"быков", которые сейчас скромно скучали в машинах, наверняка поедая
взглядами противника (я со своей позиции выражений их глаз за стеклами авто
различить не мог). О предмете "толковища" можно было только догадываться, но
уже к концу второй минуты диалога даже последний дебил сообразил бы, что
Примак всячески пытается вывести Белого из себя.
мрачной глыбой над нашим невзрачным паханом - сутуловатый кряжистый великан
с квадратными плечами и страшной мордой - рядом с ним Белый более всего
напоминал запуганного первоклассника с предательски дымящимся чинариком,
отловленного физруком в школьном сортире.
сломать ему позвоночник, но вел он себя совсем не так, как повел бы любой
нормальный мужик - давно бы уж вцепился хаму в рожу.
отвечая распоясавшемуся собеседнику. Окончательно обнаглев, Примак пару раз
ткнул указательным пальцем в грудь оппонента, касаясь отворотов его плаща,
затем потыкал в сторону "Волги" и тем же пальцем указал в нескольких
направлениях, победно скривив и без того несимметричную рожу. Ага - это
понятно и без озвучивания - хвалится, что вокруг сидит его боевая охрана и в
гробу он видал сопровождающих Белого "быков" - всех, мол, перещелкаем в два
счета! Вот скотина! Неужели в детстве не учили, что тыкать пальцем нехорошо?
Да по рукам за это, по рукам!
Резко отступив назад, Примак начал лапать у себя за пазухой - три дверцы
"Шевроле" распахнулись и из них синхронно вытаращились квадратные бритые
головы с черными зрачками разнокалиберных стволов. Я подвел перекрестье
прицела под правый глаз бригадира Центрального района и выдавил слабину на
спусковом крючке - кто его знает, насколько высока степень эмоциональной
устойчивости этого придурка? Белый аккуратно извлек из карманов... стакан и
трехсотграммовый пакет обезжиренных сливок. Ха-ха!
плечами. Три головы со стволами медленно исчезли в салоне. "Шевроле",
тихонько притворив дверцы. Да уж - вот это прикол! А всего-то навсего -
разволновался пенсионер, решил с горя молочный продукт употребить.
и дружелюбно протянул стакан своему визави. Примак что-то пробурчал и
досадливо дернул башкой - типа того: пей быстрее, старая развалина, дело
делать надобно.
опять выпил, пакет небрежно выкинул через плечо, а стакан поставил на правую
ладонь и, выставив перед собой, позвонил по краю два раза ногтем
указательного пальца левой руки.
плавно нажал на спусковой крючок.
хлопок, а с глушаком получилось так, будто котенок пукнул.
самопроизвольно разлетелся вдребезги, но он всего лишь пару секунд воплощал
собой картину немого изумления, затем быстро захлопнул пасть и принялся
озабоченно озираться, втянув башку в плечи.
впервые за время беседы с самонадеянным оппонентом театрально развел руками,
поджал губы и многозначительно покачал головой.
убьет Примака своей железной логикой и расставит все точки над "и" в спорных
вопросах. А я могу убираться за забор, пребывая в уверенности, что
использовать меня в качестве тихого киллера бригадир уже не сможет. Единожды
нарисовав всем специалиста, нечего и думать о том, чтобы поручать ему
деликатные акции без боязни быть обвиненным в организации убийства
какого-нибудь неугодного сопредельщика. Не зря же они для таких дел нанимают
людей со стороны...
ГЛАВА 6
головой. - Я тебе говорю - перебьется твоя бабка и так. И потом, если уж на
то пошло: к матери-то ты ж не рвешься прокатиться? Не рвешься. Что-то ты
темнишь, мальчик!
предвосхитил, все по полочкам разложил - кругом получается, что нечего мне
делать у бабки. Здесь он все держит под контролем, а в Константинове
отвечать за мою безопасность не может - вот основной лейтмотив хорошо
аргументированного отказа на мою просьбу отпустить меня на трое суток в
родной город.
но передумал - как бы не переиграть. Обмануть бригадира было непросто:
огромный опыт работы с людьми в совокупности с глубоким интеллектом и
звериное чутье - эти качества выделяли его из обычного разряда людей,
которым можно навешать лапшу на уши.
