ершились, особенно Кралев: не знаю, слышь, что он за птица, да и больно
мне нужен этот еж в штанах. Вся Болгария его знает, говорю, разве что
кроме вас. Вы тоже знаете не хуже других, только прикидываетесь... Именно
такой человек и нужен нам! Уломал-таки под конец.
чем суть.
внимания на этого пьяницу, он не опасен. И Милко не опасен. Ворон и Уж -
тоже мелюзга, холуи и телохранители; кто им платит, тому они и служат. Все
зло от этих двоих - от Димова и Кралева.
Потом произносит с пафосом:
не приплетя к ним национальные идеалы.
действительности.
наем дерут безбожно... Охотно взял бы тебя к себе, и расходы делили бы
пополам, но не разрешают... - Он снова наклоняется ко мне и шепчет: - От
тебя мне нечего таить, но у меня, видишь ли, бывают люди, которых не
устраивают посторонние свидетели. Вот и приходится жить одному.
Ломаного гроша в кармане нет.
кармане гораздо больше, чем мне сейчас нужно. Другое дело, что я не имею
права их тратить, пока не обеспечу себе какие-то доходы от Центра.
он роется в кармане халата и вытаскивает пять стофранковых банкнот.
своих людях. Возьми-ка вот пока, а как получишь жалованье, вернешь мне.
помнит, что взятое полагается возвращать, затем кладу их во внутренний
карман пиджака. Младенов глядит за моими движениями с нескрываемым
сожалением, хотя, видимо, задолго до моего прихода осознал неизбежность
этой жертвы и только колебался: десять бумаг мне дать или ограничиться
пятью; сначала под наплывом добрых чувств отсчитал было десять, но потом
пять попридержал - надо, дескать, приучать человека к бережливости.
возвращаюсь я к теме разговора.
фактически, хотя и негласно, Центр содержат американцы. Здешний народ,
конечно, меня ценит и понимает, что какому-то там эмигранту вроде Димова
далеко до такого политического лидера, как Младенов. Именно это и не нутру
Димову. Вертел, крутил, пока наконец не сумел убедить тех, что я хоть и
крупная фигура, но не обладаю деловыми качествами, какие присущи ему. И
своего добился: я только вывеска, а фактически всем заправляет он, Димов.
хотя, как мне хорошо известно, деловые качества бай Марина сводятся лишь к
умению ловко улизнуть, когда приходит время расплачиваться.
"Кто, в конце концов, руководит Центром - я или Димов?" - "Ты, - говорят,
- но Димов тоже полезная для нас фигура, и мы не можем им пренебрегать". А
сверх того дали мне понять, что обострение отношений между сотрудниками
Центра им нежелательно. А в устах тех, кто тебя содержит, слова "нам это
нежелательно" звучат как "мы не позволим".
некому было довериться, и, пользуясь этим, они просто-напросто изолировали
меня. А надо добиться обратного: мы их должны изолировать и показать
американцам, что способны руководить делом получше всяких там димовых.
Конечно, действовать следует с умом, тактично. На первых порах ты
займешься журналом. Он в таком плачевном состоянии, что навести там
порядок тебе не составит труда. А это сразу заметят где следует. Потом
пролезешь в другой сектор. Тони с Милко мы перетянем на свою сторону.
Потом и Димов пойдет на попятный. Он хитер, но мягкотел. Согласится и на
вторую скрипку. Кралев самый опасный, по существу.
Кралеву...
и пляшет под его дудку, не соображая, что в один прекрасный день тот
совсем выставит его.
Младенов.
посматривая на часы. - Пока что твоя цель - журнал. С него ты начнешь
завоевывать авторитет. А потом, когда придет пора, примешься за другое.
делу, так что придется отложить до другого раза...
по темному вестибюлю до лестницы.
Марсельском порту, чтоб заработать на дорогу да на эту ветошь, - отвечаю
я, показывая на свой костюм, у которого и в самом деле не блестящий вид.
гостиницы, то у Сен-Лазера их полным-полно, притом недорогие.
пройти.
пороге останавливаюсь и спокойно говорю, глядя старику прямо в глаза: - А
относительно всего прочего будь уверен - мы это так не оставим. Все
переменится, и даже, может быть, скорее, чем ты думаешь. Ты ведь знаешь,
болтать попусту не в моем характере.
шесть месяцев о тебе только и думал!
чем надежды.
теряя времени, купить "Голубой путеводитель". Там обо всем рассказано -
может быть несколько скучновато, зато исчерпывающе. Мой Париж не имеет
ничего общего с тем, что о нем известно из путеводителя, где фигурируют
Эйфелева башня, Обелиск, Пале Бурбон, Мадлена и прочие
достопримечательности.
"студия" с маленькой кухонькой и совсем крохотной ванной, хозяин
расхваливал чудесный вид, открывающийся на цинковые крыши города.
Девяносто две узенькие полуистертые каменные ступеньки ведут из студии на
улицу. Сама улица - два ряда прокопченных до черноты фасадов с магазином
ортопедических механизмов на углу. За ней вторая - с булочной, бакалейной
лавкой, мясным и винным магазинами. Затем еще две улицы без всяких
магазинов. А дальше уже описанная Рю де Паради, кафе "У болгарина",
здание, где находится Центр. Вот он каков, мой Париж.
на час за весь год не проникает солнечный луч. На входной двери латунная
табличка с надписью "ИМПЕКС" - анонимное товарищество, но это лишь
декорация и адрес для присылки счетов за электричество. У Димова, Кралева
и Младенова отдельные кабинеты. В двух комнатах располагается так
называемая редакция, сиречь мы с Милко и Тони. Последняя комната нечто
среднее между складом и архивом. На кухне хозяйничают Ворон и Уж - варят
кофе для начальства и гостей, чистят свои пистолеты и обсуждают события,
насколько им доступен смысл заголовков утренних газет.
бранных слов в обиходе. Ворон мне и вовсе противен. Эта антипатия столь
органична, что стоит мне взглянуть на его долговязую фигуру в неизменном
черном костюме, как меня начинает тошнить. У него вытянутая, похожая на
тыкву голова с жиденькой темной растительностью на макушке, толстый
обвислый нос, как бы заглядывающий ему в рот, и желтые конские зубы,
постоянно обнажаемые в улыбке, в которой нет ничего веселого. Я
возненавидел его с первого взгляда, и, насколько могу судить по его
обращению, он отвечает мне полной взаимностью. Что-то вроде любви с
первого взгляда, только наоборот.
Ильин Андрей
Белов Вольф
Глуховский Дмитрий
Белов Вольф
Афанасьев Роман
Ильин Андрей