Чтение 11–й страницы книги ~Хикори, Дикори, Док?~

- Нет-нет, съешьте хоть что-нибудь, Силия.., хотя бы бутерброд, нельзя
идти на работу голодной... Да-да, я вас слушаю! - Она обернулась, поскольку
в комнату вошел Джеронимо, слуга-итальянец, он бурно жестикулировал; и его
высохшее обезьянье лицо забавно морщилось.

- Падрона <Хозяйка (ит.).>, она только приходила. Она хотела вас видеть.
Она совсем сумасшедшая, - добавил он, сопроводив последние слова
выразительным жестом.

- Иду, иду!

Миссис Хаббард поспешно пошла к двери, а Силия, схватив булку, торопливо
принялась отрезать от нее кусок.

Миссис Николетис металась по комнате, точь-в-точь как тигр в клетке перед
кормлением.

- Что я слышу? - накинулась она на миссис Хаббард. - Вы бегали в полицию?
Тайком от меня? Да что вы себе позволяете? Боже мой, что позволяет себе эта
женщина?

- Я не бегала в полицию.

- Лжете.

- Миссис Николетис, вы не смеете разговаривать со мной в таком тоне!

- Ах-ах, простите! Конечно, во всем виновата я. Как всегда. Вы все
делаете правильно. Подумать только: полиция в моем общежитии! Это приличный
дом...

- Да нет, это нам не впервой, - возразила миссис Хаббард, тут же вспомнив
несколько неприятных инцидентов. - Уже забыли студента из Вест-Индии,
который оказался сутенером? А молодой коммунист с липовым паспортом?..

- Ах так! Вы меня попрекаете? Значит, я виновата в том, что мои
постояльцы водят меня за нос, живут по поддельным документам и что их
разыскивает полиция по подозрению в убийстве? И вы еще смеете меня
попрекать, меня, претерпевшую из-за них столько мук!

- Не правда, я вовсе вас не попрекаю. Я просто говорю, что полиция здесь
не внове и при том, что у нас столько студентов, это, осмелюсь заметить,
неизбежно. Но тем не менее на этот раз никто не "бегал в полицию". Просто
вчера с нами ужинал один частный детектив, очень известный, кстати,
детектив. Он читал студентам лекцию - по криминалистике.

- Очень нужна студентам ваша криминалистика! Они сами кого угодно
просветят. В кражах, грабежах и прочих гадостях они и сами крупные
специалисты! А помочь, реально помочь, никто не хочет.

- Я как раз и пыталась помочь.

- Ну да, вы рассказали вашему приятелю всю подноготную здешней жизни. И
чего вы суетесь не в свое дело?!

- Это мое дело. Я отвечаю за спокойствие и порядок в доме. И рада
сообщить вам, что все уже утряслось. Одна из студенток призналась, что
пропажа вещей - ее рук дело.

- Ах, мерзавка! - воскликнула Николетис. - Чтоб и духу ее тут не было!

- Она и сама собирается от нас съехать и хочет все возместить.

- Возместить! Опорочила нас навеки... А теперь возместить... Кто же
теперь захочет у нас жить! - Миссис Николетис бросилась на диван и горько
разрыдалась. - Никто меня не жалеет, - всхлипывала она. - Как же гнусно со
мной поступают! Всем на меня наплевать! Никто со мной не считается. Умри я
завтра, никто не прольет ни слезинки...

Решив не вступать в полемику, миссис Хаббард вышла из комнаты.

"Боже всемогущий, даруй мне терпение!" - взмолилась она про себя и пошла
на кухню к Марии.

Мария держалась замкнуто и отчужденно. Слово "полиция" незримо витало в
воздухе, - Во всем обвинят меня. Меня и Джеронимо - povero <Бедняков
(ит.).>. Разве может быть правосудие на чужбине? Нет, для ризотто этот рис
не подходит. Лучше я приготовлю спагетти.

- Мы вчера на ужин ели спагетти.

- Не важно. У меня на родине едят спагетти каждый день, каждый божий
день. И это еще никому не повредило.

- Да, но сейчас-то вы в Англии.

- Хорошо, тогда я приготовлю жаркое. По-английски. Вы не любите, но я все
равно приготовлю; оно будет совсем неподжаристым, светлым, на сломанных
ребрах, а лук я не обжарю, а сварю...

Тон ее был так угрожающ, будто речь шла не о жарком, а о возможном
зверском убийстве.

- Ладно, готовьте что хотите, - сердито произнесла миссис Хаббард и вышла
из кухни.

***

Но к шести часам вечера миссис Хаббард вновь обрела прежнюю деловитость.
Она оставила кое-кому из студентов записки с просьбой зайти к ней перед
ужином и, когда они явились, рассказала им о предложении Силии. Те
восприняли его благосклонно. Даже Женевьев смягчилась, узнав, как дорого
оценила Силия ее пудру, и радостно прощебетала, что все "Sans rancune"
<Предано забвению (фр.).>. А потом глубокомысленно добавила:

- У Сильвии что-то непорядок с нервами. Она обеспечена, и ей не нужны эти
вещи. Нет, у нее, конечно, что-то с нервами. Мосье Макнабб прав.

