Чтение 11–й страницы книги ~Санаторий смерти~

привычку разрезать ершики для чистки трубок и делать из них маленькие
фигурки зверушек. Та, которую Никки взяла в руки, изображала оленя.
Приглядевшись к остальным, она узнала обезьяну, слона и свинью. Из-под
пишущей машинки торчали ножницы. Она покачала головой и присоединила оленя
к остальному зверинцу.

Так вот, значит, как проводит тут время мистер Эллери Квин! У нее было
такое ощущение, что он просто сгреб все на столе в сторону, чтобы
расчистить место для пишущей машинки. Странные создания - мужчины! Как он
может терпеть такой беспорядок?

Никки собрала все пепельницы и отнесла их к подоконнику. Выглянув из окна и
убедившись, что ее никто не видит, она быстро вытряхнула их содержимое во
двор.

Затем убрала с кушетки поношенную фетровую шляпу, села и открыла книгу.
Прочитав заголовок, вздохнула - ну что за необычайный человек?..

Убийство Джона Брауна отодвинулось куда-то далеко-далеко...

Эллери вернулся домой в четверть восьмого.

- Анни! - крикнул он. - Где вы укрылись, о прекрасная Аннабель Ли?

Анни, шаркая ногами, поспешила ему навстречу.

- Наконец-то, мистер Эллери! Очень вовремя.

- А что случилось, Анни?

Ноздри Анни подрагивали - верный признак того, что она сердится.

- Пришла ли мисс Портер?

- Я проводила эту юную даму в вашу берлогу, как вы и написали. Но почему
нельзя было позвонить мне заранее, чтобы я поставила в печь жаркое к вашему
приходу? Теперь уже поздно это делать. Есть только яйца и ветчина, и я даже
слушать не стану претензии инспектора.

Эллери Квин улыбнулся.

- Отец не приедет к ужину, а я уже поел.

- Ах, вы уже поели? А я уже разбила яйца! Славные у вас манеры, ничего не
скажешь!

- Анни, отец, я вижу, был прав.

- Что вы имеете в виду, мистер Эллери?

- Он сказал, что вы чересчур много поработали в последнее время, очень
устали, и вам надо чуточку отдохнуть. Он просто настаивает, чтобы вы ушли в
отпуск.

- Но ведь я всего полгода как была в отпуске! - запротестовала Анни.

- Не имеет значения. Отец велел, чтобы уже завтра утром вас здесь не было.
И послезавтра и через три дня. Отдых пойдет вам на пользу.

Эллери извлек из бумажника несколько купюр и чуть ли не насильно всучил их
Анни.

- Ну вот еще! Зачем? - в великом смущении проговорила Анни.

- Здесь плата за неделю. И всю эту неделю мы не желаем вас видеть, Анни.
Словом, отдохните на славу.

- Невиданное дело! - сказала Анни, но уже улыбаясь.

- Все, и чтоб духу вашего здесь не было! Марш прямо сейчас.

- Но ведь яйца, мистер Эллери...

- Это уже моя забота.

Всего через несколько минут, отведенных Анни на переодевание, Эллери
выставил ее за дверь и запер за ней. После чего вздохнул с облегчением и
пошел к себе в кабинет.

И замер на пороге. Положив под голову его голубой домашний халат и уронив
на пол его последнюю книгу, Никки Портер спала на кушетке сном праведницы.
Бежевая соломенная шляпка была надвинута на один глаз. Другой глаз сразу
широко раскрылся, стоило Эллери войти в комнату.

- Приветствую вас, о мой герой! - Она села. - Без вас время тянулось столь
медленно.

- Вы устали? - спросил он сочувственно.

- Нет, - отмахнулась она. - Просто стала читать вашу последнюю книгу, и она
подействовала на меня что твое снотворное. Мухи на лету засыпают - какая
скука! Впрочем, какие новости?

- Никаких, если не считать, что объявили общий розыск одной страшно
остроумной девицы с каштановыми волосами и курносым носом, - любезным тоном
сказал он.

Он ожидал, что при этом известии она как-то выдаст свой страх. Но она лишь
спокойно поглядела на часы.

- Ничего удивительного, потому что уже почти полвосьмого.

- Не понимаю! - Эллери сел в кресло за письменным столом, положил на него
ноги и принялся качать носком правого ботинка. - Что значит - ничего
удивительного?

- Ничего удивительного, что я нервничаю и расстроилась. Ведь у меня после
завтрака маковой росинки во рту не было.

- У меня тоже.

- И что вы намерены делать?

- Если вы не против, можно поджарить тосты и сварить кофе. А к нему яичницу.

