Сомнений не было: это вновь был Гэллегер. Постаревший и измененный вариантом
С -- уже С, а не В--и по-прежнему с дырой в груди.
полицейского морга, как и предыдущий.
пятидесяти, но и в этом случае причиной смерти оставался выстрел из
излучателя. Гэллегер подумал о Кэнтрелле, который забрал излучатель, и
содрогнулся. Дело запутывалось все больше.
В последний раз взглянув на свое собственное мертвое лицо, конструктор
вернулся в лабораторию, захватил по пути либлей и загнал их на кухню, где
быстро приготовил ужин. К счастью, в холодильнике нашлись бифштексы, и либли
с жадностью проглотили свои порции, наперебой щебеча о своих фантастических
планах. Они уже решили, что Гэллегер будет у них главным визирем.
либль поперхнулся кусочком бифштекса. -- Уг-уггл-улп! Мир принадлежит нам!
оптимизм, мягко говоря, исключителен".
проблемы вновь навалились на него. Аппарат для обратной мозговой связи
должен работать, гениальное подсознание и вправду собрало его.
что эту штуку давным-давно изобрел Гэллегер. Однако он не мог использовать
Хеллвига в качестве подопытного кролика.
конечно, дед. Вот оно, решение.
сгоняли в покер с татуированным человеком и еще одним парнем, который
прыгает с лестницы в ванну с водой. Мировые парни. Завтра я снова пойду к
ним.
деда в лабораторию, он объяснил ему, что хочет провести эксперимент.
находятся мои математические способности. Это трудно объяснить, но я могу
перекачать содержимое своего мозга в твой, к тому же, выборочно. Я могу дать
тебе свой математический талант.
надел другой шлем и принялся колдовать над аппаратом. Тот загудел, и лампы
на нем вспыхнули. Вскоре высота звука начала расти, он поднялся до писка, а
затем и вовсе стих. И это было все.
хватит. Разве что она удвоилась... -- Гэллегер побледнел. -- Если я еще дал
тебе и свою жажду... Ой-ой-ой!
Гэллегер последовал его примеру и растерянно уставился на старика.
минус единицы?
по многим причинам, главной из которых была логика. Может быть...
Я не буду знать, получилось из этого что-нибудь или нет. Вот будь ты
пианистом или певцом...
и удастся что-то сделать. -- Гэллегер сел к видеофону. Это потребовало
времени, но он все-таки сумел убедить аргентинского тенора Рамона Фиреса
взять аэротакси и быстро явиться в лабораторию.
полушария! Если вдруг окажется, что я пою как жаворонок, можно будет звонить
Хеллвигу.
отложил на время свои занятия и явился через десять минут. Это был крепко
сложенный симпатичный мужчина с оживленной мимикой. Он улыбнулся Гэллегеру.
здесь. Запись, да?
-- Я хочу записать церебральный узор вашего голоса.
выложил набор наукообразной чуши, удовлетворив тем самым любопытство сеньора
Фиреса. Процедура продолжалась недолго, нужные кривые выделились легко. Это
была матрица вокального таланта Фиреса, огромного таланта.
головы шлемы и включает машину. Вновь засветились лампы, запели провода.
Потом все стихло.
Он не хотел петь в присутствии Фиреса. -- Как будет готово, я принесу их
вам.
amigo[3]!
Только немного болела голова.
срывающимся голосом. -- О, черт!
слава, аллилуйя!"
-- Когда я был молод, то неплохо подпевал. Давай попробуем дуэтом. Ты знаешь
"Фрэнки и Джонни"?
взглядом, он прошел на кухню и открыл банку с пивом. Холодная жидкость с
мятным привкусом освежила его, но не ободрила. Петь он не мог. Во всяком
случае так, как Фирес. Машина просто-напросто не работала. Вот тебе и
обратная мозговая связь!
пивом.
тело исчезло из морга, но пропажу обнаружили не сразу. Начались тщательные
поиски, разумеется, без результата. Прибыл Махони со своей командой, и
Гэллегер показал им на двор.
светловолосого человечка, который задумчиво разглядывал Гэллегера.
Кэнтрелл. -- Я ничего не понимаю.
он говорит. Тогда нет, но сейчас, конечно, понимаю. Это просто изменение
темпоральных линий. Принцип неопределенности Планка и, вероятно,
Гейзенберга. Законы термодинамики ясно указывают, что вселенная стремится
вернуться к норме, которой является известный темп энтропии, а отклонения от
нормы должны неизбежно компенсироваться соответствующими искривлениями
пространственно-временной структуры ради всеобщего космического равновесия.