Когда прозвучал гонг, созывающий студентов к столу, и миссис Хаббард
спустилась вниз, Лен Бейтсон отвел ее в сторону.

- Я подожду Силию в холле, - сказал он, - и приведу в столовую. Пусть она
знает, что все нормально.

- Вы очень любезны, Лен.

- Да что вы, мама Хаббард!

И действительно, когда подавали суп, из коридора донесся громовой голос
Лена:

- Пошли-пошли, Силия. Все будут рады тебя увидеть.

Найджел язвительно заметил, глядя в тарелку:

- Какие мы сегодня добренькие!

Но больше насмешничать не стал и приветственно помахал Силии, которую Лен
обнимал за плечи могучей ручищей.

Студенты оживленно беседовали, стараясь как можно чаще вовлекать в
разговор Силию. Но в конце концов показное благодушие сменилось неловким
молчанием. И тут Акибомбо с сияющим видом повернулся к Силии и, наклонившись
над столом, произнес:

- Теперь мне объяснили, я раньше не понимал. Ты очень умно воровала.
Никто долго не догадывался. Очень умно.

Салли выдохнула:

- Ну, Акибомбо, ты меня доконаешь! - И не в силах сдержать хохот,
выбежала в холл. Все рассмеялись от души.

Колин Макнабб опоздал. Он вел себя сдержанно и еще более отчужденно, чем
обычно. Когда ужин подходил к концу, но все еще сидели за столом, он встал и
смущенно промямлил:

- Я сейчас ухожу, у меня дела. Но я хочу сказать... В общем.., мы с
Силией решили пожениться.., через год, когда у меня кончится стажировка.

Он стоял весь красный от смущения, жалкий, а вокруг раздавались
поздравления и улюлюканье друзей; наконец, страшно сконфуженный, он
удалился. Силия тоже зарделась, но ничего не сказала.

- Ну вот, еще одного хорошего парня окрутили, - вздохнул Лен Бейтсон.

- Я так рада, Силия! - сказала Патрисия. - Надеюсь, ты будешь счастлива.

- Наконец-то на нас снизошла благодать, - сказал Найджел. - Завтра купим
"кьянти" и выпьем за здоровье жениха и невесты. Но почему наша драгоценная
Джин так мрачна? Ты что, противница брака?

- Не говори глупостей, Найджел.

- Я всегда считал, что брак гораздо лучше свободной любви. Ты разве со
мной не согласна? Особенно для детей. Не очень-то приятно, когда в графе
"отец" стоит прочерк.

- Но матери не можно быть слишком молодой, - вмешалась Женевьев. - Так
нам говорили на занятиях по физиологии.

- Ну, ты даешь! - воскликнул Найджел. - Уж не считаешь ли ты Силию
несовершеннолетней? Она - вполне взрослая свободная белая женщина.

- Это оскорбление! - возмутился мистер Чандра Лал.

- Да нет, мистер Лал, вы не так поняли, - сказала Патрисия. - Это просто
идиома. Она ничего не значит.

- Не понимаю, - сказал Акибомбо. - Если она ничего не означает, зачем ее
употреблять?

Внезапно в разговор вмешалась Элизабет Джонстон, в ее голосе звучало
легкое раздражение.

- Порою люди говорят вроде бы ничего не значащие фразы, но на самом деле
их слова полны скрытого смысла. Нет-нет, я не о том, что сказал Найджел. Я о
другом. - Она обвела взглядом сидящих за столом. - О том, что произошло
вчера.

- В чем дело, Бесс? - резко спросила Вэлери.

- Не надо, - робко попросила Силия. - Я думаю.., я уверена, что завтра
все выяснится. Правда-правда. И история с конспектами, и с рюкзаком. И тот,
кто это сделал, признается, как.., как я.

Чувствовалось, что она говорит искренне, лицо ее пылало, и кое-кто из
студентов посматривал на нее уже вполне дружелюбно.

- И все мы будем жить долго и счастливо, - хохотнула Вэлери.

После чего все дружно встали и направились в гостиную. Каждый хотел
услужить Силии и подать ей кофе. Потом включили радио, часть студентов
разошлась по своим делам, кто-то пошел заниматься, и в конце концов
обитатели дома (вернее, двух домов) на Хикори-роуд отправились спать.

День выдался страшно долгий и утомительный, думала миссис Хаббард,
блаженно растягиваясь на постели.

- Но, слава Богу, - сказала она себе, - все позади.

Глава 7

Мисс Лемон опаздывала крайне редко, а вернее сказать, не опаздывала