разгромно.
зарубежных партнеров, - заключил Шумский. - Я имею в виду не только банк
"Бегон", которому я уже перечислил полученные от Шерстюка деньги. При
нашей бедности жест красивый, и надеюсь мадам Даниель его оценит. Но до
конца года надо уплатить все проценты. И не только банку "Бегон". Поэтому
выжимай из Закалюка все, что сумеешь. Но главное - Октябрьский комплекс и
расчет за поставленное филиалу оборудование, тут не отступай ни на шаг.
Закалюк сейчас в Киеве, оббивает пороги высоких инстанций в надежде
получить госзаказ на "оборонку". Пробился на прием к премьеру. Но это не
должно тебя смущать, его усилия тщетны. Очевидно уже сегодня он вернется
домой, и вернется ни с чем.
пятидесяти, что выпиты в компании Кривошапко. Олег прихватил из дома
бутылку шотландского виски, но ее надо было сберечь для Романа, а снова
спускаться в бар не хотелось.
мысли считать противника поверженным. Он слишком хорошо знал Закалюка и не
тешил себя мыслью, что тот сдастся без боя. Маневры Шестопала и визит
адвоката Кривошапко скорее всего задуманы одним и тем же режиссером как
разведка, цель которой проверить "на слабину" вице-президента компании - в
этом качестве Закалюк еще не знал своего многолетнего соперника. Но было
бы опрометчиво тешить себя мыслью, что он полностью разгадал эти подходы -
Леонид не из тех, что пасует при первой же неудаче, теряется при
проигрыше. Даже в безнадежных на первый взгляд ситуациях он умеет находить
самые неожиданные решения.
здесь - в Сосновске. Это произошло спустя несколько дней после похорон
Петра Егоровича, на которые Олег не мог не приехать. Смерть отца не
погасила пылких чувств Полины - не прошло и трех дней, как она сочла
возможным утолить свою печаль в объятиях кузена-любовника. Свидание было
назначено поздним вечером на семейной даче в Русановке. Полина заверила
возлюбленного, что все предусмотрено и им никто не помешает. Но у Олега
было недоброе предчувствие, и оно оказалось не напрасным - Леонид появился
в самый неподходящий момент. Полина зарделась, натянула одеяло до
подбородка, но не запаниковала, стала кричать, чтобы Леонид убирался ко
всем чертям, это не его дача, а она - Полина, уже не его жена, завтра же
подаст на развод. Ее угроза не произвела на Леонида никакого впечатления;
он поздоровался с Олегом, извинился за беспокойство, объяснил, что
минувшим вечером не уехал в командировку, поскольку опоздал на поезд, но
сегодня непременно уедет, попросил Полину забрать из химчистки его брюки,
а у Олега попросил сигарету, подошел к тумбочке, положил ключ от квартиры,
взял сигарету и только затем откланялся. У Олега было такое чувство,
словно его вываляли в грязи, чего нельзя было сказать о Полине, которая
быстро успокоилась и уже на следующий день, провожая Олега в аэропорт,
предложила встретиться летом на юге, снять комнату неподалеку от моря и
заняться любовью поосновательней. О разводе она уже не вспоминала, но как
бы невзначай обронила, что не вправе оставлять сына без отца, однако это
никоим образом не отразится на ее отношениях с возлюбленным.
мужа Олег посчитал унизительным для себя. Это была очередная победа
Леонида, еще не полная, но уже предрешенная...
исподволь направлял их в нужное ему русло. Такой же тактики Леонид
придерживался и в деловых отношениях, в чем Олег уже убедился, и это
следовало иметь в виду в дальнейшем. Но для начала нужно запастись
терпением.
газеты, в тенденциозности подбора которых не сомневался. Тем не менее
очерк литсотрудницы многотиражки М.Хвыли "Когда в товарищах согласья нет"
привлек его внимание. Как и следовало ожидать, за обедом Шестопал
цитировал только те места очерка, которые лили воду на его мельницу. Автор
же не скрывала, что в объединении не все разделяют позицию "оборонцев".
Большая группа рабочих и специалистов понимает неизбежность
перепрофилирования Октябрьского комплекса, который уже второй год загружен
меньше чем на треть производственных мощностей. Но затем журналистка
приводила неудачный опыт реконструкции Дулибского филиала, повлекший за
собой увольнение сотен рабочих. При этом Хвыля умалчивала о причинах
неудачи реконструкции филиала, а возможно не знала о них - в такие
обстоятельства журналистов не посвящают. Но как бы то ни было, в этой
части очерк подыгрывал "оборонцам". Угадывались и симпатии журналистки к
новому генеральному директору, которому, по ее мнению, приходится
выдерживать давление, как со стороны "оборонцев", так и со стороны
"конверсантов". В нескольких местах автор подчеркивала, что Закалюк хорошо
знает не только производство, но и нужды, чаяния трудового коллектива,
поскольку вырос в этом коллективе, пройдя путь от инженера-технолога
третьего цеха Октябрьского комплекса до генерального директора
объединения...