- Готовить придется мне? - спросила она с ужасом. Эллери Квин глянул на нее
с любопытством.

- Вот как? Вы что же, не умеете готовить?

- Разумеется, нет. Я же писательница, а не повариха.

- Ну что же, может, это даже к лучшему.

- Что вы хотите этим сказать?

- Хочу сказать - хорошо, что вы не умеете готовить. Если бы оказалось, что
вы умеете готовить так же, как писать детективы...

Он засмеялся.

- Вы, собственно, всегда сидите в такой неудобной позе - ноги выше головы?
- осведомилась она ледяным тоном.

- Лучше всего класть ноги на каминную решетку, - задумчиво сказал Эллери. -
Но в этой комнате, к несчастью, камин отсутствует. Не будете ли вы так
любезны и не передадите ли мне мою трубку? Такую, с покусанным мундштуком.
Она лежит где-то там, на столе.

- Вы скажете, наконец, Анни, чтобы она принесла что-нибудь поесть, или мне
придется идти самой? - спросила она, вставая.

- Вы и в самом деле так проголодались? - спросил он удивленно.

- Я умираю от голода!

- Милая вы моя, ума не приложу, что же нам делать? Ведь Анни у нас больше
не работает!

- Как так? Я думала, она у вас постоянно!

- Я только что дал ей отпуск на неделю.

- Почему? - спросила Никки и проницательно посмотрела на него.

- Чтобы от нее отделаться. Иначе она рассказала бы все отцу.

- Уж не хотите ли вы сказать, что ваш отец тоже живет в этой квартире?

Никки побледнела как мел.

- Естественно. Эта квартира принадлежит ему.

- Но ведь... Но ведь он...

- Не стоит так волноваться. Он вас не найдет.

Эллери прицелился указательным пальцем в дверь, ведущую в спальню, согнул и
отвел назад большой палец, как будто это боек пистолета, и произвел спуск.

- Я спрячу вас вон там.

- Не спрячете, - сказала она твердо и поправила шляпку, - Потому что я
немедленно ухожу отсюда.

- В самом деле? Тогда я советую вам сразу взять такси и ехать до угла
Шестой и Гринвичской улиц. Там женская тюрьма и, говорят, в ней славно
готовят. Для яичницы они берут самое наилучшее обезжиренное молоко, так что
сохраните фигуру.

- Для яичницы! - простонала Никки. - Боже мой, какая я голодная!

Эллери Квин встал и крепко взял Никки за локоть.

- Сейчас вы пойдете со мной и будете вести себя как послушная маленькая
девочка. И пока я не выпутаюсь из той дурацкой ситуации, в которой оказался
благодаря вам, даже носа из дома не высунете. Ясно?

В кухне Никки села на низенькую табуреточку и стала наблюдать голодными
глазами, как Эллери берет большой кусок масла, бросает его на сковородку и
держит над газом. Когда масло приобрело золотисто-коричневый оттенок, он
вылил на сковородку яйца, которые Анни уже размешала мутовкой и в которые
он предварительно добавил полстакана сливок.

- Желаете яичницу просто с салом или еще и с колбасой? - спросил он,
открывая печь и зажигая гриль.

- Лучше с колбасой.

Он достал из холодильника шесть свиных колбасок, шесть кусочков свиного
сала и положил все это на гриль.

- Вот, - сказал он и вставил два ломтика белого хлеба в тостер. - Смотрите
и запоминайте.

- И что я должна делать?

- Когда они выскочат из. тостера, выньте их, намажьте маслом и заложите
туда следующие два кусочка хлеба. Или вы не знаете, как намазывать масло на
тосты?

Она даже не удостоила его взглядом.

Эллери извлек из холодильника несколько стеклянных баночек и поставил их на
кухонный стол. Никки повернула их этикетками к себе, чтобы прочесть, что на
них написано.

- Джем, земляничный мармелад и мед. Мистер Квин, у вас, кажется, есть и
некоторые положительные стороны.

- Что вы желаете на десерт? Сливы или финики со сливками?

Потом они сидели до половины одиннадцатого в кабинете Эллери и говорили об
убийстве Брауна, о детективных историях вообще, о том, как Никки лучше
спрятаться от полиции, о международной политике и о прочих приключениях
Эллери. Тут Эллери услышал, как открывается входная дверь. Он быстро
затолкал Никки вместе с ее чемоданом в спальню и застучал что было сил по
клавишам пишущей машинки. В коридоре раздались шаги, и к нему в кабинет
вошел инспектор, сопровождаемый сержантом Велье.

- Все еще трудишься? - спросил он сына.

- - Как же так? Выходит, вы все еще не нашли эту Портер? - иронически