расстегнул молнию на. джинсах и большим пальцем вдавил кнопку звонка.
дверную цепочку.
услышав щелчок сработавшего замка, бросился на Анжелу, срывая с нее
шелковый халат.
вырваться. - Мне нельзя! Нельзя!
кровью. Анжела лежала безропотно, без движения. По ее щекам катились
слезы - от страха и омерзения.
водил по ее лицу.
теперь - пока.
в себя. Подобное с ней никогда еще не случалось: чтобы вот так, грубо,
без всяких слов и разговоров ее повалили в собственной квартире прямо на
пол и изнасиловали! По-другому она никак не могла это назвать. Но в то
же время она понимала, что никому рассказать о происшедшем не сможет. Уж
слишком ужасно все это было.
радиотелефона, не снимая плаща, зашел в ванную, сел на край ванны и
набрал номер Анжелы. Та долго не подходила к телефону.
есть рассказ "Солнечное затмение"?
уже холодной Саши Петровой. Он просунул указательный палец ей в
промежность, и его голос стал ласковым:
постараюсь исправиться. Ты, пожалуйста, не обижайся на меня и никому не
говори.
ничего не будет!
поглаживая тельце мертвой Саши Петровой, Синеглазов испытывал
удивительное удовольствие. Он разжал губы девочки и просунул ей в рот
три пальца. Он чувствовал кончиками пальцев гладкое небо, чувствовал
язык, острые твердые зубы. Ему было невыразимо хорошо.
проклятия, которые каплями бальзама падали на душу Синеглазова.
увижу.
объясню. И надеюсь, ты меня поймешь...
поднялся, снял плащ, вытащил из гардероба чемодан с инструментами. Затем
отвязал ремень. Тельце Саши Петровой скользнуло в ванну, и голова глухо
ударилась об эмалированный чугун.
привычным и приносило какое-то странное удовольствие. И Синеглазов
подумал, что, наверное, из него получился бы замечательный хирург, если
бы не идиоты родители. Они все ему испортили, послав учиться не туда,
куда следовало бы.
целлофановым пакетам. Бечевка была аккуратно завязана на бантики. На
этот раз ему потребовалась всего одна спортивная сумка.
успевшую засохнуть кровь на белых плитках кафеля. Ванная сияла так, как
обычно все сияет в операционной. Здесь не хватало только бестеневого
освещения.
потолок на лампу, забранную в матовый колпак, - и тогда будет полный
кайф. И еще надо будет достать зеленый халат и прозрачный фартук".
крышкой и спрятал в секретер. Он чувствовал себя на верху блаженства.
Ему доставляло удовольствие сознание того, что в красной спортивной
сумке лежит расчлененное тело девочки и что сейчас он поедет и
разбросает по городу остатки своего сладкого пиршества, расстанется с
ними навсегда. Но у него останутся фотографии, и по ним он всегда сможет
вспомнить все то, что его волновало и приносило удовольствие, сможет
вспомнить даже то, какой на ощупь была кожа похолодевшего трупа, какими
были волосы. По черно-белым фотоснимкам он легко мог представить себе
цвет крови и даже ощутить ее теплоту и вязкость.
тщательно причесанный и надушенный дорогой туалетной водой, спустился
вниз. Во дворе не было ни души. Он подошел к своей машине и легко
забросил на заднее сиденье сумку.
него был готовый ответ. - Первым делом - голову. А вот руки, ноги и
туловище - в разных местах и желательно подальше друг от друга".
разрушенный квартал и направился к канализационному люку, его удивлению
и злости не было предела: прямо на люке стоял поддон с кирпичом.
черт с вами!" - пнув кроссовкой кирпич, сказал Синеглазов и,
развернувшись, направился к машине.
слушая, как журчит внизу вода, уносящая нечистоты, и передумал. Но, тем
не менее, он понимал, что голову надо спрятать основательно - так, чтобы
никто никогда ее не нашел. А это было задачей довольно непростой.
краны, на которых горели лампочки.
строителями в заборе.
увидел уже готовую опалубку фундамента.
подозрительного, расстегнул молнию на сумке, достал целлофановый мешок,
похожий на шелестящий кочан капусты, и двумя руками, как футболист,
вбрасывающий мяч на линии поля, швырнул голову в опалубку. Послышался
звон арматуры, и все стихло.
перескакивая через строительный мусор, через брошенные носилки,
покореженные корыта и ведра, выбрался на тропинку; - Все будет класс, и
как ни случится - все будет хорошо.
неподалеку от ипподрома. Сверток с руками он тоже бросил в мусорный
контейнер. А ноги Саши Петровой оказались в открытом канализационном
люке, возле которого стоял жестяной знак "Земляные работы".
ее на стройке. А может, и не зря, - утешил он себя, наконец-то
почувствовав усталость и непреодолимое желание уснуть.
и двух гаишников в бронежилетах и с автоматами. Был поднят жезл.
Синеглазов подъехал и затормозил.
автомат. Сержант представился и попросил документы. Синеглазов подал,
вежливо улыбаясь.
посветил в лицо Синеглазову.
не возьмешь.
милиции.
можешь ее лишиться.
собой не беру.
Мира.
дома. Он даже не стал отгонять свой автомобиль на площадку.
сигнализацию.