Чтение 11–й страницы книги ~ТАСС уполномочен заявить~

- А Хренов когда придет?

- Он теперь у нас не играет, сэр. Он играет в "Лас Вегас" или в баре
"Гонконг". Чаще в "Гонконге", китайцы привезли прекрасные столы, там
собираются самые лучшие игроки, ставки до ста долларов...

...В "Лас Вегасе", потолкавшись вокруг столов, - игроки были высокого
класса, тишина стояла в зале, - Славин пригласил Архипкина к стойке,
заказал "хайбл". Рука у Архипкина дрожала по-прежнему, коктейль пил с
недоуменным отвращением, то и дело оглядывался.

- По уху врезать сможете? - улыбнулся Славин. - Руки-то вон какие
крепкие. Чего ж тогда боитесь?

- Непривычно как-то, - ответил тот, - вертепства не люблю, я ж
деревенский, нам это против сердца.

- Слово такое слыхали - "надо"?

- Это я понимаю, а все одно не в своей тарелке.

Славин обратился к бармену:

- А когда придут самые хорошие игроки?

- У нас бывает только один по-настоящему хороший игрок, сэр. Мистер
Хренов, "от двух бортов в середину", классный игрок.

- Но он ведь сейчас в "Гонконге"...

- Видимо, там, сэр. Хотя он играет и здесь, довольно часто играет, но
в последнее время начал посещать "Гонконг".

- Что, лучше столы?

- Нет, сэр, там дешевле еда. Китайцы продают пищу по бросовым ценам,
им же все привозят из Пекина. Мы ничего не можем с ними поделать, они
хотят нас разорить. Алкоголь, правда, у них стоит столько же, снабжают
бельгийцы, нам приходится снижать цены на коктейли, иначе вылетим в
трубу...

...В "Гонконге" бармен сразу же указал Славину на Хренова. Тот играл
мастерски, неторопливо, засучив рукава; играл, как настоящий жук, дразнил
партнера, говорил по-английски с ужасным акцентом:

- Целься, целься лучше, Джон! Рукой не егози, а то обыграю! Деньги-то
приготовил? Или к жене побежишь просить?

Славин сел за бар - Хренов был виден ему в зеркале.

- Наблюдайте за ним, - шепнул он Архипкину. - Потом подойдите,
предложите сыграть.

- Ох, господи, - выдохнул Архипкин, - у меня аж все молотит внутри...
Может, жахнуть для храбрости?

- "Хайбол"?

- Да нет, водки б лучше.

- У них дрянная водка, "Смирноф", сладкая она. Виски хотите?

- Давайте, сто грамм приму.

Славин заказал двойную порцию, Архипкин выпил, подышал орешком,
крякнул, слез с высокого стула и отправился к столу, на котором играл "от
двух бортов в середину".

- Слышь, - сказал Архипкин, - сыграем, что ль? На пять рубл...
долларов...

Хренов резко обернулся, отступил, сразу же полез за сигаретой.

- Ты - кто? - спросил хрипло.

- Садовник.

- Откуда?

- Посольский...

- Красный, значит?

- Какой же еще... Конечно, красный...

- Меня откуда знаешь?

- А я тебя и не знаю вовсе... Бармен сказал, что ты русский, ну я и
подошел, я ж по ихнему-то не умею.

- Погоди, я сейчас этого приложу.

Хренов вернулся к столу и пятью ударами закончил партию - играл
профессионально, раньше-то куражился, понял Славин, заманывал партнера,
давал шанс. Получил двадцать пять долларов, сунул в карман рубашки:

- Играешь-то хорошо? Или, может, поговорим? Впервые красного вижу,
после войны ни разу не встречал.

- Нашкодил небось, вот и шарахался.

- Это было, - мазанув лицо Архипкина цепким взглядом, ответил Хренов.
- Пойдем, за столиком посидим, я угощаю.

Они отошли к окну, в закуток, и Славину пришлось пересесть, чтобы
видеть их.

Хренов заказал "две водки" - по сорок граммов, так здесь наливают.
Архипкин посмотрел на стакан, Хренов понял:

- Соцкую хочешь? Погоди, закажу, они этого не понимают, приставать
начнут, "выпей залпом", они ведь глоточками цедят, нелюди...

- Слышь, а где этот-то?..

- Кто?

- Ну, как его...

- Колька?

- Нет, - ответил Архипкин, поиграв пальцами.

- Ванька, что ль? "Беспалый"?

- Да.

- В отеле, где ж еще. Он там посменно дежурит, по двенадцать часов. А
зачем он тебе?

- Нужен. По радио про него передавали...

- Бандюга, мол, и власов, да?

- Не, сестра ищет...

- Иди ты! Неужто сестра?! Как же она его выследила?

- У нас в радио пишут, мол, брата ищу, такой-то и такой-то. Как его
фамилия-то?

- Слышь, - не ответив, спросил Хренов, - а вот если с повинной
прийти, сколько сейчас нашему брату дают?

- Смотря за что...

- Крещеные мы с ним, садовник, крещеные.

- Это как?

- А так. Как забрали из лагеря, с голодухи-то к черту в кровать
прыгнешь, привезли в село, каждому в руки винтовку дали и комиссаров
выстроили. Ганс, офицеришка, к каждому из нас подходил, парабеллумом своим
в затылок упирался и говорил: "Стреляй". Или - ты, или - тебя. А как
выстрелил, как повалил комиссара, так они винтовку отбирали и говорили:
"Свободен, иди, куда хочешь". Кровью-то покрестили, куда нам было
подаваться? Ну и пошло, "крещеные"... Так-то вот, красный...

- Ты мне скажи, как этого "беспалого" найти? Адрес его знаешь?

- Я все знаю, садовник, я знаю все, да просто так не скажу. Мы -
ученые. Может, нет никакой сестры, а тебя НКВД подослало...

- Нужен он НКВД...

- НКВД все нужны, садовник, ты мне вола-то не крути. Сам откуда?

- Ивановский.

- Сосед. Я с Вологды.

- С города?

- Не. Деревня Пряники. Лог кругом стоит - что ты! Синь беспросветная,
и ручьи текут. Как поутру выйдешь из избы - тишина... И дятел - тук-тук.
Здесь дятла поди найди, какаду одни летают, мать иху так... Тебя как
зовут-то?

- Олег Карпович. А тебя?

- Виктор Хрисанфович... И деньга водится, и комнату имею, а все одно
сердце рвет, Карпыч, - домой мечтаю... А там четвертак вольют, а мне
пятьдесят три... Когда выйду? То-то в оно...

- У нас четвертак теперь не дают. Пятнадцать.

- Ну пятнадцать. Тоже не месяц. Шестьдесят восемь будет, когда
отбабахаю. Кому старик нужен? Семье, обратно, позор, у меня ж братья и
сестры в Пряниках должны жить... Так - "без вести пропал", а коли вернусь,
тогда что? В Сибирь угонят, а чем они виноваты? Я один и есть виноватый,
за то с ворами в бильярд и гоняю...

- Слышь, ты мне фамилию "беспалого" скажи.

- Не напирай. Я пока с им не поговорю, фамилии не открою. Думаешь, в
Вологде Пряники есть? Так я тебе и назову деревню-то... Тоже, Карпыч,
ученые, жизнь извозила, себе-то самому не веришь... Приходи сюда через
недельку, может, он и согласится, а закладывать его я не стану, нас тут
раз, два - и обчелся, русак русака бережет, хоть душу по-нашему можно
отвести... "Беспалый" - как ты говоришь - угрюм-душа, всех бежит, бобылем
живет... Ну, еще врежем?

Директор криминальной полиции генерал Стау получал от хозяина бара
"Гонконг" мистера Чу-Ну запись бесед иностранцев - профилактическая мера,
чем черт не шутит, приходитсяа оабаоарауадаоавааатаьа вертепы техникой.

Стау позвонил Джону Глэббу.

- Джон, тебя не интересует русский, который работает в отеле?

- Если бы он работал в министерстве иностранных дел, меня бы это
заинтересовало, - улыбнулся Глэбб. - Они же здесь лакеи, выше не
поднялись, какой прок от лакея, Стау? Как его фамилия?

- Я не начал устанавливать до разговора с тобой. "Беспалый", больше
ничего неизвестно.

- Ладно, завтра встретимся, подумаем...

- А говорил о нем садовник русского посольства.

- Да? Уже интересно. В чем дело?

- "Беспалого" сестра разыскивает, садовник сказал, что по радио была
передача.

- Вполне может быть, у них есть такая передача...

- А с садовником у наших китайцев был некто Славин. Я на всякий
случай установил, живет в отеле "Хилтон".

- В "Хилтоне"? - после паузы переспросил Глэбб. - Что ж, спасибо,
Стау. Дай мне день, я свяжусь с тобой.