хорошие приятели: Али, Зелимхан Ахсалтаков и полковник Шведов. Но! Всех этих
ребят я в разное время заставил так или иначе быть мне полезными. Первых
двух перехитрил, а последнего в силу обстоятельств смог расположить к себе
чуть ли не против его воли. В моей работе самое важное - умение предельно
точно регулировать степень необходимого усилия при воздействии на объект.
Искусство чувствовать золотую середину...
перебивается, пока я учился, а затем мотался по необъятным просторам СНГ. И
совсем не родственные чувства двигают мною в данный момент - ни к бабке, ни
к матери, да вообще ни к кому на целом свете меня не тянет. После потери
Светланы весь этот мир мне глубоко безразличен. Мне нужны баксы, спрятанные
в бабкиной квартире, а ехать в Константинов самовольно не получается:
жизненный уклад группировки определяет строгую подотчетность каждого шага
рядового члена бригады и жесткую зависимость от милости бригадира. А потому
приходится ломать комедию.
отчаяния, я поднимаю взгляд на бригадира и тихо, слегка запинаясь - как от
распирающей душевной боли - произношу дрожащими губами:
старалась, чтобы у меня было все как у людей (судорожный глоток, тоска в
глазах). Не выдержит она, если узнает, что меня убили... А так - хоть
какая-то светлая полоска у нее будет. И не расскажет она никому - вот крест
вам (размашисто и истово осеняю свой живот крестным знамением - первый раз в
жизни. Получается вроде бы естественно). Не пустите - я сам... Если что-то с
бабкой случится - зачем тогда мне жить? Одна-единственная она у меня на всем
свете...
смотрел мне в глаза - буравил взглядом, тиран подозрительный, затем
отвернулся к окну и смущенно крякнул. И показалось мне, что глаза у него
слегка увлажнились - самую малость. Выдержав паузу, бригадир отрывисто
бросил:
приплетай. А то до СИЗО не доживешь, прямо в ИВС <ИВС - изолятор временного
содержания.> тебя и похоронят. Усек?!
Спасибо вам. И не беспокойтесь - со мной в тылу ничего не случается.
Специфика работы такая...
жареную курицу (постаралась дочь бригадира) с коньяком, туманно намекнул на
необходимость соблюдать конспирацию - наверно, Белый его настропалил. Очень
не-. двусмысленно послав своего кореша на детородный орган, я облобызался с
ним, будто отправлялся в последний путь, - и погрузился в купе СВ, где уже
читал газету какой-то массивный пенсионер в огромных черепаховых очках,
остро благоухающий хвойной эссенцией для ванн и мятными каплями.
- как и обещал бригадиру. Разумеется, можно было обернуться гораздо быстрее,
прибегнув к услугам Аэрофлота, но я еще не был готов к тому, чтобы
невозмутимо прошествовать через металлоискатель и пройти походкой пеликана
два десятка шагов под перекрестьем изучающих взглядов линейных ментов,
дежурящих в аэропорту. Может быть, через пару недель, когда я более привыкну
к своему новому имиджу и твердо поверю в придуманную легенду, это покажется
мне мелочью, пустым страхом, а пока - ну их к лешему - лучше поездом. Так
спокойнее.
документы - не потому, что искали кого-то конкретно, а из-за какой-то
сволочи, взорвавшей последний вагон прошедшего перед нами пассажирского
поезда. Проверяющий лишь мельком зыркнул на мой паспорт, затем посвятил
секунду благоухающему эссенцией пенсионеру и двинулся далее - мы были для
него малоинтересны. Искали "чехов" - судя по сплетням, это они пакостили на
магистрали. Ну что ж, ребята - ищите себе, ищите...
площади, я вместо томительно-радостной ностальгии, которой вроде бы положено
грызть душу при возвращении на круги своя после продолжительного отсутствия,
вдруг ощутил, что испытываю совсем иные чувства... Чувства, возникающие у
диверсанта, высадившегося втихаря на вражьей территории. А может быть, тому
способствовала погода: небо было затянуто тяжелыми дождевыми облаками, и
моросил нудный мелкий дождь, обещавший кончиться не скоро...
ведется наблюдение, была ничтожно мала - в такой же степени, как и то, что
бабкин телефон стоит на прослушивании. Но для того, чтобы попасть в ее