лежали на полу и смотрели в потолок.
вопросительно глянул на Смирнова.
волю. После полутьмы зала ожидания мир без прикрас был слишком ярок для
тусовщиков ночных сейшенов. Они щурились недовольно.
Смирнов. - Я прошу вас самым тщательным образом обыскать все, где можно
что-то спрятать, в радиусе полукилометра. И прошу сделать это как можно
скорее.
свалка... - разглядывая окрестности, перечислял возможные объекты поиска
Дэн. И сообразил, что не спросил о главном. - А что искать-то?
обратиться. Я очень прошу вас.
четвертый? Они появятся, если я опоздаю. Впрочем, решайте сами. Я спешу. -
Смирнов вытащил "беретту" из внутреннего кармана пиджака, переложил ее в
боковой плаща и покинул музыкантов.
стоял у газетного киоска. Смирнов невидимкой подошел к нему, встал рядом,
воткнул ствол "беретты", скрытый плащом, в его поясницу и ласково
прошептал:
спеша, пойдешь в кабинет начальника аэропорта. А я - за тобой. Еще раз
напоминаю: без шуток.
который старался, чтобы его клиента не видели находящиеся в зале, -
прикрывал. Ему это вполне удавалось: он был крупнее и шире малокалиберного
гражданина.
устало:
и очень прошу, чтобы нас оставили с ним наедине.
- Пойдем, Сергей Сергеич.
предложил незаметному гражданину: - У вас есть возможность облегчить свою
участь добровольным признанием. Рассказывайте, я слушаю вас.
докончить фразу не успел, потому что Смирнов коротким крюком левой нанес
ему страшный удар по печени. Гражданина скрутило. Смирнов с
профессиональной сноровкой мгновенным прощупыванием обшмонал его, толкнул
на стул, а сам прошел за стол.
боли.
гражданина, уже сидящему на полу носком башмака врезал по почкам.
незнакомого человека. Но, спохватившись, перевел взгляд на Смирнова и
четко доложил:
Вставай, простудишься.
хочу спросить и что ты мне собираешься сказать, - посоветовал Смирнов
перед уходом, оставляя гражданина на попечение бдительного Мусалима.
музыкантов. Свалка, как любая свалка в любом месте нашей необъятной
неряшливой родины. Останки непонятных механизмов, обгорелые кирпичи,
ржавые листы кровельного железа, куски оштукатуренных и покрашенных стен,
груды разнообразных емкостей - банок, котлов, железных бочек. И
обязательная небрежно-полуразмотанная колючая проволока.
как попавший сюда, легковой автомобиль для начальников под экзотическим
названием ЗИМ. Не автомобиль целиком, конечно. Кузов был без колес.
дверцы, положив голову на раму оконца без стекла, полусидел-полулежал
здоровенный добродушный мужик. Он и сейчас казался добродушным:
замечательные белые зубы были обнажены, обозначая подобие улыбки. А на
ветхом, протертом до белых пятен дерматиновом сиденье в углублении,
образованном задами многих и многих пассажиров, темнела лужица крови.
расположено сердце, тянулся к лужице пересохший ручеек темно-коричневого
цвета.
внимательно осмотрел убитого. Потом обыскал его. Нормальный мужской набор:
бумажник, ключи от дома, сигареты, коробок спичек, расческа, носовой
платок. Миниатюрный револьвер Смирнов отыскал на левой голени. На кожаном
ремне, в кожаной полукобуре, прикрытый длинным носком.
насмотрелся.
Смирнов. - Только о нашей находке никому ни слова.
необъятные свои карманы все, что взял у покойника, последовал за ними.
Отступали? Нет, просто уходили подальше от того, кто мог позволить себе
назвать безжалостно убитого человека находкой. Уходили, не оборачиваясь.
неживого детектива агентства "Фред", присел на край стола, повернувшись
лицом к незаметному гражданину, и сказал милиционеру, бдительно
топтавшемуся у дверей:
смотреть.
очень боялся.
кивка, Смирнов продолжал: - Слушай меня внимательно, так называемый
Шарапов. Я в милиции больше не служу, в отставке я. Следовательно, за
должность не держусь, не боюсь обвинения в превышении власти. Сейчас я для
начала поставлю себе под глазом фингал, а затем, как бы в порядке
самообороны, начну метелить тебя до тех пор, пока ты в подробностях не
расскажешь, чем ты здесь должен был заниматься. А не расскажешь - забью до
смерти.
прохаживаться вокруг гражданина, давая ему понять, что вскорости не мешкая
приступит к объявленной акции. В момент, когда Смирнов оказался за его
спиной, гражданин сделал молниеносный рывок к столу и схватил револьвер.
ничуть не боясь револьвера и пользуясь состоянием неустойчивого равновесия
у противника, хладнокровно сделал точнейшую подсечку.