригласили, господин академик.
историю самих книг. Вот, например, эта - Алексей осторожно извлек
фолиант - старая кожа, серебряные замки. Сколько лет тем замкам, а -
даже не потемнели. - Считается, что ее привез в Рим Гай Юлий Цезарь.
Любопытно, но его по сей день обвиняют в том, что он сжег
Александрийскую библиотеку, хотя на самом деле он послал отборный
отряд легионеров, чтобы спасти книги. Но удалось уберечь от огня лишь
единичные рукописи, одна из которых - перед вами. Пожар устроили
египетские жрецы, желавшие любой ценой не допустить к этим книгам
римлян.
рукой. Изучение книги не прошло Цезарю даром - следствием явилась
болезнь, которую сейчас трактуют как эпилепсию, но чем она была на
самом деле, кто знает. Во всяком случае, рукопись спрятали в потаенное
место, где она и лежала, пока император Константин не взял ее в новую
столицу. Именно Константин приказал предать ей такой вид, каков она
имеет сейчас. Возможно, поэтому книга уцелела во время захвата
Константинополя крестоносцами - искали свитки. Потом, в России, ее
читает Иоанн Четвертый - и из веселого, приветливого и доброго
государя становится Грозным. Опять же - его поражает страшная болезнь,
во время приступов которой рассудок покидает тело, а что приходит
взамен? Борис Годунов приказал все "особые" книги Иоанна поместить в
недоступное укрытие - на Руси не любили чернокнижие. Потом, много лет
спустя, Павел Петрович открывает для себя эту библиотеку. Счастья это
ему не принесло. Умер он страшной смертью.
но в смерти его неповинны. Есть свидетельства, написанные участниками
заговора много лет спустя. Обстоятельства кончины императора были
таковы, что они предпочли остаться в памяти потомков убийцами, нежели
открыть правду об императоре - некроманте. Его сын до последних дней
своих замаливал грехи отца, а книги... книги опять скрылись из виду,
пока матушка моя не извлекла их на свет в девятьсот двенадцатом году.
Совсем недавно она передала их мне, решив, что с нее достаточно, -
Алексей слышал в своих словах хвастовство ребенка, рассказывающего,
какая у них страшная собака живет в конуре. Чего-чего, а хвастать в
детстве ему не приходилось. Как хвастать наследнику престола? Чем?
Превосходство его подразумевалось и не оспаривалось никогда. А
потребность осталась и давала о себе знать в самый неподходящий
момент.
это мой дядя Николай Николаевич. Я просил его рассказать что-нибудь
страшное, любил, страсть - про колдунов, вурдалаков, оборотней, и он,
под большим секретом, шептал мне вечерами жуткие истории. И про
библиотеку Иоанна Грозного тоже. Да вы берите, открывайте... Бови
расстегнул застежки книги. Крупные, они покрыты были резьбой, отчего
делались на ощупь шероховатыми, негладкими. Маркиз прищурился, пытаясь
рассмотреть орнамент.
Четьи Минеи, как и уместились. Если взять сильную лупу, то можно
разобрать, - пояснил Алексей. Опять будто хвастаю.
Клеопатры для Цезаря, - хвастаю, хвастаю.
строки непонятной, таинственной письменности. Для Бови, впрочем, она
понятна, если тот действительно превзошел Шампольона. Иероглифы, руны,
да...
Невероятное! Фантастическое!
Алексей был бы огорчен не на шутку иной реакцией маркиза.
комментарий к ней одного арабского теософа, комментарий настолько
странный, что автора всегда называют "безумным арабом", но сама книга
считалась невозвратно утерянной...
событие в моей жизни.
работе?
время дня, делать какие угодно выписки и зарисовки - но только для
вашего личного пользования. Позднее мы обсудим возможность публикации,
но сейчас, думаю, это было бы преждевременно.
Императорскому Величеству.
наступления темноты он закрывается. Мы, знаете ли, опасаемся
пользоваться огнем - здесь.
грядущий. Про страшное. До вечера еще далеко. Пусть ознакомится,
составит представление, а потом и рукопись ему дать, скромного А.
Романова. Или воспользоваться псевдонимом? Игрушки, игрушки. Дедушка
был государем полным, самодержцем, и всех развлечений имел - водки
выпить. Папенька часть полномочий думе делегировал - и появились в
"Ниве" работы некоего Н. Романова, фотографа-пейзажиста. А у самого
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Громыко Ольга
Мурич Виктор
Володихин Дмитрий