Чтение 11–й страницы книги ~Испанский вариант~

нужны две абсолютные гарантии. Первая - самолеты туда прорвутся, и вторая
- они точно раздолбят гестаповский домик. Но когда я думал обо всех эти
предпоследних вариантах, я каждый раз упирался вот еще во что: как Дориан
объяснит своим знакомым столь долгое отсутствие? Хотя, - он тяжело
усмехнулся, - сначала его надо вытащить, а потом будем ломать голову над
легендой его возвращения. Какие еще мнения, товарищи?

- Разрешите, товарищ комиссар?

- Пожалуйста...

Лондон, 1936
__________________________________________________________________________

На приеме у чрезвычайного и полномочного посла Германии Иоахима фон
Риббентропа собрались активисты Англо-германского общества, дипломаты,
видные английские и иностранные журналисты, актеры, представители делового
мира. Угощали, как всегда на приемах в германском посольстве, вкусной
колбасой, отменным бело-розовым окороком и - в огромных количествах -
лучшим мюнхенским пивом.

Уго Лерст, встречавший гостей у входа, поклонился Мэри Пейдж, пожал
руку Яну Пальма и сказал:

- Пойдемте, я буду вас знакомить с моими коллегами. Учтите, я никому
не говорил, что вы побежденный, я говорил всем, что вы - победитель.

- Напрасно, - заметил Пальма, - я люблю, когда обо мне говорят
правду. Во всяком случае, о моих победах и поражениях в спорте.

Мэри засмеялась:

- Не верьте ему, мистер Лерст. Ян не терпит, когда о нем говорят
правду. Он страшный честолюбец, он хочет всегда выигрывать.

- Покажите мне человека, который любит проигрывать, - вздохнул Лерст.
- Думаете, я люблю проигрывать?

Он остановился возле благообразного старикашки и сказал:

- Мистер Роквон, позвольте представить вам мистера Яна Пальма. Он -
бриллиантовое перо Риги, пишет и для ваших газет...

Пальма и Роквон пожали друг другу руки. Лерст пояснил Мэри:

- Мистер Роквон - один из организаторов журнала "Англо-германское
ревю".

- А я и не слыхал о таком журнале, - шепнул Ян Мэри так, чтобы его
шепот услышал Лерст. - Может быть, я не прав?

- Я тоже не слыхала.

- О нем мало кто знает, - улыбнулся Лерст, - а мне бы хотелось, чтобы
об этом журнале знало как можно больше людей в Великобритании.

- Да, подпольный журнал в Лондоне пока еще не в моде. Впрочем, кто
знает, что будет через год-другой.

- Я хочу познакомить вас с мистером Риббентропом, - сказал Лерст и
подвел Пальма и Мэри к послу.

Риббентроп был одет в строгий черный костюм. В петличке поблескивал
маленький золотой значок члена партии.

- Господин посол, - сказал Лерст, - позвольте представить вам друга
Германии, журналиста Яна Пальма.

- Рад видеть вас, мистер Пальма.

- Очень рад видеть вас, господин посол.

- Мисс Мэри Пейдж, - сказал Лерст, представляя подругу Яна.

- Здравствуйте, мисс Пейдж. Как приятно, что вы нашли время посетить
нас.

- Мисс Пейдж, - пояснил Лерст, - не только любит спорт, не только
великолепно поет о спорте, но и представляет собой класс английских
болельщиц в спорте.

Мэри поправила Лерста:

- Это не класс, это сословие.

- Вероятно, мисс Пейдж увлекается не только спортом и пением, -
заметил Риббентроп, - но и общественными науками. Различать класс и
сословие - удел философов и социологов, но отнюдь не очаровательных
женщин.

- В наш век, - ответила Мэри, - женщины все больше и больше тяготеют
к политике. Ничего не поделаешь - это теперь модно.

Риббентроп развел руками:

- Что же делать мужчине? Вероятно, долг рыцаря - уступить место
женщине.

Пальма хмыкнул:

- Если мы пустим женщин в политику и уступим им место, господин
посол, нам будет очень трудно жить дальше. Начнется худшая форма
либерального вандализма.

- Я думаю, - сказал Риббентроп, - что вандализм нам грозит отнюдь не
от прекрасных дам. Я думаю, что варварство грозит нам со стороны тех
мужчин и женщин, которые живут восточнее Лондона, Берлина и - в
определенной мере - Варшавы.

