Чтение 11–й страницы книги ~В горах не бывает преступлений~

Блондин прижал левую руку к груди, и между пальцев засочилась кровь.
Он медленно поднял правую руку и показал ею в угол потолка. Его губы
задрожали:

- Хайль Гитлер! - хрипло прошептал он.

Парень упал на под и замер. В его горле что-то несколько секунд
булькало, и затем в комнате наступила тишина.

- Это наци, - заметил шериф. - Слышали, что он сказал?

- Да, - ответил я.

Я вышел из дома и направился к машине. Сел и стал напряженно думать,
закурив сигарету.

Через несколько минут из деревьев вышли остальные. Барон нес
собачонку, а Энди в девой руке - ружье. На его молодом лице был написан
ужас.

Миссис Лейси села в машину, и шериф протянул ей Шайни.

Взглянув на меня, он сказал:

- Лучше здесь не кури, сынок. Береженого бог бережет. Я бросил
сигарету на серую землю, затушил ее каблуком и сел рядом с Энди.

Машина двинулась по тропе, которая здесь, наверное, называлась
дорогой. Bce долго молчали. Наконец миссис Лейси тихо сказала:

- Людерс упомянул о ком-то по имена Слоут или что-то вроде этого. Он
сказал это человеку, которого застрелили. Его звали Курт. Они говорили
по-немецки. Я немного понимаю, но они говорили очень быстро. Слоут,
кажется, не немецкая фамилия. Вам она что-нибудь говорит?

- Это название старого рудника недалеко отсюда, - ответил Барон, -
Рудник Слоута. Знаешь, где он, Энди?

- Угу. Неужели это я застрелил того парня?

- Похоже, что ты, Энди.

- Я никогда, никогда не убивал, - сказал водитель.

- Может быть, это я застрелял его, - предположил я. - Я ведь тоже в
него стрелял.

- Нет, - возразил Энди. - Вы стояли не так высоко, чтобы попасть в
грудь. Это я.

- Сколько человек привезли вас сюда, миссис Лейси? Мне неприятно
задавать вам вопросы в такое время, мам, во приходится.

- Двое, - ответила женщина безжизненным голосом. Людерс и человек,
которого вы убили. Он правил моторкой.

- Они останавливались где-нибудь на этом берегу, мэм?

- Да, рядом с маленьким домиком, стоящим рядом с озером. Людерс сел
за руль машины, и мы поехали, а Курт остался.

Через некоторое время Людерс остановился и подождал Курта, догнавшего
нас на старой машине. Он загнал ее в глубокий овраг, где-то рядом с
ивами, и пересел к нам.

- Это все, что нам нужно, - заметил Барон. - Если возьмем Людерса,
дело можно считать закрытым. Все просто, за исключением того, что я
вообще не пойму, в чем дело.

Я промолчал. Мы доехали до развилки. Дорога опять повернула к озеру.
Примерно через четыре мили шериф сказал: - Лучше остановимся здесь,
Энди. Дальше пойдем пешком.

Подождешь нас здесь.

- Еще чего, - возразил Энди.

- Ты остановишься здесь, - внезапно голос Барона стал жестким. -
Присмотришь за леди. Ты уже сегодня убил одного. Единственное, что я
прошу, чтобы собака молчала. Машина остановилась. Мы с шерифом вышли.
Шайни было заскулил, но потом затих. Мы сошли с дорога в двинулись через
рощу молодых сосен, железных деревьев и можжевельника. Шли молча. Звук
шагов на расстоянии тридцати футов мог услышать только индеец.

Глава 12

Через несколько минут мы прошли рощу. За ней открывалась ровная
площадка. На фоне освещенного луной неба виднелась какая-то паутина,
несколько небольших куч мусора, ящики, поставленные друг на друга и
превращенные в миниатюрную охладительную башню. От шахты к ней тянулась
бесконечная лента конвейера.

- Здесь не работают уже пару лет, - объяснил шериф. Нет смысла. За
день тяжелой работы два человека добывают золота на несколько центов. Из
этой земли выкачали все золото еще шестьдесят лет назад. Вон то низкое
строение старый вагон-холодильник. У него очень толстые стены, почти
пуленепробиваемые. Не видно что-то машины. Может, поставили сзади или
спрятали. Скорее всего спрятали.

Готов?

Я кивнул, и мы бросились через открытое пространство. Было светло,
почти как днем. Я чувствовал себя превосходно, словно мишень в тире.
Барону, казалось, все равно. Его большой палец находился на ударнике
кольта.

Внезапно в вагоне вспыхнул свет, и мы упали на землю.

Свет появился из приоткрытой двери - желтый прямоугольник и копье на
земле. Что-то мелькнуло, и послышалось бурчание воды, льющейся на землю.
Мы немного подождали, затем встали и двинулись вперед.

