много! - Он заглянул в ее глаза и увидел там пустоту.
лился приглушенный солнечный свет.
бы вторя словам Мэри, сказал:
всем нам. Все то доброе, что Джон Холмгрен сделал для этого штата и для
этого города, невозможно перечислить... - после чего архиепископ принялся
все же перечислять добрые деяния покойного.
почувствовал себя виноватым за то, что тайком не провел ее сюда, в собор. Но
остановило его не возможное столкновение с Мэри Холмгрен - этого-то легко
можно было избежать.
допросами, а пока она остается за пределами города, она в безопасности.
указания закрыть дело было для этого детектива недостаточно. Правда, Трейси
не мог понять, происходило это от того, что он слишком умен, или от того,
что слишком глуп.
Джон сейчас сидел рядом, он бы уже весь извертелся от злости и нетерпения.
закончилась. Хорошо, что Мойра избавлена от этого фарса - все было затеяно,
как он понимал, ради Мэри и ради прессы.
шли Мэри и Энни.
умном лице. Человек был одет в темно-серый костюм и черные ботинки.
Готтшалка.
совещание по стратегическим вопросам, - Джекс состроил гримасу. - Дорога, по
которой вынужден идти кандидат в президенты, очень нелегка.
прошел партийное выдвижение. Джекс улыбнулся:
станет кандидатом от республиканцев.
Мы оба знаем, что он и губернатор не до такой степени любили друг друга,
чтобы лечь в постель вместе - в конце концов, они оба республиканцы. Он
считал, и совершенно справедливо, что Джон Холмгрен начинал обретать силу,
которая могла бы пойти вразрез с интересами партии.
партии, - сказал Трейси. - Я не думаю, что вы были бы так уверены в
августовской победе, если бы Джон Холмгрен был жив.
Холмгрена, жив.
Автомобиль мистера Готтшалка будет ждать вас у вашего офиса через, - Джекс
глянул на свой золотой хронометр, - двадцать пять минут. Он желает вас
видеть.
тобой надо обходиться ласково и с почтением, - он понизил голос, и от этого
бурлящая в нем злоба стала еще слышнее. - Ты - угроза для будущего нашей
партии. Мы знаем, что Холмгреном ты вертел, как хотел. И я не собираюсь от
тебя скрывать: мы не желаем, чтобы подобное повторилось.
понимаешь, - он вплотную приблизил свое лицо к лицу Трейси. - Так что делай,
что тебе приказано. А то... О-ох! - глаза Джекса вылезли из орбит.
мягкую плоть пониже ребер Джекса.
интересно, что ты собираешься сказать. Продолжай, старик.
побледнел, покрылся потом, тяжело задышал.
расслышал.
пальцами.
лацканы - со стороны могло показаться, будто он помогает случайно
оступившемуся человеку сохранить равновесие. - Потому что я сделал так, что
ты не можешь.
одномерный. И я знаю, как поступить так, чтобы ты запомнил этот разговор, -
Трейси вновь сделал движение рукой, но обманное, и Джекс отшатнулся -
воспоминание об ужасной боли еще затуманивало его взгляд.
плечу. - Теперь, когда мы поняли друг друга, ты передашь своему боссу, что я
сэкономил ему пятнадцать минут. - Трейси взглянул на часы. - Я буду у своего
офиса ровно в три тридцать.
Джекса.
толчее и сутолоке никто не обращал на него внимания.
***
ударом... Ты действительно болен, и было бы глупо себя дурачить.
бросает то в жар, то в холод. Я думаю, доктор Гарди поставил правильный
диагноз: эта чертова малярия снова вернулась.
раскраснелось, темные глаза пылали гневом.
присутствующих побежали мурашки. - Вам следует дважды подумать, прежде чем
вы когда-либо в жизни осмелитесь назвать себя актером!
последние слова по слогам, будто умственно отсталому. - Да бревно и то
эмоциональнее, чем вы!
не только от света юпитеров. - У меня получится, я уверен.
темноты зала, где сидели остальные студенты, послышался смешок, и Эллиот с
ужасом почувствовал, как его лицо и шею заливает краска.
потому что сегодня мы опоздали, - она вновь повернулась к сцене. - И,
пожалуйста, мистер Макоумбер, постарайтесь хоть немного позаниматься.
Потом смигнул набежавшие слезы. Именно этот холодный взгляд он видел на
фотографиях, когда отец счел, что он уже достаточно взрослый, чтобы
нормально ко всему отнестись, - с этих фотографий Эллиот снял копии. Что ж
это за мир, такой, подумал он, в котором мать оставляет собственного сына?
Порою, когда ему бывало совсем худо, он успокаивал себя мыслями о том, что
было бы, если бы его родители поменялись местами, если бы умерла не мать, а
отец?
что не вытянет эту роль, в глубине души он чувствовал, что боится этой роли,
что она приводит его в трепет и отчаяние.
подумал Эллиот, самое время.
сегодня идешь?
великолепная белая кожа ирландки. Она мило улыбнулась:
на руки, потом снова на него. Улыбка не сходила с ее белого лица:
Василенко Иван
Володихин Дмитрий
Ларссон Стиг
Посняков Андрей
Акунин Борис
Смоленский Вадим