Пересветов, радистка Эверстова и кто-то посторонний, спиной к дверям. Шла
беседа. Собственно, говорил посторонний, а остальные внимательно слушали.
Никто не обратил внимания на вошедшего майора, хотя было ясно, что завтрак
не начинали из-за него.
узкими и темными глазами охотника, живо глядевшими на него сквозь узкие
прорези век.
и почтительностью направился к Шелестову.
увидел у дома твоего пса и никак не мог вспомнить, чей же он. Ну никак!
будто и в самом деле поверил словам майора. - Не узнал Таас Баса, значит
глаза совсем плохие стали и память плохая. Лечить надо. Крепко лечить.
Смотри, через год и меня не узнаешь.
обороты и выражения, свойственные коренным жителям Якутии.
становления Советской власти состоял в Красной Гвардии и постоянно общался
с русскими, потом, в течение двух лет, обучался в русской школе.
вчера ночью прилетели.
пришел. Сам пришел. Дело привело меня сюда. И хорошо, что ты тут. Расскажу
тебе все.
разливать чай по эмалированным кружкам, и майор придвинул табурет к столу.
Волосы на голове Быканырова поредели, побелели, но оставались, как и
прежде, жесткими, колючими, словно у ежика. Морщин прибавилось. Они
напоминали собой щели. Но старость не портила лица Быканырова. Узко
прорезанные живые и умные, но немного уставшие глаза его подчеркивали
мудрость старческих лет. Они смотрели зорко, смело, как это бывает у
людей, проведших большую часть своей жизни среди природы. Обилие морщин
говорило, как раны на теле закаленного в боях воина, о том, что за плечами
старика лежала нелегкая жизнь.
нипочем? Вечно молодой и вечно охотник?
лбу, на висках, на щеках и разбежались в разные стороны. Он даже как бы
помолодел.
Ноги крепкие, - ходить можно. Глаза все видят, - стрелять можно.
полез в карман, достал трубку и кисет с табаком. Он не торопился с ответом
и, видимо, вспоминал, о чем шла речь до прихода майора.
набил глиняную трубку, умял табак в ней и, уже задымив, заговорил, ткнув
пальцем в грудь Ноговицына.
видит, всю жизнь нашу видит. Счастливый человек. А жизнь совсем другая
стала. Я в его годы ничего не видел. Купца одного видел и приказчика.
Теперь Советская власть всему учит, а нас учили: купца почитай, урядника
уважай, бога люби и бойся. А бога два было. Один шаман - наш, другой поп,
русский, - ваш. - Быканыров закатился мелким смешком, сделал крепкую
затяжку. - Ваш бог придет в тайгу, окрестит одного, а от него все
православные идут, а когда помрет якут и хоронить надо, - наш бог
приходит, шаман. - Он на минуту замолчал, задумался. - И тайга другая
стала. Я ее всю исходил. Столько верст сделал, что шаману веревками не
вымерять. Раньше в тайге ничего не было видно, а сейчас все видно.
Раздвинулась тайга.
когда он впервые узнал старого охотника и нашел в нем верного друга. И
сейчас, слушая Быканырова, майор вспомнил далекое прошлое. Шелестов не
знал отца. Его отец убит током высокого напряжения за месяц до появления
на свет сына. Плохо Шелестов помнил мать, умершую на седьмом году его
жизни. Старик Быканыров, с которым он сдружился двенадцать лет назад, был,
пожалуй, тем единственным человеком, на котором Шелестов сосредоточил свои
сыновние чувства. Не было года, не считая трех военных лет, когда бы они,
невзирая на огромные расстояния, их разделяющие, не встречались.
к другу глубокой, прочной и взаимной мужской симпатией, переросшей в
большую человеческую дружбу.
когда он, преследуя пробравшегося в тайгу из-за кордона диверсанта, попал
с упряжкой оленей в большую полынью. Олени утонули, а сам он едва спасся,
удержавшись на кромке льда. Но, спасшись от воды, он должен был неминуемо
погибнуть от другого. Он лишился всего того, без чего человек в тайге при
безлюдье и бездорожье, при пятидесятиградусном морозе вообще не может
существовать: спичек, оружия, средств передвижения. Он не мог уже ни
развести огня, ни добыть себе пищу, ни идти куда-либо в поисках людей и
жилья.
стальной панцырь, ледяной коркой, сковавшей все его члены.
находился в тайге, увлекшись преследованием диверсанта, и не встретил ни
одной человеческой души, а тут, через каких-нибудь двадцать-тридцать минут
после случившегося с ним несчастья, внезапно, каким-то чудом появился
человек.
уже горел костер, и Шелестов, упрятавшись в доху нового знакомого, сушил у
огня свою одежду.
отдав ему скудные запасы пиши и даже ружье, а сам ушел и вернулся с двумя
нартами.
бескурковое ружье двенадцатого калибра, с которым старик никогда более не
расставался.
Они вместе охотились. Дважды старик, по приглашению майора, гостил у него
в Якутске. Сколько было вместе продумано, пережито, переговорено за долгие
северные ночи. Сколько поведали друг другу своих мыслей охотник и
офицер-разведчик. Сколько незабываемого принесла эта большая дружба.
Выполняя боевое задание, Шелестов нередко прибегал к помощи Быканырова,
как опытного проводника и надежного переводчика, владевшего не только
родным и русским языками, но и языком эвенков, юкагиров, чукчей...
вместо него стал говорить Ноговицын. И оторвался от своих мыслей майор
лишь тогда, когда старый охотник обратился непосредственно к нему.
Шелестова.
на шапки обеим привезу. И дело в Якутск есть.
сбежали?
Чурапчу приходил к тебе в гости, как угощал ты меня.
Шелестов. - Не было тогда чем угощать.
неправильные. Неважно, чем угощал, а важно, что с душой, с сердцем.
мгновение забыл, что привело его сюда. - Меня прислал товарищ Винокуров, -
продолжал Белолюбский. - Как вы считаете, можно хоронить Кочнева?
до приезда сюда представителей судебной экспертизы. Это не составит
особого труда при данной температуре. Как ваше мнение?
Контровский Владимир
Якубенко Николай
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей