словно выходит на бой за свои права, словно мстит Аделе за ее
издевательства, мстит всем тем, кто до сих пор не считал ее человеком.
проносилась мимо людей, плотным кольцом обступивших ее, то останавливалась
и, слегка подрагивая всем телом, плавно и как бы лениво изгибалась, то
молниеносно выпрямлялась, грациозно покачивалась, и каждый мускул ее гибкого
тела под лавиной звуков подрагивал, как подрагивает молодое деревце под
дождем.
сморить Марию!
музыки. Теперь Мария в самом центре круга. Впрочем, она ли это? Мелькают
лишь краски, сливаясь в сплошную пеструю линию - Мария завертелась волчком,
закружилась на одной ноге. Дух захватывало при взгляде на нее. Сколько это
может длиться? Пора бы замедлить темп. Но Мария все кружится, кружится,
кружится... И вдруг, неожиданно для всех, останавливается и замирает...
она ощущает всем своим существом, Мария широко открытыми глазами глядит на
присутствующих. Она привыкла к похвальным выкрикам трианцев и теперь
воспринимает все восторги как нечто совершенно закономерное.
Одна гостья силой останавливает ее и, сняв длинный шарф, повязывает его
Марии, а лысоватый, очень высокий мужчина подносит ей полную кружку вина.
срывается с места. Но мчится уже не к кибитке, из которой выскочила, а к
шатру атамана. Пускай ее убьют, но она поступит, как хочет! И девочка
позволяет себе неслыханную дерзость - падает на постель самой Аделы.
после триумфа, не прислушиваясь к тому, что творилось в таборе.
Аделы, такой необычно ласковый, что девушка даже не поверила. Но жена
атамана и впрямь стояла рядом и глядела спокойно, словно считая совершенно
естественным, что девушка лежит на ее постели.
что угощал вином, вопросительно заглянул ей в глаза, потом крепко и долго
пожимал руку. Девушка почувствовала - в ладони осталась какая-то бумажка.
Поклонившись гостям, Мария снова скрылась в шатре. Ей не терпелось узнать,
что за бумажку передал ей длинный. Поглядела Это были деньги. Странные
какие-то, таких она даже не видела.
Старые цыгане допивали вино, привезенное гостями. Девушка спокойно
направилась к ним, на что раньше никогда не отважилась бы. Мужчины замолчали
и с любопытством поглядывали на нее. Она подошла к Петру и протянула ему
деньги.
сидела рядом с Аделой.
большого узла цветастую юбку, шелковую кофту и приказала девочке
принарядиться. Увидав, что наряд велик для тоненькой Марии, старуха
собственноручно приладила все, где подрезав, а где ушив. Когда же Мария
пошла к реке умываться, никто не издевался над ней, как раньше. Все
почему-то с любопытством глазели на нее.
Из нее, с большим трудом протиснувшись в дверцу, вылез толстый человек, а
следом тот высоченный господин, который накануне угощал Марию вином. Увидев
девушку, длинный прицетливо помахал рукой, но не подошел - Петро сразу же
пригласил прибывших к себе в шатер, туда же вошли и несколько старых цыган.
главе с Петром подошла к Марии.
а чужой была, чужой и осталась. И красота у тебя - цыганская, и кровь наша,
но испортили тебя старейшие в твоем роду. Вот мы и решили отдать тебя этому
господину в служанки на год, а может и дольше прослужишь. Все будет зависеть
от тебя. Будешь послушной - останешься. Станешь привередничать или
проворуешься, господин вернет тебя раньше. Тогда берегись! Я палец приложил
к этой бумаге - значит, отдаю тебя в услужение. - Петро кивнул на толстого
гостя, который держал в руке исписанную бумагу.
она скажет.
знал, сколько у него слуг и какие они. Всем в его доме после смерти жены
заправляла старая нянька Пепита. Не вмешивалась она только в управление
виллой своего бывшего питомца в Сан-Рафаэль - чудесной местности неподалеку
от Мадрида. Здесь хозяйством ведала тетка Карлоса - донья Иренэ, молчаливый
свидетель всех амурных похождений племянника.
собой "хорошенькую знакомую", которой крайне необходимо подышать свежим
воздухом и отдохнуть от столичной сутолоки. Молчаливо включившись в эту
игру, донья Иренэ вежливо приветствовала каждую гостью, всячески ее
ублажала, тактично не замечая вульгарных манер очередной знакомой, чересчур
свободного ее поведения, нескромности туалетов
девочка, - нет, такого старуха не помнила.
Убедившись в мимолетности увлечений своего племянника, она надеялась, что
пройдет месяц, другой - и Мария исчезнет так же бесследно, как и все ее
предшественницы. Очевидно, на такой финал новой любовной авантюры
рассчитывал и дон Карлос.
морской прогулке на яхте. Даже начал готовиться в дорогу. Но все его планы
рухнули.
успевший в молодости немало покуралесить, теперь стремился к чему-то
большему, чем купленная любовь или скоропреходящая интрижка. Возможно, этот
взрыв бешеной страсти был вызван поведением Марии, которая держала себя с
неприступностью королевы.
силой. - Задушу сонного вот этим шарфом и убегу! - Глаза девушки при этом
так блеснули, что Карлос понял - свою угрозу она выполнит не колеблясь.
волновало Карлоса. Иногда он совсем лишался рассудка от страха. Уезжая утром
в Мадрид, он по нескольку раз напоминал слугам, чтобы они следили за каждым
шагом девушки. Удвоенный штат садовников охранял все подступы к вилле и был
обязан немедленно сообщить в полицию, если где-либо вблизи будут замечены
цыгане. С полицией на этот счет у Менендоса была особая договоренность.
Часто среди дня Карлос бросал все дела и мчался в Сан-Рафаэль, гонимый
подозрениями, страхом и непобедимым желанием убедиться, что Мария здесь, не
сбежала. Лишь увидев девушку, он успокаивался и посылал гонцов в город за
каким-либо новым украшением, лакомствами, за всем, что могло понравиться его
маленькой колдунье.
шелковые наряды были для нее привычными вещами. Она равнодушно отодвигала
вазу с самыми вкусными пирожными, чуть надкусывала дорогую конфету, едва
прикасалась к отборным фруктам.
явно затосковала. Целыми часами она сидела неподвижно, впившись взглядом в
тучку на далеком горизонте, а когда та исчезала, Мария вдруг вскакивала с
места, швыряла на пол все, что попадалось под руку, срывала с себя браслеты,
бусы, с озлоблением топтала их ногами.
девушке под ноги, только бы она успокоилась, только бы улыбнулась.
ведьмы, - нашептывали донье Иренэ служанки.
более, что в характере девушки было что-то непостижимое. Все остальные вели
себя, как подобает в их положении - сначала немного капризничали, потом
всеми силами стремились войти в милость, затем и вовсе стушевывались. А эта
даже не приказывает, а все делается, как она хочет, подарки принимает как бы
из милости, голова гордо закинута, как у инфанты. И Карлос при ней даже не
паж, а просто шут. Совсем ума лишился. Хорошо еще, что эта цыганка-ведьма не
жадна на деньги. А то этот сумасшедший мог бы за один танец или песню
положить к ее ногам все свое состояние.
предложить Марии.
богатейших банкиров Мадрида на неграмотной цыганке, дон Карлос решил не