попытался отыскать причину. Беспокойство было вызвано очерком, хотя
прямого отношения к излагаемой теме не имело. Какой-то фразой, что
послужила журналистке подспорьем для обоснования своих мыслей, она
возбудила его подсознание. Несомненно и то, что подсознание не
прореагировало бы столь остро на бегло прочитанную и пока что невыявленную
фразу, когда бы не недавние события и порожденные ими мысли, что
опять-таки каким-то еще неосознанным образом перекликались с той же
фразой. Стало быть, надо еще раз проследить эти события, сгруппировать их,
отбросив случайные и сосредоточить внимание на тех, что имеют внутреннюю
связь.
интервью... Попытка завлечь приезжих в пансионат, втянуть в пьянку...
Неуклюжие маневры Шестопала... Визит адвоката Кривошапко...
имевший шансы на успех. Что в нем лишнее? Попытка вручить вице-президенту
компании взятку? Но это не лишний, скорее, резервный эпизод. А что в
сценарии не состыковывается с очерком М.Хвыли? Позиция оборонца Шестопала?
Но здесь и там она видна, как говаривает "гангстер" Леша, невооруженным
глазом...
учитывающего интересы всех? Но так его рисует М.Хвыля, а вот Шестопал
считает Закалюка своим и только своим. И это первая несостыковка. Идем
дальше. Если допустить, что интервью у вице-президента компании взял бы не
редактор Бут, а литсотрудник той же многотиражки М.Хвыля, вопросы были бы
те же? Вряд ли М.Хвыля стала бы докапываться до родственных связей
генерального директора, проявление которых в такой ситуации не прибавило
бы авторитета Леониду Максимовичу Закалюку в стане "оборонцев". В отличие
от своего редактора, М.Хвыля обходит острые углы, на которые может
напороться ее герой. И это вторая несостыковка, при том существенная.
панегирик Закалюку! Все, что плохо в объединении, - наследие бездарных
предшественников; все, что хорошо - плоды усилий нового генерального. Не
везде об этом говорится прямо, но всюду подразумевается. Реконструкция и
перепрофилирование Головного предприятия - заслуга? Очевидно. Раньше
изготовляли аппаратуру связи для армии, теперь выпускают аналогичную для
гражданских нужд. Не ахти какая техническая революция, но все же...
Поборник справедливости - восстановил ранее уволенных рабочих Дулибского
филиала. Правда, тут же отправил их в долгосрочный отпуск без сохранения
зарплаты, - филиал как был остановлен, так и стоит по сей день... Опытный
производственник - в объединении работает без малого двадцать лет; прошел
от мастера третьего цеха Октябрьского комплекса до...
подсознание - начинал инженером-технологом третьего цеха Октябрьского
комплекса... Той злополучной для тебя осенью восемьдесят первого года
такого комплекса еще не было. Но в Октябрьском поселке был засекреченный
Сорок седьмой завод, где Леонид Закалюк к тому времени работал начальником
цеха. Совпадение маловероятно: Сорок седьмой завод и Октябрьский комплекс
скорее всего идентичны, а стало быть, это тот же цех. Значит, подсознание
не напрасно ударило в набат. Первые признаки беспокойства ты ощутил еще в
Киеве, когда познакомился с документами из красной папки, где было
упоминание об этом комплексе - подсознание сработало быстрее рассудка. И
не случайно прошлой ночью тебе приснились Городокское шоссе за знаком
четырнадцатого километра, события, что произошли там одиннадцать лет
назад, следователь по особо важным делам Петренко, худенькая женщина в
траурной косынке. Этот сон, почти с кинематографической точностью
воспроизведший былую явь, ты видел не раз: когда-то он преследовал,
донимал тебя, как навождение; ты бежал от него "за речку", на перевалы
Гиндукуша, под пули моджахедов, разрывы "стингеров": другого способа
избавиться от этого навождения, от этой памяти ты не нашел. И вот спустя
много лет тот же сон вновь приснился тебе. Он не терзал, не мучил как
когда-то, но словно о чем-то предупреждал. Теперь уже ясно о чем.
отметкой четырнадцатого километра. Милицейская засада, в составе которой
следователю, строго говоря, быть не положено. Но дело об угоне
автофургона, загруженного полусотней новеньких телевизоров, находится в
его производстве и ему - двадцатичетырехлетнему следователю городского
Бажанов Олег
Андреев Николай
Контровский Владимир
Орлов Алекс
Витковский Евгений
Зыков Виталий