Кроме того, было в этом здании что-то еще... Нечто холодное, взирающее на
живой мир с каменным презрением. Так или иначе, но возникшее ощущение
дискомфорта нарастало по мере приближения к гостинице. При этом Александр
продолжал чувствовать, что в спину ему смотрят Цой с Маципурой. Они словно
ждали чего-то, что должно было остановить следователя, и их ожидание
невольно передалось ему, словно он шагал под прицелом далекого снайпера.
подобно раскаленному утюгу. Электрический разряд? Солнце?.. Поморщившись,
Александр отворил тяжелую дверь и очутился в наполненном светом вестибюле.
в гостинице изменилось немногое. Разве что серые плафоны под потолком
расцвели пышными люстрами, а обитые деревянной планкой стены запестрели
картинами и фотографиями. Единственный обитатель просторного вестибюля
сидел за небольшой конторкой и забавлялся тем, что, глядя на себя в
зеркало, пальцами тер глаза. Расчесывал он их столь яростно, что,
казалось, вот-вот выцарапает. Маленький транзисторный приемник,
примостившийся возле служащего, наигрывал что-то тягуче-восточное,
перебиваемое треском и шипением помех. Остро пахло лавандой, но почему -
этого Александр не сумел бы объяснить.
соскочил со стула. Александру стоило немалых усилий, чтобы не выдать
своего изумления. В то время, как тело служащего принадлежало крупному,
вполне сформировавшемуся мужчине, ножки его оказались кривыми и
крохотными. По полу он скорее не шагал, а перекатывался. Впрочем, самого
карлика это абсолютно не смущало. С радушной улыбкой он подсеменил к
следователю и, протянув жилистую руку, дружелюбно представился.
показаться обидным, но я не обижаюсь. На что, скажите пожалуйста, можно
обижаться в моем положении?.. Кстати, о вас справлялись - и уже не раз.
Правда, Марат Каримович сегодня заняты, но интерес тем не менее проявляли.
Сами понимаете, симпозиум, кульминационный момент... Оппоненты сосланы во
мрак, в свете дня - меры секретности по психотронному оружию, возможная
кончина света от рук террористов. Сегодня выступает докладчик из
Гватемалы. Тема - заштопывание вселенских дыр и вечный вопрос единения.
Председательствуют сами Марат Каримович, так что, увы, аудиенции пока не
выйдет. Но если желаете, можете прогуляться по залам. Ей богу, у нас
неплохая выставка! Имеются работы Манина, Даниленко, Головщикова - если не
видели, обязательно взгляните! Есть в них, знаете ли, нечто этакое! -
Громбальд восторженно потер подушечками пальцев. - Вдохновляющее на
онтогенез, что ли! Романтизм Торховой, энергия Маркова, простодушие
Кондратьева. Согласен, с ними можно спорить, их можно поносить, но именно
этим они и прекрасны! Косность - не главная беда, поверьте мне. Куда
страшнее апатия. Дурная привычка - читать на стульчаке в коммуналке. Но
хуже если не будут читать вообще! Поиски смысла заходят в тупик не потому,
что искомый отсутствует. Смысл невозможно найти там, где его нет. За него
надо бороться, как за собственное здоровье. И в том, и в другом случае
ленивых ждет неудача, ибо искать - вовсе не значит лицезреть трещины
потолка. Человеческий поиск подразумевает куда более энергичные процессы.
Мазохизм в смысле насилия над душой и мозгом. Хлещите их плетью, и может
быть, выйдет толк. Впрочем, вы следователь, вам это известно не хуже
меня...
понимал. Словоохотливый карлик начинал вызывать у него раздражение.
Через недельку-другую страсти поутихнут, выберут другого
председательствующего, и у Марата Каримовича наверняка выбьется свободная
минутка.
Животное столько не выдерживает, сколько выдерживаем мы, - Громбальд
сокрушенно помахал свободной рукой. - Поэтому походите по коридорам,
подышите воздухом искусства, всплакните. Конечно, безобразие, что мы не
имеем возможности принимать посетителей исходя из желаний последних, но
таков уж существующий статус. На время проведения симпозиума вводится
чрезвычайное положение, и тут я бессилен.
Иногда в подсобках - это даже не в пример сподручнее. Нежели на пухлом
диване.
внимательно. Об этом упоминали в ряде зарубежных журналов. "Плейбой",
"Юманите"... Мы, Александр Евгеньевич, - всюду!
с толку.