Особого смысла играть в индейцев не было. Они или убьют, или нет.
Если выйдут, то увидят нас, что бы мы ни делали шли, ползли или лежали.
Ярко светила луна, вокруг не было никаких укрытий. Наши туфли слегка
скрипели по твердой грязи. Которая стала твердой, как камень, от того,
что по ней очень много ходили. Мы добрались до кучи песка и притаились
за ней. Я прислушался. Ни я, ни Барон не пыхтели, но я вдруг
заинтересовался своим дыханием. Всегда считая свои легкие безотказной
машиной и никогда не обращал на них внимания, а сейчас стало интересно.
Хотелось надеяться, что они еще долго будут исправно служить мне, но
полной уверенности не было.

Нет, это не страх. Я был взрослым мужчиной, и у меня в руках
находился револьвер. Но и тот блондин тоже был взрослым и тоже вооружен.
Кроме того, он находился под прикрытием в отличие от нас. И все равно я
не боялся. Я просто думал о всяких пустяках. Я думал, например, о том,
что Барон дышит как паровоз, но тут же подумал, что, если скажу ему об
этом, шума будет еще больше. Так я и лежал, размышляя о разной ерунде.

Снова открылась дверь, но на этот раз света не было. Появился очень
низенький человек с тяжелым чемоданом, который он с трудом тащил. Шериф
сжал мою руку, словно тисками. Его дыхания сейчас почти не было слышно.

Коротышка с огромным чемоданом скрылся за углом вагона. Я подумал,
что хотя куча песка, за которой мы спрятались, и не очень высокая, она
все же окажется достаточно высока, чтобы нас за ней не было видно. Если
малыш не ждал гостей, он мог нас не заметить. Мы долго ждали его
возвращения.

- У меня а руках автомат, мистер Барон, - раздался чистый голос за
нами. - Поднимите, пожалуйста, руки. Одно быстрое движение, и я стреляю.

Я без промедления задрал руки. Барон немного помедлил, но и он поднял
руки. Мы медленно повернулись. Примерно в четырех футах от вас стоял
Франк Людерс, держа на уровне пояса автомат. Его дуло казалось таким же
огромным, как Секонд Стритский тоннель в Лос-Анджелесе.

- Я предпочитаю, чтобы вы смотрели в другую сторону, спокойно сказал
Людерс. - Когда Чарли вернется, он включит в вагоне свет, и мы войдем
вовнутрь.

Мы опять повернулись к длинному, низкому вагону. Людерс пронзительно
свистнул. Из-за угла появился коротышка. Он на мгновение замер и
направился к двери. Людерс крикнул:

- Зажги лампы, Чарли. У нас гости.

Маленький человек спокойно вошел в вагон. Чиркнула спичка, и внутри
загорелись лампы.

- Теперь, джентльмены, можете идти, - сказал Людерс, -Только не
забывайте, конечно, что за вами по пятам идет смерть.

Мы направились к вагону.

Глава 13

- Возьми у них револьверы, Чарли, и обыщи их.

Мы стояли спиной к стене рядом с длинным деревянным столом. На нем
находился поднос с бутылкой виски и двумя стаканами, фонарь-молния и
старая деревенская лампа с толстым стеклом. На одном блюдце лежали
спички, на другом окурки и пепел. В конце помещения вдали от стола
стояла маленькая печка и две койки, одна неубранная, а вторая идеально
заправленная.

Когда маленький японец подошел к нам, на его очках сверкнул свет.

- О, револьверы, - промурлыкал он. - О, как жаль!

- Он забрал оружие к передал его через стол Людерсу. Его маленькие
руки ловко обыскали вас. Барон мигнул. Его лицо покраснело, но он
промолчал. Чарли сказал:

- Больше ничего нет. Отличная ночь, по-моему, джентльмены. У вас
пикник под луной?

Шериф сердито захрипел.

- Джентльмены, садитесь, пожалуйста, - предложил немец.

- Чем могу служить?

Мы уселись. Людерс сел напротив. Перед ним на столе лежали два
револьвера, а сверху - автомат. Левая рука крепко держала автомат, глаза
были спокойными и жесткими. Лицо немца потеряло привлекательность, но не
ум. Среди таких парней нет дураков. - Не возражаете, если я буду жевать?
- поинтересовался Барон. - Я так лучше думаю. - Он откусил кусок табака
и начал бесшумно жевать, затем сплюнул на пол. - Наверное, я вам
запачкаю пол. Надеюсь, вы не возражаете?

Японец сидел на застеленной кровати, и его ноги болтались в воздухе.

- Мне это не очень нравится, - прошипел он. -Отвратительный запах.