Чтение 11–й страницы книги ~Брайтонский леденец~

"Фре" - сокращенно Фред, "само" - самоубийство, и "око" - это то, что я
всегда говорю: око за око и зуб за зуб.

- А что значат эти два Л?

- Пока еще не знаю, но подумаю. - Она откинулась на спинку стула,
ощущая свою силу и торжествуя. - Я не суеверна, - сказала она, - но против
этого ничего не скажешь. Доска-то уж знает.

- Уж она-то знает, - повторил старик Кроу, свистя зубом.

- Попробуем еще раз.

Прибор покатился, заскрипел и резко остановился. Яснее ясного на нее
смотрело имя: "Фил".

- Ладно, - сказала Айда, - ладно. - И слегка покраснела. - Хотите
сахарного печенья?

- Спасибо, Айда, спасибо.

Айда вынула из буфета жестянку и подала ее старику Кроу.

- Они довели его до смерти, - сказала она счастливым голосом. - Я
знала, здесь что-то не так. Посмотрите на это "око". Оно как будто
подсказывает мне, что я должна делать. - Ее взгляд задержался на слове
"Фил". - Уж я заставлю этих людей пожалеть, что они родились на свет. -
Она с наслаждением вздохнула и вытянула свои стройные ноги. - Добро и зло,
- сказала она. - Я верю в то, что существуют добро и зло. - И, откинувшись
немного глубже в кресле, со вздохом счастливого удовлетворения она
проговорила: - Это будет увлекательно, это будет интересно, это будет
кусок жизни, дедушка Кроу. - Она высказала самую высокую оценку, которую
вообще способна была чему-нибудь дать, а старик в это время причмокивал
губами, и розовый свет струился над книгой Уорика Дипинга.

2

Малыш стоял спиной к Спайсеру, глядя вдаль на темную полосу прибоя. На
конце мола не было никого, кроме них; в такой час и при такой погоде все
были в концертном зале. Молния то вспыхивала, то гасла на горизонте;
накрапывал дождь.

- Где ты был? - спросил Малыш.

- Так, походил кругом, - ответил Спайсер.

- Ты ходил туда?

- Хотел посмотреть, все ли в порядке, не забыл ли ты чего-нибудь.

Перегнувшись через перила в моросящий дождь, Малыш произнес:

- Я читал, что когда люди совершают убийство, им иногда приходится
совершить и второе, чтобы замести следы.

Слово "убийство" значило для него не больше, чем слова: "бокс",
"ошейник", "жираф". Он сказал:

- Спайсер, держись оттуда подальше.

Он не обладал воображением. В этом была его сила. Он не умел смотреть
глазами других, ощущать их нервами. Только от музыки ему становилось не по
себе, сердце начинало дрожать, как струна; нервы теряли свою молодую
выносливость, он становился взрослее, и переживания других словно
стучались в его душу.

- Где остальные ребята? - спросил он.

- В баре Сэма, пьют.

- А почему ты с ними не пьешь?

- Не хочу, Пинки. Вышел подышать свежим воздухом. Этот гром как-то
плохо на меня действует.

- Когда они прекратят этот проклятый шум, там, в зале? - сказал Малыш.

- Ты не пойдешь в бар Сэма?

- У меня есть тут дельце, - сказал Малыш.

- Все в порядке, правда, Пинки? После вердикта на дознании ведь все в
порядке? Никто не задавал никаких вопросов.

- Все же я хочу быть уверенным, - ответил Малыш.

- Наши больше не пойдут на убийство.

- А кто сказал, что нужно кого-то убивать?

Вспыхнула молния и осветила его узкий потертый пиджак, хохолок мягких
волос на затылке.

- У меня здесь свидание, вот и все. Не распускай язык, Спайсер. Ты что,
сдрейфил, что ли?

- Я не сдрейфил. Ты неправильно меня понял. Пинки. Я просто не хочу
больше убийств. Это заключение судьи на дознании поразило нас всех. Что
оно значит? Ведь на самом деле мы убили его, Пинки?

- Теперь нам нужно действовать осторожно. Вот и все.

- Но все-таки, в чем там дело? Я не верю докторам. Все обернулось
слишком хорошо для нас.

- Нам нужно быть осторожными.

- Что это у тебя в кармане, Пинки?

- Я не ношу с собой револьвер, - ответил Малыш. - Ты что вообразил? - В
городе часы пробили одиннадцать; гром, прокатившийся над Ла-Маншем,
заглушил три последних удара. - Ты бы лучше убрался отсюда, - сказал
Малыш. - Она уже опаздывает.

- У тебя с собой бритва, Пинки.

- Зачем мне бритва, если я имею дело с бабой. Если хочешь знать, что
это такое, это склянка.

- Ты же не пьешь, Пинки.

- Ну, этого не стал бы пить никто.

- А что это, Пинки?

- Серная кислота, - ответил Малыш. - Бабы боятся ее больше ножа. - Он
нетерпеливо отвернулся от моря и опять пожаловался: - Ох, эта музыка... -
Она стонала у него в голове, сливаясь с ярким электрическим светом; из
всех чувств, на которые он был способен, это больше всего походило на
грусть, - точно так же, как для него было почти что плотской страстью то
неясное и тайное чувственное наслаждение, которое он ощутил, коснувшись
пальцами склянки с серной кислотой в тот момент, когда Роз торопливо вышла
из концертного зала.

- Ну, катись, - сказал он Спайсеру. - Она пришла.

- Ох, я опоздала, - проговорила Роз. - Всю дорогу бежала. Я думала, вы
подумаете...

- Я бы подождал, - сказал Малыш.

- Ужасный был вечер сегодня в кафе, - продолжала девушка. - Все шло из
рук вон плохо. Я разбила две тарелки. И сливки прокисли. - Все это она
выпалила одним духом. - Кто этот ваш приятель? - спросила она, глядя в
темноту.

- Неважно, - ответил Малыш.

- Я почему-то подумала... Как следует не рассмотрела, но...

- Неважно, - повторил Малыш.

- Что мы будем делать?

- Ну что ж, я думаю, сначала немного поболтаем здесь, - ответил Малыш,
- а потом сходим куда-нибудь... К Шерри? Мне все равно.

- Я бы очень хотела к Шерри, - сказала Роз.

- Вы уже получили деньги за ту карточку?

- Да. Получила сегодня утром.

- Никто не приходил к вам и ни о чем не расспрашивал?

- Нет, нет. Но какой ужас, что он умер таким образом! Правда?

- Вы видели его фото?

Роз подошла вплотную к перилам и подняла бледное личико к Малышу.

- Да ведь это был не он. Вот чего я не понимаю.

- Люди часто иначе выглядят на фотографиях.

- У меня хорошая память на лица. Это был не он. Они, наверное, плутуют.
Газетам нельзя верить.

- Идите сюда, - сказал Малыш. Он отвел ее за угол, подальше от музыки,
в еще более уединенное место, где молния на горизонте и гром казались еще
ближе. - Вы мне нравитесь, - продолжал он, и неуверенная улыбка искривила
его губы, - и я хочу предупредить вас. Этот парень, Хейл, я о нем кое-что
слышал. Он был замешан в разные дела.

- В какие дела? - прошептала Роз.

- Неважно, в какие. Я только хочу предупредить вас для вашей же
пользы... Вы получили деньги... На вашем месте я забыл бы об этом, забыл
бы все об этом парне, который оставил карточку. Он умер, правильно? Вы
получили деньги. И дело с концом.

- Все это правильно, - проговорила Роз.

- Можете называть меня Пинки, если хотите. Мои друзья так меня
называют.

- Пинки, - робко повторила Роз, и в тот же миг удар грома разразился у
них над головой.

- Вы читали о Пэгги Бэрон?

- Нет, Пинки.

- Это было во всех газетах.

- Я не читала никаких газет, пока не получила эту работу. Дома мы не
могли выписывать газеты.

- Она связалась с одной шайкой, и к ней потом приходили разные люди и
допытывались. Это опасно.

- Я бы никогда не стала связываться с такой шайкой, - сказала Роз.

- Иногда это не от нас зависит. Просто так получается.

- А что с ней произошло?

- Испортили ей физиономию. Она потеряла один глаз. Плеснули ей в лицо
серной кислотой.

Роз прошептала:

- Серной кислотой? Что такое серная кислота? - И молния осветила
деревянную смоляную сваю, разбивающуюся об нее волну и ее бледное,
худенькое, испуганное лицо.

- Вы никогда не видели серной кислоты? - спросил Малыш, усмехаясь в
темноте. Он показал ей маленькую склянку. - Вот серная кислота. - Он