больно смотреть! В самом деле, побродите по коридорам, поизучайте
репродукции. В них, понятное дело, не та энергия, но кое-что все-таки
есть, - карлик продолжал вести его, отворяя дверь за дверью, показывая на
стены, увешанные фотографиями и картинами. - Одна деликатная просьба: не
мешайте проведению симпозиума, не отвлекайте постояльцев от диспута. Ну а
за сим я имею честь распроститься. - С удивительным проворством Зиновий
Громбальд юркнул в боковой проход.
притолоку. Под черепом полыхнуло искристое пламя, и, обняв гудящее темя,
он прислонился к стене. Происходящее по-прежнему не укладывалось в
сознании. Ему казалось, что над ним посмеялись. Симпозиум!.. Какой может
быть симпозиум в гостинице? И почему главный администратор обязан
председательствовать на этом самом симпозиуме?.. Картины, коллажи,
фотографии кружились перед глазами пестрым калейдоскопом. Внезапно он
сообразил, что нумерация дверей не соответствует действительности. Семьсот
шестьдесят один, семьсот шестьдесят два... Держась за голову, Александр
припустил по коридору. Ковровая дорожка куда-то пропала, шаги гулко
загрохотали под сводами. Это не могло быть седьмым этажом! Он помнил
совершенно отчетливо, что по лестнице они не поднимались и в лифт, конечно
же, не входили. Однако, числа на латунных дверных табличках говорили об
ином.
служебная лестница. Но где же, черт возьми, вестибюль?!..
общая картина не изменилась. Александр машинально перечитывал надписи,
сделанные карандашом под трехзначными номерами: Люмперго Авраам
Имбрекович, космозоология; Дарьяно Порциус, лебертоман и символист... Как
видно, в гостинице имелись свои шутники. Дистанция до лестницы оказалась
длиннее, чем он рассчитывал. Почему-то стало вдруг ясно, что он пьян, и
только этой особенностью своего состояния можно объяснить все
происходящее. Оставалось только вспомнить, где же и когда он успел
отравить себя алкоголем.
снегом с потолка посыпалась известка. Ветвистые змейки трещин поползли по
стенам, вертко пробираясь меж бесчисленных шедевров местного
художничества. Тяжело дыша, Александр перешел на шаг и, не сознавая того,
что делает, громко постучал в ближайшую дверь. Сверху уже падали куски
штукатурки. Надпись на этой двери была столь же забавной, сколь и
непонятной: "Приакарт Ри По, бухгалтерия-геодезия всеобщей космогонии".
Постучав еще раз и не дождавшись отклика, он переступил порог.
гардероб шипастой конструкции, справа располагалось царство запахов - то
бишь ванная, совмещенная с туалетом. Номер оказался довольно большим.
Помимо кухни здесь имелась бильярдная, а в чуланчике, куда он нечаянно
сунулся, красовалась целая галерея растущих в горшках фикусов. Миновав
прихожую, Александр раздвинул пыльные кулисы и проник в одну из спален.
Так во всяком случае ему отчего-то подумалось. Но это была не спальня и
даже не гостиная. Совершенно непонятно что. Бамбуковые стены, пол,
напоминающий земляной и абсолютно никакой мебели. Присутствие в странной
комнате жильца одновременно и смутило, и успокоило его. Смуглокожий, очень
напоминающий индуса брюнет сидел на соломенном половичке и, полузакрыв
глаза, что-то складно бормотал под нос. Может быть, пел, а может, молился.
потом, я хотел поинтересоваться этажом. Звучит, разумеется, глупо, но
вышло так, что я...
взглянул в его сторону. Только дрогнули тонкие брови, и скрипучий голос
прорезал тишину.
украсившись полированной мебелью. Индус, циновка и голые неухоженные стены
исчезли. Эта новое помещение скорее напоминало шикарно обустроенный офис.
Ценных пород дерево, нигде ни грамма пластика. За огромным дубовым столом,
усталый, с воспаленными от недосыпа глазами, восседал совсем еще молодой
человек - не мужчина даже, а скорее - юноша. И очевидно собственная
молодость в значительной степени тяготила его, - ничем иным нельзя было
объяснить чудовищной формы очки, криво сидящие на его юном носе. Кстати,
жуткие эти очки, как все находящееся в комнате, были тоже из дерева. Впору
было улыбнуться, но Александр почувствовал озноб. И неожиданно подумалось,
что возможно, глаза у хозяина кабинета выглядят столь устало отнюдь не по
причине самоотверженного труда, причиной тому - все те же нелепые, в
десять, а может, и пятнадцать диоптрий очки.
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Акунин Борис
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс