и казался крупнее, чем фигура на портрете. Быть может, такое впечатление
создавалось сюртуком, который он надел в этот день, как и остальные? Во-
ротник был очень высокий, галстук из белого репса. Прежде чем дать окон-
чательный сигнал и уже слыша отдаленный гул голосов, он обрезал кончик
сигары и медленно раскурил ее.
Хектора, единственного, кому дозволялось брать с собой жену, работающую
уборщицей при муниципалитете. Косоглазый Хектор был в черном костюме и
рубашке удивительной белизны. Кемпенар стоял в дверях, впуская посетите-
лей лишь маленькими группками.
зать, более неподвижен, чем Ван де Влит в своей раме. Он делал только
два неизменно одинаковых жеста: пожимал протянутую руку, потом запускал
пальцы в коробку с сигарами, вытаскивал одну и вручал собеседнику.
наполнял рюмки портвейном.
электроснабжения.
ван де Нуте...
моменты - так, что на главной площади были места, освещенные до стран-
ности ярко, и места, где лежали совершенно черные тени. Кучки людей не-
заметно приближались к ратуше. Достигнув тротуара, кое-кто выбивал труб-
ку, сморкался, бросал взгляд на второй этаж с окнами в мелкий переплет.
целыми семьями принаряженных крестьян: все в черном, кое-кто из женщин в
чепцах, другие - под меховыми накидками и в смешных шляпах.
поднялась к себе в кладовку и перемывала рюмки, все менее тщательно вы-
тирая их по мере того, как ускорялось движение очереди.
в большой зал, драпированный коврами, задержаться там ненадолго, подож-
дать товарища, но люди шли на цыпочках, лишь иногда поскрипывая новой
обувью, и говорили вполголоса:
нием разглядывал еще не знакомые бандероли на них - широкие, раззолочен-
ные, с очень четким изображением ратуши, на котором можно было пересчи-
тать окна, и надписью: "Город Верне".
Кто-то - им оказался служащий больницы - робко осмелился пошутить:
визитером. Знал, чей подходит черед. Внизу, на тротуаре, начали появ-
ляться советники, некоторые подъезжали даже на машинах, и голоса их зву-
чали громче - они ведь были у себя.
портвейном".
ми, но более тщательно изготовленными сигарами.
избавившись от официальной части дня, встряхивались на площади и навод-
няли кафе. Иные расходились по домам, где их уже ждали жены и дети, что-
бы отправиться с визитом к родным. У всех во рту торчали одинаковые си-
гары.
портвейну, затем к шампанскому для советников подавалось сухое печенье,
коробка которого со вчерашнего дня была припасена в стенном шкафу.
пенара не нашлось перочинного ножа, чтобы взрезать бумагу, и один из
эшевенов [6] одолжил ему свой. Наконец, не приготовлены были и хрус-
тальные подносы, на которых в прошлые годы искусно выкладывалось пе-
ченье.
Знал, потому что входящие были обычно спутниками пивовара. И все знали,
что он это знает.
во решено немного выждать, и перед прошлым заседанием городского совета
ван Хамме, извинившись за отсутствие, отбыл в Антверпен, куда его призы-
вали дела.
натор де Керкхове; Мелебек, державшийся у самой двери, должен был, види-
мо, подать ван Хамме сигнал.
заметно громче, когда вошел наконец Леонард, казавшийся огромным в своей
шубе.
ками, чем тяжеловозы его пивного завода. Он озирался вокруг большими
глазами, но вряд ли воспринимал окружающее: ему предстояло пережить тя-
желую минуту.
кто-то кашлянул. Леонард пожал руку Комансу - он наверняка только что
расстался с ним на лестнице, но этот жест позволил ему сохранить невоз-
мутимость.
сом отозвался Терлинк.
верждал после, что бургомистр стал бледнее обычного.
том к согласию относительно подробностей. В общем, Леонард ван Хамме
направился к бургомистру, нарочно замедляя шаг около каждой группы, что-
бы придать непринужденность своей походке. Как и все, шляпу он оставил в
вестибюле, так что обе руки у него были свободны.
случае произошло все так: подойдя к Йорису, Леонард протянул правую руку
и довольно неуверенно сказал:
жер с шампанским. Ван Хамме немедленно получил в ответ эту сигару, отче-
го в совершенной растерянности уставился на собственную руку.
словно вся кровь бросалась ему в лицо. В тот же миг в наступившей тишине
стало слышно, как он дышит.
бокал шампанского жестом, каким святые с витражей протягивают распятие
страждущим.
нял руку. Йорис смотрел ему в глаза холодным и жестким взглядом.
тельным лицом в городе, принял фужер из рук своего врага. Рука его дро-
жала. Он отступил назад, прошел через одну из групп собравшихся, на
мгновение оперся о стол и - вероятно, машинально, потому что у него пе-
ресохло в горле, - отпил глоток шампанского.
ботал мотор - его большой американской машины.
вастаться тем, что разобрал слова.
годом, было уже около полудня. В столовой, служившей также гостиной,
пахло легким белым вином, которым г-жа Терлинк угостила соседок, явив-
шихся к ней с поздравлениями. Здесь тоже стояли сухое печенье в форме
полумесяца и грязные рюмки.
тал такие излияния смешными - выпалил:
нулся губами его щек.