и надо сказать, роль она мне отвела нелегкую. - Какие-то психи-подростки
пытались заманить меня в ловушку, но мне удалось отстреляться.
говорить, на мой взгляд, Грант Нистром, впервые доказавший, что он
настоящий мужчина. Либби испуганно ахнула:
же курьер, а не автоматчик. Если бы я знала, когда уговаривала тебя
принять участие во всем этом, что тут имеется хоть малейший риск... -
Она замолчала, и по ее лицу трудно было сделать какие-то выводы о том,
что она на самом деле думала. - Тебе... тебе пришлось кого-то убить?
стрелять в людей мне не в новинку. Было нетрудно догадаться, откуда
пришла к ней эта информация. Опять же я начал понимать, от кого люди
мистера Смита узнали такое большое количество подробностей об интимной
жизни Гранта Нистрома. Правда, я никак не мог пока вычислить, почему она
выдала эти сведения властям, а также почему поспешила оказать мне помощь
в исполнении роли ее возлюбленного, если он, конечно, таковым являлся.
Хэнка. - Я старался говорить так, как это сделал бы Нистром, расписывая
свой первый подвиг в области человекоубийства. Это все равно, что
стрелять рыб в бочке. Гораздо труднее выслеживать оленя или лося.
Человека подстрелить куда проще. Он не чует твое приближение и умирает
быстрее.
ни за что бы не впутала тебя во все это. Но ты жив-здоров, и я надеюсь,
мистер Стоттман позаботился обо всем прочем, так что у тебя не возникнет
никаких проблем с полицией.
днем с огнем не найдешь. Кстати, куда ты дела свою машину? Если бы я
знал, что ты теперь раскатываешь в желтой жестянке, нам бы не пришлось
нестись сюда из Паско. - Полагая, что она на моей стороне, я решил
предупредить ее не задавать мне никаких опасных вопросов на эту
щекотливую тему. Она чуть нахмурила брови, давая мне понять, что я
напрасно не опознал желтый "кадиллак". Минус сотрудникам мистера Смита,
помешанным на секретности. Слава Богу, мне удалось вытянуть из них хотя
бы имя подруги Нистрома. Осталось надеяться, что подозрительный Стоттман
не удосужится проверить дату приобретения "кадиллака".
отозвалась Либби. - Ты пропустил это мимо ушей. И еще ты не сказал,
почему приехал сюда - хотя, конечно же, я безумно рада тебя видеть.
возникла проблема, и он решил, что только ты можешь тут ему помочь.
толстяка.
в Сан-Франциско, когда нам понадобился курьер, который имеет обыкновение
много путешествовать в разных районах Америки. Конечно, я его знаю.
Потому-то меня и позвали в Паско, чтобы я проверила, с кем вы выходите
на связь. Милый, что, собственно, происходит? - обратилась она уже ко
мне.
полагает, что если один человек прикинулся Нистромом, то у него могут
найтись подражатели. Он хочет быть абсолютно уверенным, что я - это я.
Скажи ему, что это так.
известно. Скажи ему. Сделай официальное заявление.
засвидетельствовать, что этот человек и в самом деле Грант Нистром, а
никакая не подделка. Ну как, вам этого достаточно, мистер Стоттман, или
вы предпочитаете, чтобы я сделала письменное заявление, каковое заверили
бы должностные лица в местном суде? - Толстяк промолчал, и Либби
обратилась ко мне:
доставить его сюда в темноте. Двести с лишним миль! Из мистера Стоттмана
надо все тащить клещами. Но, может, если мы оба его очень попросим, он
расстанется с теми крохами, которые его команде удалось тут наскрести, и
я смогу двинуться дальше на север, где меня ожидает улов побогаче.
своих заслуг, его профессиональная гордость оказалась уязвлена, и он
сказал:
этих словах он похлопал себя по карману пиджака. - А без этого ключа вся
информация, которую вы получите на севере, будет лишена смысла.
систему или объект, скрывающийся за этими буквами. Похоже, как и имя
Либби Мередит, это было нечто явно знакомое Гранту Нистрому, а теперь,
стало быть, мне, но комментировать услышанное необходимости не было,
поэтому я лишь сказал:
что я - это я, давайте, что у вас для меня имеется.
и огорчение. Он уставился на Либби, а она сказала:
из Сан-Франциско, чтобы развеять все ваши сомнения насчет правдивости
моих слов? Это, конечно, окончательно поломает график Гранта, но кому до
этого будет дело - главное, чтобы вы были довольны, мистер Стоттман,
верно?
малопривлекательную наружность, он был неплохим агентом. Он доверял
своей интуиции. А таковая подсказывала ему, что я самозванец, кто бы там
за меня ни был готов поручиться. Однако он не собирался переступить
черту, за которой могли начаться неприятности. Он имел все задатки
хорошего агента, но в то же время он был и чиновником, знавшим, где и
как себя вести. Он пожал своими пухлыми плечами.
стеклянную баночку, полную каких-то больших таблеток. - Держите,
Нистром. Минуточку... Как должна была осуществляться передача?
терпение.
и спрашиваете: "Это Лабрадор? Какой красивый. Как его зовут?" А я
отвечаю: "Да, это Лабрадор. А зовут его Хэнк". - Я метнул мрачный взгляд
на Стоттмана и осведомился:
него, наверное, неплохая родословная?"
собаки... Господи, те, кто придумывает такие церемонии, к сожалению,
сами никогда не выполняли оперативной работы.
вчера она дала вам не те собачьи витамины, которые вы просили. Девушка,
скорее всего, должна была принести извинения и начать искать то, что вы
потребовали. Мне же нужно было быстро встать и спросить: "Это что,
петтэбс? Их как раз и принимает моя собака, и они у меня кончаются. Могу
ли я взять их?" Вот, собственно, и все.
Стоттмана подозрительно буравили меня. Но я только пожал плечами.
важное и что я должен передать это дальше определенным способом. Вы мне
сказали еще, что это волшебный ключ, но я постараюсь забыть об этом как
можно скорее. Чем меньше знаешь, тем реже в тебя стреляют. А то я что-то
слишком часто играю роль мишени в этой поездке.
мне на ладонь баночку, повернулся и направился к двери.
что-то сказать, но она покачала головой и приложила палец к губам. Тем
же самым пальцем она показала на столик у двери. На нем лежала шляпа
Стоттмана. Древнейший фокус в мире.
ее в объятия, делая то, что диктовала обстановка. Она не оказала
сопротивления. Напротив, сочла, что это интересная перспектива,
требующая ее полного содействия. Мы были оба вполне правдоподобно
взъерошены и румяны, когда дверь вдруг распахнулась.
нас. Я никак не понимал, зачем, собственно, он собирался нас застать.
Думаю, он и сам вряд ли мог бы ответить на этот вопрос. Похоже, он
просто считал, что должен сделать еще одну попытку. За его спиной маячил
смуглолицый Пит. - Прошу прощения, - сказал Стоттман и снова удалился.
что дверь заперта.
Буджолд Лоис
Акунин Борис
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Орловский Гай Юлий
Андреев Николай