К Риббентропу подошел лорд Редсдейл - сухой, словно бы
мумифицированный старик.

- Добрый вечер, милорд, - сказал Риббентроп, шагнув навстречу
Редсдейлу. - Я рад, что вы нашли возможность посетить нас.

- Добрый вечер, мистер Риббентроп, я всегда посещаю и буду посещать
те места, где собираются люди, симпатичные мне и разделяющие мои взгляды.

Редсдейл посмотрел на Яна и полувопросительно сказал:

- Вы сын старого Пальма?

- Да, сэр.

- Это вы временами пишете для "Пост"?

- Да, сэр.

- У вас воистину бриллиантовое перо.

- Благодарю вас, сэр, но пока что я считаю его железным.

- Ну, уж позвольте мне давать оценку вашей работе, - сказал Редсдейл,
- и запомните, что я не люблю делать комплименты. Впрочем, вы не женщина,
вы в них не нуждаетесь. Надеюсь также, что вы и не гомосексуалист, посему
не нуждаетесь в них, как дурной мужчина.

Риббентроп смущенно отвел глаза, а Мэри рассмеялась. Это спасло
положение.

- Мы сейчас дискутировали проблему, - продолжил Риббентроп, - о том,
кто угрожает цивилизации. Мистер Пальма считает прекрасных дам главной
угрозой прогрессу. А я полагаю, что главная угроза - это Восток, и в
данном случае я солидарен с мистером Киплингом: "Запад есть Запад, Восток
есть Восток, но вместе им не сойтись".

- Как вам сказать, - ответил Редсдейл, - сойтись можно. У нас стало
модным забывать традиции "Эмпайр ментелити", традиции имперского
самосознания... А ведь в этом мы где-то близки к Востоку, я бы даже
конкретизировал - к Китаю. Я анализировал философию китайской
императорской власти. Заметьте, Китай называет себя "Срединным царством" и
все земли вокруг считает своими владениями. Земли за Амуром и в сторону
южных морей - это владения, которые должны принадлежать Китаю, а весь
остальной мир - владения, которые могут стать Китаем.

Риббентроп заметил:

- С сожалением должен констатировать, что в Великобритании, в стране,
к которой я отношусь с глубочайшим уважением, совершенно не знают о
благородных целях фюрера Германии Адольфа Гитлера и принятой им на себя
миссии по спасению западной цивилизации.

Пальма сказал:

- Господин посол, по-моему, в Англии не дают себе отчета в том, что
расовая теория господина Гитлера в общем-то не противоречит основным
принципам британской имперской политики в колониях...

Риббентроп обернулся к лорду Редсдейлу:

- Вот такие люди должны пропагандировать идеи англо-саксонской и
арийской общности.

- Господин посол, - Редсдейл пожевал губами, - мистер Пальма воистину
блистательный журналист, и я не вижу более подходящей фигуры на пост
ведущего политического обозревателя "Англо-германского ревю".

- Милорд, я латыш...

- Дело защиты Европы от большевизма - общее дело всех народов
континента... Латыш, представляющий страну, отделившуюся от красных,
должен быть рыцарем нашей идеи...

Ян растерянно посмотрел на Мэри, и она, улыбнувшись, чуть заметно
кивнула ему головой.

- Я польщен, - сказал Ян, - но...

Риббентроп заключил:

- Давайте без всяких "но". Хотя по-английски "но" звучит "бат", и в
этом есть элемент фонетической незавершенности, "абер" произносится более
категорично, рвуще, я бы просил исключить "абер" из вашего ответа.

- Мне трудно быть одном в совершенно новом для меня журнале: на кого
мне там опираться, кто будет питать меня идеями? Кто сможет предложить мне
британский вариант мыслей мистера Гитлера? С моей точки зрения, журнал
должен быть не органом германского посольства, а органом друзей
англо-германского сближения, этой серьезной и, с моей точки зрения,
перспективной идеи.

Редсдейл достал свою карточку и написал дату: "17 июля 1936 года".

- В пятницу мы собираемся у леди Астор в Клайвдене, приезжайте
туда...

В Клайвдене, в цитадели той части консервативной партии
Великобритании, которая шла с Чемберленом за "умиротворение и крестовый
поход против большевизма", в замке у леди Астор, владелицы нескольких
газет и журналов, держательницы многомиллионных акций, собрался узкий круг